— Давай посмотрим. Ну что, кто первый? Будем кидать монетку или решим по справедливости?
— И как ты понимаешь справедливость в данном контексте? — спросил Доктор, протягивая руку к бутылке.
— Чуть позже, — сказал Мастер, опережая Доктора. Тот тоскливым взглядом проводил исчезающую под столом «литру». — Ты мне нужен в трезвом уме. Потом надирайся хоть до беспамятства. Вот как я понимаю справедливость.
— А то, что мне нельзя с тобой общаться, ты понимаешь? — спросил Доктор. — Человек моего ранга не может разговаривать с охотником. Исключение было сделано только один раз. И только ради тебя.
— Ты за мной присматриваешь? — прищурился Мастер. — Зачем? У меня же справка.
— Справка справкой, — сказал Доктор, — а контроль им нужен.
— Ну! — попросил Мастер, подаваясь к Доктору через стол. Карма внизу шевельнулась во сне.
— Я регулярно подаю Генералу доклад о твоей энергетике и психическом состоянии, — сказал Доктор, честно глядя Мастеру в глаза.
— И что же ты докладываешь? — спросил Мастер с неподдельным интересом.
— Что ты в порядке, разумеется.
— И насколько это соответствует?..
— На все сто! — усмехнулся Доктор. — Как видишь, пока мне не приходилось обманывать ни тебя, ни Штаб.
— А если придется? — спросил Мастер, по-прежнему сверля Доктора взглядом.
— Мальчик! — сказал Доктор. — Сначала я в любом случае поговорил бы с тобой.
«Скорее всего, — подумал Мастер. — Я не Штаб, меня обманывать дороже встанет». Глаза его ощупывали лицо Доктора, казалось, пытаясь запечатлеть его навечно. Доктор улыбался — открыто и мягко.
— Я знаю, что ты меня любишь как родного, — сквозь зубы процедил Мастер. — Ты знаешь, что я никому не верю. Как я могу тебе показать, что ты для меня все-таки что-то значишь?
— Неужели? — еще шире улыбнулся Доктор. — В мальчике проснулись эмоции?
— Мальчику нужен союзник, — сказал Мастер жестко. — Ты понимаешь, Док, какая неприятность… Засветился в Школе штабной стукач. Страшно подумать, что за человек оказался. Очень мне хочется от него избавиться, но сперва неплохо бы задать ему пару вопросов.
— Ну и задай, — сказал Доктор рассеянно. — Под пытками он точно заговорит. Только обещай ему жизнь. Для вас инстинкт самосохранения превыше всего. Я когда охотников подбирал, я знал, чего хочу. Вы, подлецы, гнетесь, а не ломаетесь. И энергетика убойная. Любого вампира сожрете…
— Не то слово! — подхватил Мастер. — Какой смысл такого человека пытать? Он все равно наврет с три короба, тебе мозги запудрит и сам запутается. А вот если бы… — И он посмотрел Доктору в глаза.
Доктор замялся. До него вдруг дошло, что он уже наболтал более чем достаточно для зачисления в активные соучастники.
— Можно, конечно… — сказал он неуверенно. — Это, конечно, против всяких правил. И потом — ты соображаешь, что значит для меня такой шаг?
— Это значит, что ты наконец-то понял, на чьей стороне правда. И с этого момента за твоей спиной будет девяносто пять стволов и девяносто две собаки.
— И они в состоянии защитить себя и меня от спецназа?
— Я не уверен, — сказал Мастер, — что нам имеет смысл защищаться. Понимаешь, если на Школу бросят антитеррористическое подразделение, мы вряд ли отобьемся. Нас вообще отстреливаться и держать оборону никто особенно не учил. Но вот если мы будем атаковать… Понимаешь, даже самый крутой спецназ — это всего-навсего люди. И жизненный опыт у них обычный, человеческий. Да, море крови, горы трупов, все понятно. Но в то же время обкуренный чеченский смертник — потолок для их понимания. Они не подозревают, что на свете есть вещи куда страшнее. И мы им закатим такую галлюцинацию, что они побегут от нас с полными штанами. Я тебя уверяю. А потом, я не думаю, что Техцентр охраняет спецназ. Там обычная вохра. Мы ее просто съедим в одночасье. А когда спецназ до Техцентра доедет… Хотя это все бред. Я тебе главного не сказал. Я составил несколько моделей, Док. Ни одна из них не развивается в нашу пользу, если с нами не будут работать сенсы. Мне понадобятся минимум две бригады. Мне нужен Бенни, и мне нужна Леся. Вот так. Тогда я готов биться с кем угодно. Хоть с танковой дивизией. Я даже самолет запросто собью.
— Ты что, совсем е…нулся? — спросил Доктор шепотом.
— Отнюдь. И не дергайся, здесь «жучков» нет. Проверено.
Доктор несколько раз нервно моргнул.
— Ох, правда, я не думал, что дело зашло так далеко, — сказал он по-прежнему шепотом. — Я думал, это шуточки всё… Ты действительно еще мальчик. О, господи… Они же вас поубивают…
— Не «вас», а «нас», — поправил Мастер.
— Меня не тронут. Я им еще нужен. Но если тебя сейчас услышали, то у Бенни и Олеси будут очень большие неприятности. Ты ненормальный… Что же ты делаешь?
