– Люблю, – не стал отрицать, улыбаясь. Забавно, я ведь всё ещё верхом на унитазе, а Мич вернулся обратно в кабину.
– Вот и я люблю, – заявляет зараза. Напрягаюсь ещё больше и хмурюсь. – Но пока обхожусь только порно в восемь утра.
– Выдумщица! – смеюсь ей в трубку.
– Ладно, удачного полёта, – произносит мелкая и отключается. Смотрю на телефон и ухмыляюсь. Послал же Бог… сестрёнку.
Камила
Встала рано. Зачем – не знаю, но спать не хотелось. Взяла книгу и пошла читать на кухню. Опять же, зачем? Решила, что тут удобней и чайник рядом, на этом и успокоилась. Готовить не стала: давно поняла, что Макс не завтракает, а я не хочу.
Парень появился в семь десять, опять же, в одних трусах. Заспанный, со следами подушки на лице и торчащими волосами. Дико уютный и привлекательный. Молча на себя выругалась и уткнулась в текст.
Он завел бессмысленный диалог, я отвечала пустыми, саркастичными фразами, стараясь не вдумываться, что ему от меня нужно. Но надо признать, коварно наблюдала, ликуя, пока он пил воду.
Когда за ребятами захлопывается дверь, иду в зал смотреть «Унесённые ветром». Первое время отчим очень удивлялся моим вкусовым пристрастиям, а потом сам стал покупать мне книги со слезливым концом, наподобие «Сто лет одиночества», и смотреть со мной классику. Мы обычно варили пельмени, покупали колу и наслаждались просмотром. Мама не падала в обморок только потому, что психолог. Полагаю, уходила в комнату и проводила себе сеанс психоанализа. Может, медитировала… не знаю, но против никогда не была.
Не прошло и двадцати минут, зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя: «Моя прелесть», ну конечно, олень звонит. Надеюсь не из туалета?
Мы мило пообщались, по ходу разговора выяснив, что нам нравится друг над другом издеваться, а брат так и вообще счастлив. Даже обидно стало. Где гневные крики? Проклятья и прочее?
Пожелав счастливого полёта, я вернулась к просмотру фильма и уснула. Мне снилась мура из разряда чумачечих фантазий подсознания. Я и Макс, верхом на унитазе, мчимся в свадебное путешествие. Причем он в платье, а я – в костюме. Бр-р-р…
Кто-то рядом сел на диван и убрал прядь волос с лица, заставив меня проснуться. Макс отдернул руку и посмотрел на большой экран плазмы.
– Это и есть твоё порно? – насмешливо спросил он, сев так, что прижал меня к спинке. Подпёрла голову рукой и зевнула. – Там хоть целуются? – губы иронично скривились.
– Это прелюдия, – ровно ответила и села. От Макса пахло «Хуго Боссом», и это не могло не привлекать. Максим из тех, кто всегда выглядит безупречно. Вот, я уже ненавижу его только за это.
– Мил, скажи, что подсыпала? Ничего не помогает, – вздохнул братец, и растер лицо руками. Он выглядел бледным. Неужели с дозировкой перестаралась? Плохо.
Положила руку ему на лоб: температуры нет, но испарина есть. Не гуд.
– Десять таблеток активированного угля, через час – «Энтерофурил», две таблетки, – произнесла и поднялась. – Тебе повезло, у меня всё есть.
Макс вздернул брови.
– Мне повезло? Это тебе повезло, что у тебя всё есть, – усмехнулся и пошел за мной следом. Встал в дверях, гипнотизируя взглядом, пока я искала аптечку.
– Вот, – протянула таблетки. – И Мичу передай.
– Спасибо… – Макс натянуто улыбнулся и, не прощаясь, ушел, оставив после себя гнетущее чувство пустоты. Не гуд…
***
Сегодня был тест на профориентацию, результаты через неделю. Интересно, что покажет мой тест? Хотя такой я уже проходила с мамой год назад, он показал, что я могу быть музыкантом… кто бы сомневался. Не знаю в кого, но я просто слышу музыку, понимаю её, точно знаю, какую струну тронуть, и не надо много теоретических знаний, чтобы подобрать мелодию на слух. Наверное, в Макса. Могу стать педагогом или филологом, могу стать юристом, пианистом, скейтбордистом, но меня ничто настолько не захватывало, чтобы я воскликнула: «Моё! Беру! На все!» К счастью, у меня есть почти год, чтобы определиться, для этого, собственно, и существуют семинары.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сегодня Аманда с Лесли занимались с утра, и обедать в кафе я отправилась одна. Со своего курса мне пока не удалось завести знакомства. Ребята слишком… маленькие, что ли: шебутные, шутки плоские, разговоры наивные. Я походила, понаблюдала, но никто не приглянулся.
