– Господин ректор, позвольте представить вам мою племянницу, графиню Ивариенну Беллентайн, – начала тетушка, выталкивая девушку вперед. – Ту самую студентку, которую так ужасно оскорбили ваши уважаемые сотрудники, подвергнув невинное дитя кошмарным испытаниям, после чего зачислили на такой неподходящий факультет!
Ее голос понизился до трагического шепота, и Ивари почудилось, что у ректора задергался глаз. Стало ясно, этот разговор у них происходит не впервые.
Наверное, тетушка, по своему обыкновению, является в его дом по утрам и распекает бедного ректора прямо во время завтрака…
Очень вероятно, что жена бедняги посчитала лестным оказаться в благотворительном клубе уважаемой сеньоры Беллентайн, и теперь они вместе пьют холодные коктейли по вечерам и судачат о бедных сиротках в его гостиной.
Ивари знала свою тетушку слишком хорошо, и, судя по удрученному виду ректора, он тоже.
– Конечно, несчастную малютку утешил тот факт, что вашим личным распоряжением ей будет отведена лучшая комната в отремонтированном общежитии академии. Правда, моя дорогая? И не хуже, чем у наследника!
Ивари округлила глаза, но тут же опустила ресницы, заметив пристальный взгляд ректора. А тетушка продолжала наседать:
– Мы с вашей милейшей супругой вчера беседовали за чаем… Ресурсы Магической академии не должны растрачиваться зря.
Ивари усмехнулась. Она не ошиблась в методах опекунши. А судя по ее деятельному виду и расширившимся зрачкам, она хорошенько возьмется за МАМ. Видимо, наладила новые поставки дурмана…
– Моя племянница – сирота, – слезным тоном продолжала вещать графиня Мерсье, и Ивари заметила, что их разговор уже привлекает внимание. – Ее нежное сердце трепещет от взгляда на чужую беду. Мы решили, что студенты с целительского факультета под руководством моей дорогой Ивариенны могли бы оказывать помощь несчастным сироткам.
Ректор хотел было возразить, но тощая рука тетушки, поднятая вверх, пресекла его попытку:
– Не стоит беспокоиться о бюджете, уважаемый господин ректор, мы все уже обсудили с королевой. Благотворительный бал для сбора средств будет проходить прямо тут, в академии! А вы еще сомневались! Как же хорошо все получилось, даже король облагодетельствовал нас своим присутствием…
Ректор посмотрел на старую графиню как-то затравленно, кинул взгляд на платформу, к которой устремилась толпа новоиспеченных студентов и их благородных родителей, горестно вздохнул и взял предложенную тетушкой руку. А Ивари пришло в голову, что ее отношения с руководством академии можно заранее считать обреченными на провал.
Тем временем народ подтягивался к украшенной платформе, на которую с горделивой осанкой поднимались их величества. Король и королева были одеты в традиционные бирюзовые одежды, отделанные широкой золотой каймой, украшенной маренским орнаментом в виде стилизованных волн.
Ивари искала глазами принца, но за широкими спинами королевских стражников было трудно что-то разглядеть.
– Ах да, чуть не забыла! – вдруг спохватилась тетушка и потянула Ивари в сторону беседки, из которой как раз выходила невзрачно одетая девушка с корзинкой в руках. – Прошу нас извинить, господин ректор, ах, какое чудесное нововведение придумала ваша супруга!
Глава академии, обрадованный внезапным избавлением, ретировался от тетушки с прытью на грани приличий. Но графиня Мерсье ничуть не огорчилась, а лишь довольно хмыкнула и принялась рыться в цветном ворохе лент.
– Блондинкам идет красный, я не зря посоветовала тебе надеть светлое, – довольно говорила тетушка, вытягивая из корзинки серебряную брошь, на которой красивым шрифтом с вензелями было написано: «Боевой факультет». Значок обрамляла шелковая лента кораллового цвета. Выглядело все довольно симпатично, даже на предвзятый вкус Ивари.
Лента чудесно сочеталась с оттенком платья. Казалось, на лиф присела экзотическая бабочка или приколот яркий цветок. Однако радоваться пришлось недолго. Вспомнилось, что у встреченных ею девушек ленты были отнюдь не красные. Наверняка ее конкурентки поступили на более приличный факультет, чем она.
А у постамента все шло своим чередом.
– Грутер Аверин, боевой факультет! – громко оповестил королевский герольд под аплодисменты присутствующих, и незнакомый тощий парень с мышиными волосами проследовал к кучке боевых магов с такими же красными лентами на камзолах. Ивари подумалось, что он среди этих плечистых парней смотрится совсем нелепо.
«Триединая, как же она будет выглядеть на их фоне?»