— Да что с тобой, Док?! Пять минут назад ты сам болтал своим болтом, как настоящий перебежчик. Я тебя сейчас Карме отдам! — возмутился Мастер. — Сочту провокатором и загрызу! Может, тебе объяснить, зачем Проекту очень нужен я, а? До тебя еще не дошло, что мы связаны одной веревочкой?
— Это ты о чем? — Доктор продолжал машинально оглаживать собаке шею. Он был уже трезвее трезвого и буквально на глазах Мастера постарел лет на десять.
— Я же единственный человек, который может тебя убить, — сказал Мастер неожиданно мягко.
— Ты не сможешь меня убить.
— Ой, не надо! — скривился Мастер. — Сейчас ты расскажешь, что я живу с установкой, которая не позволит мне всадить в тебя пулю? Да шел бы ты лесом! Сам понимаешь, мне плевать, какой ты сенс, а вот психотерапевт ты дерь-мо-вый.
— Это как все понимать? — спросил Доктор хрипло.
— Да еще не родился такой человек, которого я не мог бы продырявить из огнестрельного оружия. Я просто внушу себе, что это — шутка и в стволе холостой патрон. И накрылась твоя установка. Между прочим, тебя не защитит даже то, что ты сенс. Ты просто не почувствуешь опасности. Ведь я-то буду уверен, что не опасен… Думаешь, не пройдет номер? Давай проверим.
— Не надо, — проговорил Доктор очень медленно. — Ничего не надо. Как ты догадался про установку?
— Логика. Все говорят, что я умный, Док.
— Сенсы за тобой не пойдут. База — их дом. А База — часть Проекта.
— Пойдут, если ты им скажешь.
— Ты не знаешь, насколько они пугливы, мальчик. Они дико боятся смерти. Понимаешь, все наши сенсы мечтают дорасти до уровня сверхчеловека. И сейчас они только в начале пути. Представляешь?.. Все равно что сказать тебе сегодня: в сорок лет ты будешь властелином мира. А потом заставить пойти на верную смерть во имя сомнительных идеалов. Что ты выберешь?
— Я не хочу быть властелином этого мира. Мне плохо на этой планете. С самого детства. Так что либо я планету исправлю, либо мне на ней долго не протянуть. И мои идеалы не сомнительны. У меня вообще их нет. Я просто не терплю несправедливости. В отличие от тебя, — сказал Мастер и с удовольствием добавил, впервые в жизни обругав человека старше себя: — Пидора трусливого.
— Даже Бенни не рискнет, — сказал Доктор, пропустивший ругательство мимо ушей за явной его несправедливостью во всех отношениях. — А Олеся и подавно.
— Скажешь ей, что, если живы останемся, я на ней женюсь. Я знаю, она давно ко мне неровно дышит. Лишь бы поверила.
И тут Доктор, видимо, принял решение. Он расслабился, мягко улыбнулся Мастеру и протянул ему через стол руку. Мастер вцепился в нее, словно утопающий в спасательный круг. Рука была очень теплая и дружественная, из нее толчками выбивалась энергия, и Мастер вдруг почувствовал острое желание прижаться к этой руке щекой.
— И чего я тебя так люблю? — спросил Доктор.
— Слушай, а ведь я никогда не спрашивал: у тебя дети-то есть?
— Дочке целых двадцать пять.
— Ничего себе! А как у нее с э-э… — Мастеру очень не хотелось отпускать руку Доктора, и он просто сделал большие глаза.
— Будет лучше, чем у меня. Она уже четыре года как на Базе трудится. Ты чего так смотришь?
— Ну, ты силен… — уважительно протянул Мастер. — Ё-моё… А я ее видел?
Доктор хмыкнул. Похоже, ситуация начала его забавлять.
— Она тебе не пара. Тебе нужна женщина, которая могла бы эффектно оттенить твою наглую морду и барские замашки. И не теряться на твоем фоне. Либо очень яркой внешности, либо очень умная. А моя Леська в общем-то ни тем ни другим не блещет.
У Мастера отвисла челюсть. Машинально он потянулся к бутылке.
***
Охоту постоянно обслуживало не меньше восьми бригад сенсов. По две бригады на каждую ночь. Одна уходила с охотниками в зону расчистки. Другая оставалась в Школе, в специально оборудованной «глухой» комнате. Идеальная звукоизоляция не давала сенсам отвлекаться на внешние шумы. По идее, ничего им не оставалось, кроме как сидеть и «нюхать» окружающее пространство. В действительности же сенсы гоняли чаи, резались в «Монополию», травили байки, обрабатывали данные проводившихся на Базе экспериментов. Иногда они просто внаглую спали. Во-первых, «нюхать» им это не мешало. Во-вторых, «дырки» открывались только ниже поверхности земли, а Школа была предусмотрительно отрезана от своих подвалов толстой бетонной подушкой. Тварям пришлось бы выбраться наверх где-то в окрестностях и атаковать через периметр, о чем мгновенно предупредила бы охранная система. Так что сенсы в Школе с удовольствием валяли дурака, зарабатывая при этом солидный кусок масла на свой кусок хлеба.
