Элегор шел по Саду с твердым намерением вернуться сюда когда-нибудь в кожаных промасленных перчатках с защитными заклинаниями для страховки и вырубить все Энтиоровы миакраны к демонам Межуровнья. Также парнишка решил поднажать на магию и этикет, чтобы эта ехидная рыжая ведьма никогда больше не смеялась над ним!
Глава 3
Кто виноват?
Скормив остатки трапезы радостным зверюшкам, наконец дождавшимся своего звездного часа, принцесса взглянула на маленькие часики — подарок братца Рика — и с удовольствием поняла, что урок пения давно закончился. Поэтому с чистой (от редкого использования) совестью Элия телепортировалась сразу в зал танцев. В роскошном пустом и светлом зале с лепниной, одна стена которого была целиком зеркальной, у большого — от паркетного пола до потолка — окна жалась одинокая фигурка.
— Добрый день, лорд Ални, — весело поздоровалась Элия, и ее звонкий голосок разлетелся по залу.
Подпрыгнув от неожиданности, фигурка развернулась, взметнулись полы широкого камзола. Молодой худощавый мужчина жалобно посмотрел на девушку огромными печально-голубыми глазами брошенного щенка, вот только крутые локоны, обрамляющие тонкое, одухотворенное лицо педагога более всего походили на бараньи колечки. Мелодичный тенор грустно констатировал:
— Вы опять прогуляли пение, ваше высочество.
— Но, лорд Ални, вы же знаете, что у меня нет слуха и я терпеть не могу музыку в своем исполнении, да и вас не хочу мучить. Давайте отложим музицирование до тех пор, пока лорду-дознавателю не понадобится моя помощь в казематах для допроса какого-нибудь злостного преступника. Я знаю, это жестоко, но за преступления перед Лоулендом надо платить!
Учитель скорбно вздохнул, признавая правоту ученицы, и робко спросил:
— Тогда, быть может, ваше высочество расположено к уроку танцев?
— Да, сударь. Как обычно, с удовольствием.
Лорд Ални хлопнул в ладоши и громко сказал:
— Вальс высокого лорда Ноута номер шесть ля мажор, пожалуйста.
Огромный зал ожил, выбрав из магической картотеки нужную мелодию, и полилась музыка, записанная на магических кристаллах.
— Прошу, ваше высочество, для начала. — Учитель предложил руку принцессе.
Ведя девушку в танце, лорд Ални чувствовал, как его сердце замирает от счастья. Он безнадежно влюбился в принцессу Элию уже давно — целых два месяца назад. С тех пор не проходило ни дня, чтобы учитель не писал в ее честь любовной баллады, элегии или, на худой конец, романса. Под эти произведения пришлось отвести уже второй ящик громадного письменного стола, выбросив прежние творения, посвященные графине Лидэрин, — первый был забит ими до отказа. Но, правда, пока плоды бессонных ночей поэта были оценены лишь горничной, которая потихоньку, пока хозяина не было дома, вскрыла заветные ящики в поисках пыли. Сердобольная романтичная девушка, спасшая для потомков выброшенные в мусорную корзину стансы в честь графини, всласть порыдала над новыми любовными излияниями вечно страдающего хозяина.
Рассчитывать на взаимность лорд и не смел, он бы смертельно испугался, предложи ему кто-нибудь поухаживать за Элией. Нет, обожать принцессу Ални намеревался тайно, поклоняясь ее красоте и воспевая в стихах. Так что в отношениях учителя и принцессы почти ничего не изменилось, за исключением того, что если раньше мужчина прощал Элии почти все выходки, то теперь стал прощать абсолютно все. Разумеется, Элия сразу раскусила учителя, считавшего, что он превосходно владеет собой, и начала вовсю пользоваться его слабостью, зная, что несчастной жертве ее юного обаяния не придет в голову жаловаться на свою подопечную.
Покончив с танцами, урок коих был скорее развлечением, нежели обязанностью, и попрощавшись с лордом Ални, который проводил ее взглядом расстроенного теленка, Элия отправилась на последний урок — законоведение.
Лорд Дайвел обещал посвятить сегодняшнее занятие небольшому опросу. Это значило, что придется пошевелить мозгами.
Слегка вздохнув в предвкушении не слишком приятного, но действительно необходимого урока, Элия вошла в кабинет. Законоведение она не слишком любила, но считала своим долгом знать. Лорд Дайвел, подвижный мужчина невысоко роста, и его вечно ехидная улыбочка уже ждали принцессу. Поздоровавшись, девушка опустилась в кресло, учитель последовал ее примеру и закинул ногу на ногу.