– Эстер Амори – целительский факультет!
«И кто придумал этот позор? – размышляла она, постукивая ступней от нервозности и с ужасом представляя свой выход. – Как будто присутствующие не знают, кто на какой факультет зачислен. Сплошное лицемерие!»
Яркие краски в один миг померкли, а королевская платформа показалась аляповатой и безвкусной. Король и королева в своих бирюзовых нарядах напоминали двух напыщенных павлинов.
Нельзя так думать, вовсе нет, не похожи.
Вдруг сбоку от платформы она увидела принца. Его светлые волосы отливали золотом на солнце, и Ивари почувствовала, будто что-то теплое поднимается в ее душе.
Взгляд Антуана был прикован к ее груди. Девушка опустила ресницы и хотела было смутиться для вида (но порадоваться в душе), однако вовремя сообразила: он смотрел на ее ленту. В глазах сквозило удивление, а брови поползли вверх. В смятении Ивари лишь развела руками и виновато улыбнулась. И тут она заметила рядом с ее любимым Антуаном гадкого Крайна Денвори. Увидев ее, он осклабился, после чего наклонился к принцу и что-то прошептал ему на ухо.
Ивари вспыхнула, с ужасом думая, что наверняка сливается с цветом ленты, сердце заплясало в бешеном ритме. Неужели этот кошмарный невоспитанный Крайн рассказывает Антуану об их неприятной встрече? От этой мысли ей стало трудно дышать, внутри что-то опустилось. Принц поглядел на Крайна с недоумением, после чего опять кинул взгляд на Ивари.
«Что он обо мне подумает? – паниковала Ивари. – Как оправдаться?»
– Ивариенна Беллентайн – боевой факультет!
Ивари, поглощенная своими мыслями, даже не услышала своего имени, и лишь ощутимый толчок тетушки привел ее в чувство. Спохватившись, она быстрым шагом прошла в направлении своего факультета под притихшими взглядами толпы. Откуда-то сбоку донеслись вялые аплодисменты, и девушка увидела ухмыляющееся лицо советника.
«Гад!» – со злостью думала Ивари, под нарастающие рукоплескания.
Ее будущие однокашники галантно расступились, позволяя графине занять удобное место в их рядах. С некоторыми из них она кокетничала на балах, и парни смело встали рядом, сияя, словно им достался ценный приз.
Девушка же не могла думать ни о чем другом, кроме как ударить чем-нибудь очень-очень тяжелым по самодовольному лицу Крайна.
Кипя от негодования, она не заметила, как подошел Варимонд. Когда он успел оттолкнуть других юношей и взять ее под руку? Его грудь украшала такая же красная лента. Герцог то и дело сжимал ее пальцы, вызывая раздражение.
Гарольд продолжал оглашать список, и кучка девушек с зелеными лентами пополнила ряды целителей. Барышни и юноши с голубыми значками оказались погодниками. Желтые ленты принадлежали факультету артефакторики, и самая многочисленная группа будущих студентов почему-то примкнула именно к нему.
Лиловый цвет украшал менталистов. К своему удивлению, в этой маленькой кучке Ивари узнала застенчивого брата Фитоль.
«А где сама Фитоль?» – сокрушалась графиня. Беззаботная болтовня подруги всегда поднимала ей настроение.
Вскоре Ивари увидела ее, весело смеющуюся в компании очередного поклонника. На лифе лазурного платья, украшенного серебряной нитью, красовалась разноцветная лента, на которой красовались все цвета радуги. Распределение Фитоль она пропустила, но память услужливо подсказала: подруга поступила на факультет художественных иллюзий и очень радовалась, что ее зачислили именно туда.
К выходу последних участников этого показного распределения аристократы заметно заскучали. Голос герольда, норовившего перекричать толпу воодушевленных студентов, становился все громче и визгливее. Наконец список благородных отпрысков известных семейств Марены закончился, и король Борегар II взял слово под еле слышный аккомпанемент гимна Марены.
«Значимости придать, а как же!» – с раздражением думала Ивари, переминаясь с ноги на ногу в модных, но слишком узких туфельках.
– Я, Борегар II, милостью Триединой король этого королевства и иных королевств и территорий, глава содружества равных, защитник веры…
«Триединая! Неужели он сейчас еще будет перечислять все свои регалии, когда у нее душа рвется на части! Принц больше никогда на нее не взглянет…»
Ивари облокотилась на мощное плечо Варимонда, сделав вид, что не замечает суровых взглядов тетушки и совершенно не понимает ее гневных жестикуляций. Она устала и не могла дождаться, когда же это закончится и ей можно будет пойти в свою комнату, просто спокойно все обдумать. Вслушиваться в речь короля было бессмысленно.
