Как-то в детстве мне довелось читать о средних веках, тогда люди вполне серьёзно предполагали, что на обратной стороне земного шара все ходят вверх ногами. Сейчас это уже не кажется таким нелепым как в десять лет: аллегория притчи становится понятна только со временем, когда во всём и всегда находишь второй, а то и третий смысл. Всё действительно оказалось внешне как обычно, но чем дольше я проводил среди этих людей, изучал их обычаи и нравы, тем сильней стремился попасть обратно в Союз. Вся эта торговля, крайний индивидуализм и готовность сожрать слабейшего только потому, что такая возможность ни чем тебе лично не грозит, отталкивали меня даже от самых нормальных и симпатичных по местным меркам людей. Всё казалось фальшивым, неестественно нарочитым в проявлениях самых обычных чувств. Здесь почти каждый улыбается в сто зубов но держит душу на замке и как правило сжимает камень в кармане. Никогда не привыкну к этому ощущению чужеродности всего здесь: даже лес казался чужим, неохотно открывая объятия иностранцу желающему укрыться под его сенью.
Выждав положенные в таком случае полчаса, группа снова образовала живую цепочку и двинулась дальше. Вдалеке справа, послышался шум воды, значит, до цели оставалось около полукилометра. Пока всё шло по плану, даже военный патруль доказывал, что конкуренты Рауля это просо ширма и настоящий игрок в этой партии — скорее всего американцы. Исподволь страховать официально бандитствующих граждан, могли приказать только люди из разведки, что в принципе ставит знак равенства между местными федералами и их заморскими покровителями. Источники бати не ошиблись — караван непременно пройдёт именно в этом районе, а брод в этих местах только один. Серебрянников дал сигнал остановиться и знаком подозвал меня к себе. Выставив охранение и подозвав проводника, мы с батей присели на корточки и развернули карту. Подполковник стал уточнять диспозицию вычерчивая линии своей любимой указкой — батя всегда выщёлкивал один патрон из рожка и для убедительности водил им по карте, как и сейчас:
— Ставлю задачу. Ты Сова, — обозвал он меня по прозвищу известному только среди своих. — с группой сядешь слева от тропы, перекрой все подходы к переправе. Вот тут, — Батя очертил контуры заросшего невысокого скального выступа. — посади пулемётчика, сектор широкий, почти вся речка как на ладони. Остальных по твоему выбору раскидай. Но обязательно сигналки на тропе поставь, вдруг гости пожалуют. Тогда отходите к нам, уйдём вверх по течению и пойдём на юго-восток, в болтах потеряемся. Ведь потеряемся, а, Сусанин? — Серебрянников с ободряющей улыбкой на размалёванном маскировочной краской лице повернулся к Симону. Парнишка ничего не понял, но внимательно следя за пассами командира над картой видимо догадался о чём идёт речь и только утвердительно кивнул.
— Связь держать через получасовые промежутки. — продолжал батя. — Если что экстренное, выходи в эфир по второму варианту. Твой сигнал к работе — как только переправят весь груз через ручей, или начнётся пальба. Если что-то идёт криво, я красный свет дам и тогда уходим в отрыв раздельно. Будь готов отсекать тех, кто за мной увяжется, но сам на правый берег ни ногой. Но вроде сил хватает это пиковый случай… Теперь всё. По местам стоять!..
Командир поднялся и махнув проводнику, чтобы шёл следом, ушёл в голову колонны. Вскоре он и его группа растворились в темени почти бесшумно. Быстро разместив бойцов по точкам намеченным ещё в лагере, я сам сел на пригорке, вместе с Лисом и нашей бесполезной частью команды — местным увальнем Пако. Чуть выше тропы, откуда виднелась вся переправа и часть правого берега, не скрытая кустарником и свисающими к самой воде лианами и корнями причудливых деревьев таким своеобразным способом собирающих влагу.
На тропе Детонатор поставил три сигнальных мины и добавил на подходах к лёжкам ребят ещё три растяжки, ежели кто полезет в обход. Сам он засел ниже по течению, стерёг правый фланг, готовый в случае чего, прижать любого кто полезет с той стороны ручья. Пулемётчиком у нас был Лёва, угрюмый парень из Перми, невысокий, но жилистый молчун, как-то на спор разогнувший две сложенные вместе подковы. Откуда в нём бралась эта сила — никто не знал, но пулемёт в его руках даже не шевелился, когда Лёва стрелял с рук. Прозвище Лёва получил не совсем благозвучное — «дуга», но никогда не обижался. Ещё Дуга умел виртуозно палить из ПКМ,[27] почти как из снайперской винтовки, а по результатам ночных стрельб, лучше него выступала всё та же снайперская группа, хотя соревновательный элемент был чисто неформальным. Но в этот раз обошлось без любителей поохотиться на местную военную элиту, поскольку для снайпера тут не было работы — слишком короткое расстояние, мало открытых мест. Снайперу нужен простор, какого тут не наблюдалось, по всему выходит, что сшибка будет короткой. Бой в лесу, это почти всегда игра в прятки, когда выигрывает тот, кто умеет долго и терпеливо ждать. Девяносто процентов всех акций на моей памяти пришлось именно на засады. Для обычного человека это выглядит очень скучно: сидят взрослые мужики. Иногда по горло в воде или болотной жиже, чтобы потом часто встать и просто переместиться в другое не менее паршивое с точки зрения комфорта место и снова ждать, караулить и прислушиваться к каждому звуку вокруг.
Мошкара особо не надоедала — снадобье шаманское довольно неплохо держало кровососущую мерзость на расстоянии, позволяя без нужды не отвлекаться на подавление желания стряхнуть с себя жадных до человечьей крови насекомых. Взяв у Лиса наушники, я вслушивался в эфирные завывания, но пока всё было нормально: пара стандартных радиообменов и один сигнал о готовности от первой группы. Бормотнул шёпотом, что всё понятно, вот и вся жизнедеятельность за прошедшие от начала сидения двадцать с небольшим минут. Потом начались странности, Лис тронул меня за руку, указывая влево: метрах в ста от позиции которую облюбовал батя со своими, в листве деревьев сначала засверкали сполохи света, а потом послышались отдалённые звуки стрельбы. Расстояние было приличным, но по-моему палили из трёх стволов, которым кто-то несомненно отвечал, только скорее всего он использовал глушеные стволы. Со стороны это выглядит как если слушаешь чужой телефонный разговор: то, что говорит человек перед тобой ты слышишь, а вот что ему ответят это уже загадка. Я взял рацию и переключившись на резервную частоту вызвал батю:
— Сильверо, здесь Мигель. Стрельба слева двадцать, удаление сто пятьдесят — двести метров. Приём.
— Здесь Сильверо, остаёмся на позиции. Ждём. Как принял?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