— Вы готовы, ваше высочество? — поинтересовался он, сцепив гибкие пальцы.
— К чему? — Элия скорчила невинную гримаску.
— К опросу, — ухмыльнулся мужчина, не попавшись на двусмысленность.
— Ах, к этому… Конечно.
— Тогда приступим.
В опросах лорда Дайвела трудно было найти какую-либо закономерность, сложные и элементарные вопросы так причудливо переплетались, что лишь к середине занятия, а то и к его концу становилась ясна общая тема урока. Чтобы отвечать на эти вопросы, зачастую нужно было не только зубрить статьи Лоулендского кодекса, но и работать мозгами, сопоставляя нормативные акты, распоряжения, постановления, законы, держа в уме многочисленные свежие и старые поправки.
— Ваше высочество, потрудитесь ответить, кто в случае смерти короля Лоуленда будет наследовать трон?
«Тот, кому больше всего не повезет. Искренне надеюсь, что это буду не я, при стольких-то братцах и дядюшке, но лучше живи вечно, любимый папочка», — чистосердечно подумала Элия и ответила:
— В соответствии с пунктом четыре Закона о наследовании король, пребывая в телесной оболочке настоящей инкарнации, обязан назначить преемника королевской крови по своему усмотрению. Если наследник не назначен и дух ушедшего в следующую инкарнацию властителя не изъявил своей воли, самостоятельно или через заклятие вызова, то наследует старший из братьев короля. Если возникает спорный вопрос о возрасте наследников, его решает Источник. Сестры права наследования не имеют, поправка седьмая. — Элия ухмыльнулась, вспомнив тетушку Элву, которую как-то застала за примеркой Лоулендской короны и успела снять отпечаток следа силы с места преступления. С тех пор жизнь тетки была у девушки в руках, потому что прикосновение к этому символу власти каралось смертной казнью через отсечение головы. Элва, шипя от злости, вынуждена была плясать под дудку племянницы, так как Лимбер, не питающий к сестре сколько-нибудь теплых чувств, с превеликим удовольствием отправил бы ее на эшафот, подвернись только удобный случай. Именно его величество, кстати, ввел в Лоулендский кодекс о наследовании упомянутую поправку, в корне пресекающую все претензии на трон Элвы. — Если нет братьев или в случае отречения их от престола, наследует старший сын короля. Если у короля старшая — дочь, то наследует она. В случае отречения от престола старшего сына (дочери) наследует следующий по старшинству. В случае отсутствия у короля детей, братьев либо их отречения или смерти наследует старший племянник короля…
— Достаточно, ваше высочество. — Лорд Дайвел прервал принцессу, удовлетворенный ее знаниями по данной теме, и задал следующий легкий вопрос разминки: — Кто имеет право на торговлю рабами в Лоуленде? Какой человек считается рабом?
— Согласно Закону о рабовладении, раб — существо из других миров, обладающее максимальным коэффициентом силы ноль целых пять десятых от лоулендского. Раб может быть добровольно или насильственно увезен из любого мира любого Уровня, с которым Лоуленд не поддерживает торговых, культурных и политических отношений. В приложении два к Закону сказано, что рабы используются для работы по дому, на производстве либо для личных нужд лиц благородной крови. Неконтролируемый ввоз рабов на территорию нашего государства имеют право осуществлять лишь лица королевской крови и высшие лорды, по специальному разрешению короны. Последним это разрешение, по данным сборника прецедентов, получил герцог Вильерм Эрсденский, ближайший друг короля Леоранда, ныне покойный, без права передачи наследникам. По временным патентам, выданным королевской канцелярией, ввоз рабов на продажу осуществляется несколькими торговыми компаниями, не более пяти и не менее трех предприятий одновременно, дабы избежать излишнего заполнения рынка и создать олигополию…
«Впрочем, число компаний особого значения не имеет, — усмехнулась про себя принцесса. — Они все равно прямо или через подставных лиц принадлежат членам королевской семьи. Свою выгоду мы никогда не упустим».
— …Причем количество ввезенных рабов не должно превышать установленный канцелярией лимит. Лицам благородной крови разрешается беспошлинный ввоз рабов для личного использования, не более десяти в полгода и тридцати при уплате соответствующей пошлины, устанавливаемой в зависимости от ценности раба. Все рабы, привезенные на территорию королевства, подлежат обязательной регистрации в палатах работорговли. Лица благородной крови, замеченные в продаже ввезенных рабов или уклонении от уплаты пошлины, лишаются права ввоза рабов пожизненно…
