– И да, и нет.
– Как это понимать?
– Он в таком же положении, что и ты.
– Я не понимаю.
– Пит Россман. Это имя тебе ни о чем не говорит?
– Нет. Чем он знаменит?
– Пит – бизнесмен, но любит держаться в тени. Он почти не показывается на публике.
– И что с этого?
– Его жену, наоборот, знают все.
– Кто его жена?
– Джинни Кидвелл.
Глава 19
Моя машина припаркована у входа в ресторан, но лимузин останавливается ярдах в пятидесяти от нее. Мы находимся в дальнем углу автостоянки, у самого бордюра.
– Твой мобильный телефон больше не работает, – говорит гангстер. – Мы также подключились к твоему домашнему телефону и к компьютеру.
– Зачем?
– Будем тебя контролировать. По крайней мере, пока не получит желаемого.
Слова гангстера мне совсем не понравились. До этой минуты я ждал, когда Перкинс откроет мою дверцу, однако он по-прежнему сидит на переднем сиденье, вероятно, боясь пошевелиться без приказа. Я пожимаю плечами, выхожу из лимузина и достаю из кармана ключи от машины. В левой руке у меня портфель, но он кажется мне в десять раз тяжелее, чем в последний раз, когда я его поднимал. Голова идет кругом. Зачем Россман открыл кредитную линию на фальшивое имя и самолетом доставил меня в Ганнибал, где я переспал с его женой? Почему он позволил ей дать мне миллион долларов за эту привилегию? Полное безумие.
Я просовываю голову в лимузин и говорю:
– Я не запомнил вашего имени.
– Пит и Джинни называют меня Руди.
– Почему Россман позволил мне заниматься сексом с его женой?
– Это их личное дело.
– Хорошо, можете не говорить. Я и так знаю.
Он демонстративно закатывает глаза, как девочка-подросток, выслушивающая нотации отца:
– Глубоко сомневаюсь.
– Вы, парни, каким-то образом превратили Джинни Кидвелл в мегазвезду. Она оплачивает долг, выполняя мое желание.
Руди смеется – сначала тихо, потом все громче и громче. Смех его искренний. Наконец, гангстер говорит:
– Это тебе Пит рассказал?
– Джинни, – с негодованием поправляю я.
– Да? Она солгала.
– Не думаю.
– Два часа в постели – и ты вообразил, что знаешь ее?
– Именно так.
– Не хочется тебя разочаровывать, красавчик, но она актриса. Ты не забыл?
– Если Джинни лгала, тогда какое ее желание вы исполнили?
– Может, она поставила первым пунктом своего списка трахнуть тебя…
– Ладно. Послушайте, я серьезно. Какое у Джинни было желание?
– В мои обязанности не входит тебе что-либо рассказывать.
– Какие тогда у вас обязанности, Руди?
Его брови взлетают вверх, но голос остается спокойным:
– Собирать плату.
– Плату за что?
– За исполненные желания.
Я стою на парковке у итальянского ресторана, облокотившись на лимузин, и беседую с парнем, похожим на добрую фею не больше, чем хорист в церкви – на конгрессмена. Рядом с парковкой ходят люди, и поэтому я выпрямляюсь и оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не слышит нашего абсурдного разговора. Потом снова сую голову в лимузин и спрашиваю Руди:
– Что вы с ней сделали?
– С кем?
– С Джинни. Вы заставили ее переспать со мной…
– Все не так, как ты думаешь. Я не заставляю людей ничего делать.
– Не заставляете?
– Нет.
– Вы хотите сказать, что Джинни не была обязана спать со мной? Она сама согласилась?
– Вроде того. Послушай, я предоставляю людям на выбор два варианта. Иногда три. Мы стараемся договариваться.
– Из всех предложенных Джинни вариантов секс со мной был наименьшим злом?
Руди выставил большой и указательный пальцы в форме пистолета, направил на меня и сделал вид, что стреляет.
– Значит, она расплатилась? – спрашиваю я.
– Ее платеж состоит из четырех частей.
– Переспать со мной – это одна часть, да? Заплатить миллион долларов – вторая. Тогда остальные две?
– Это наше с нею дело.
– Она богата, и значит, деньги не имеют особого значения. Секс со мною тоже, вероятно, не был такой уж большой жертвой…
– Как сказать. Не забывай, что ее мужу пришлось сидеть в машине и ждать, пока она занимается с тобой сексом. Представляешь, что он чувствовал?
Нет, этого я представить не могу и не хочу. Даже не пытаюсь.
– Значит, это была третья часть?
– Нет. Всего лишь часть его расплаты.
– Ни фига себе!
– Точно.
– Я участвую в остальных ее частях?
Он пожимает плечами.
– Когда вы мне скажете? После того, как я помогу закопать тело?
Руди делает неопределенный жест рукой:
– На твоем месте я бы говорил потише.
Я оглядываюсь, но поблизости никого нет. Я спрашиваю:
– Вы поедете за мной к дому?