В наше кафе не пошла, а потащилась в главное здание – у них круче, я там ела, когда собеседование проходила. Мне понравился брусничный чизкейк, собственно, за ним и иду, таща скейт под мышкой.
Заворачиваю за угол и резко торможу. Там эти футболисты и разъярённая черлидирша. По щекам девушки текут слезы, она что-то гневно выкрикивает в насмешливое лицо плейбоя. Я крадусь вдоль стеночки, прикрываясь доской. Слышится звук пощёчины. О-о! Так держать, девочка! Наконец, захожу никем не замеченная и выдыхаю.
Пускаю слюни перед витриной, разглядывая десерты. В прошлый раз выбор был меньше. Чёрт, какую же вкусняшку взять? Может, корзиночку? Или штрудель с мороженым? Как сложно-то!
– Выбери меня, в комплекте идет любое пирожное, – раздается сбоку тягучий, бархатный голос.
Дьявол! И как я тебя пропустила? Пироженки, вы предатели! Так, думай Кам: куда бы свалить? Может, притвориться глухой? Отличная мысль! Тараканы в голове потирают лапки.
Продолжаю выбирать пирожное, не замечая рядом стоящего футболиста.
– Эй? – снова обращается. Я усилено смотрю. – Ты слышишь меня? – парень шагает ближе.
Я вскидываю голову, отхожу к кассе и улыбаюсь продавцу.
– Можно чизкейк брусничный. Спасибо, – благодарю и отхожу в сторонку. Чувствую взгляд парня. Не смотрю на него.
Он прищуривается и подходит ближе, трогает за плечо, привлекая внимание. Приходится посмотреть ему в лицо.
– Ты не слышишь? Я звал, – раздражается красавчик.
«Ты не слышишь?» – мысленно передразниваю. Конечно, не слышу! Я ведь глухая, идьёт!
– А? – вопросительно вскидываю бровь. – О, нет! – показываю на уши. – Я абсолютно и полностью глуха, читаю только по губам, – специально кричу громче.
Парень нахмурился.
– Извини, – бросает он и уходит. Ну, точно идиот. Его не смутило, что в прошлый раз, я его отлично слышала? Ну и ладно. Пожала плечами, получила вкусняшку и устроилась за столом.
Домой вернулась не сразу, ещё покаталась по улицам, зашла в магазин, позвонила Дашке. Дома быстро принялась за готовку. Решила сварить компот, ведь ребятам, наверное, всё ещё плохо. А на ужин приготовила подливку с рисом. Открыла ноут и занялась учебой, снова устроившись на кухне. У меня даже любимый стул появился.
Макс пришел как всегда в семь, жутко замученный и бледный.
– Есть будешь? – отчего-то робко спрашиваю, переменяясь с ноги на ногу. Мич выглядит не лучше.
– Нет. Мы спать, – выдыхает парень и прямиком идет в комнату. Я морщусь и шиплю на себя. После трех минут внутренней борьбы иду к Максу. Он лежит на животе, опустив руку вниз. Мич уже под одеялом – быстро, однако.
– Макс? – тихо зову, пытаясь заглянуть ему в лицо. Глаза его закрыты.
– Ум? – тихо отзывается.
– Прости меня, – виновато шепчу. Парень находит в себе силы открыть глаза и посмотреть на меня.
– Не парься, мелкая, – натянуто улыбается. – Завтра я буду как огурчик.
– Зеленый и в пупырышках?
– Точно, – усмехается он.
– Спокойной ночи, – тихо желаю. – Если что, еда в холодильнике, – на всякий случай говорю, вдруг он проголодается ночью.
Возвращаюсь на кухню и наливаю два стакана компота: один ставлю на тумбочку Макса, второй – возле Мича.
Долго ещё занимаюсь, читаю пособие и периодически заглядываю в комнату. Макс так и лежит в той же позе, даже не разделся. В районе одиннадцати звоню маме.
– Привет, родная, – радостно произносит мама.
– Как ты, как Макс?
– Какой Макс? – искренне удивляюсь.
– Камила, – укоризненно произносит мама.
– Ладно-ладно, – сдаюсь я. – У нас всё отлично: мы уже основали культ Максима и Камилы, живем душа в душу, просто умиление. Мой брат – настоящий ангел.