– Нет. Перкинс высадит меня, а потом отвезет вас с Лисси на ужин.
– Почему вы уверены, что я не пойду прямо к копам?
– Это было бы неразумно.
– Почему?
– Труп у тебя в багажнике.
Глава 20
Я смотрю на свою машину. Мне хочется подбежать к ней, открыть багажник и уличить Руди во лжи, но к ресторану уже подъезжают клиенты, и я не могу рисковать. Вдруг кто-то из них увидит труп… Потом мне приходит одна мысль.
– Ключи от машины, – говорю я, поднимаю руку с ключами и позвякиваю ими.
– Что с ними такое?
Я хитро улыбаюсь:
– Вы ничего не могли положить в багажник моей машины. Ключи все время были со мной.
Руди сует руку в карман брюк и протягивает мне связку ключей, очень похожих на мои. Я прикладываю друг к другу два комплекта, начиная с ключа от машины.
Одинаковые.
Теперь ключ от дома.
Одинаковые.
Ключ от офиса.
Одинаковые.
– Откуда вы их взяли?
– Тебе лучше поторопиться. Не стоит опаздывать на концерт.
– Вы были в моем доме?
– Увидимся позже, в твоем гараже. В час ночи. Не опаздывай.
– Что, если я откажусь? Вы же не можете заставить меня закопать тело.
– Вернись на минутку в машину и закрой дверь. – Руди замечает выражение моего лица и прибавляет: – Расслабься, мы просто немного поболтаем.
Я подчиняюсь, и, когда устраиваюсь на сиденье, он говорит:
– Я не убивал твоего босса.
– Что?
– Я не убивал Оглторпа.
– Значит, это была шутка?
– Нет, он мертв. Просто его убил не я.
– Кто же?
– Домохозяйка из Нью-Олбани.
– Штат Индиана?
– Ага.
– Зачем?
– Хотела совершить идеальное преступление.
– Это было ее желание?
– Есть один парень из Канзас-Сити по имени Янсен. Его фамилию тебе лучше не знать. Можешь мне поверить. Он полный дегенерат, склонный к насилию, и сидел за решеткой в ADX[4].
– То есть?
– Это самая суровая тюрьма в Америке. В общем, мы уже выполнили половину его желаний.
– Не понял.
– Он захотел зажарить живого человека и съесть.
Своего лица я не вижу, но могу с уверенностью сказать, что Руди видит: я обеспокоен. Гангстер продолжает:
– Мы уже подобрали для него жертву, бездомного парня из Сент-Луиса, но без труда заменим тобой.
Меня бьет дрожь, и я не узнаю своего голоса:
– М-м-не н-н-нужно всего лишь за-закопать тело?
– Да, это всё, – говорит Руди. – Пока что.
Глава 21
Лисси ужин понравился больше, чем мне. Хочется, чтобы этот вечер стал для нее особенным, но я могу думать только о тексте мелким шрифтом и о своих действиях через несколько часов. Я все время окидываю взглядом ресторан в поисках Руди, Пита Россмана или даже Перкинса, водителя лимузина. Если за нами кто-то и наблюдает, то я его не знаю. Черт, им может оказаться любой человек в зале. Насколько я понимаю, возможно, во всем этом участвуют сотни людей. Парни из «Списка желаний» способны удовлетворить любые желания и заставить таких людей, как Россман и Джинни Кидвелл, участвовать в их затее, а значит, они не испытывают недостатка в средствах, оснащении и могут оставаться невидимыми.
– Будем здоровы, – говорит Лисси, чокаясь со мною. – Потрясающе. Ужин в «Джузеппе», лимузин, концерт… Скажи правду: насколько тебе повысили зарплату?
– Намного.
Ее глаза блестят:
– Я так тобой горжусь.
– Спасибо.
– Нет, Бадди, серьезно. Похоже на сбывшуюся мечту. Наконец-то ты этого добился!
Сомневаюсь – а если точнее, боюсь, – что стодолларовые банкноты у меня в кармане фальшивые. Настоящие – в этом я убеждаюсь после оплаты счета.
Пусть мне придется закапывать своего босса, о чем я с ужасом думаю, все-таки я радуюсь, так как могу подарить красавице жене вечер развлечений в городе, которого она достойна, и с удовольствием наблюдаю ее сияющие глаза в момент моей оплаты счета стодолларовыми купюрами. Я внезапно вырос в ее глазах. Это мне нравится и подтверждает пословицу, что недостатки мужчины лучше всего скрывает его успешность.
После концерта в лимузине Лисси не выпускает меня из объятий. Она хочет поднять перегородку, но раньше, когда я вышел встретить Перкинса на подъездной дорожке к дому и сообщить об опоздании Лисси на пару минут, он сказал: «Сегодня никаких проказ в лимузине». Поэтому-то я говорю Лисси, что она получит меня в полное распоряжение после того, как мы приедем домой.
