– Так точно! Приступаю немедленно! – ответил Жаворонков и, положив перед собой списки адресов, щелчком мышки открыл страницу электронной почты.
– Ну, а как же мой запрос?! – сердито всплеснул руками Дроздов. – Я уже второй раз прихожу, и все без толку. В чем дело?
– Я же вам говорил – изложите все, что вам нужно, на бумаге! – явно начиная терять терпение, пояснил Жаворонков. – В запросе много специфических терминов, которые нужно указать грамматически правильно, буква в букву! Это вы можете понять? Вот Лев Иванович принес четко и ясно написанные адреса, четко и ясно написанные имена людей, четко и понятно объяснил, что именно хотел бы выяснить. Все! Мне остается выполнить только техническую часть работы. Неужели это так трудно уяснить?
– Развели бюрократию! – Махнув рукой, Дроздов направился к двери, но неожиданно оглянулся: – Сейчас напишу! Но если опять ничего не будет сделано, пойду лично к Петру Николаевичу! – величественно вскинув палец, уведомил он.
…Вернувшись к себе и найдя в Интернете контактные телефоны штаб-квартиры Партии Процветания России, Гуров позвонил по номеру, который значился как «ответственный дежурный». Раздавшийся после пары гудков мужской голос звучал предельно сухо:
– Офис Партии Процветания России – на связи.
Выслушав Льва, его собеседник после некоторого молчания сообщил, что решить единолично вопрос о предоставлении угрозыску требуемой информации он не может, поэтому должен посоветоваться с первыми лицами исполкома и, попросив назвать номер телефона, обещал созвониться через десять минут.
Чтобы потратить время с пользой для дела, Гуров вышел в Интернет и набрал в поисковой строке запрос: «Предприниматели Ярославля, Вингров Константин Аркадьевич». Из множества ответов лишь один касался человека именно с такими паспортными данными. Как явствовало из информации, Вингров с 2008 года является владельцем крупной транспортной фирмы, работающей по всей России. Далее шла информация об услугах, предоставляемых ЧП «Феникс», адреса и телефоны его дочерних филиалов. А вот сам Вингров так и остался где-то за кадром.
Почти то же самое удалось узнать и о Капылине. На одной лишь информационной страничке значилось, что означенный господин – владелец и продюсер мини-театра, как нельзя лучше отражающего самые передовые тенденции современного искусства. Впрочем, нашлась и критическая статья, автор которой весьма едко высмеивал репертуар театра и его сценистику, когда на первом месте навязчивая порнографичная обнаженка и лишь потом уже сюжет и само театральное действо.
Зазвонил телефон. Ответственный дежурный ППР выполнил свое обещание. Голосом робота он сообщил, что лидер Партии Процветания России готов принять представителя внутренних органов.
– Евгений Николаевич ждет вас в шестнадцать ноль-ноль по адресу…
Дослушав «робота» до конца, Лев положил трубку, с иронией отметив про себя, что Партия Процветания явно не заинтересована в том, чтобы кто-то им звонил вообще. Во всяком случае, после общения с этим ответственным дежурным звонить еще раз в штаб-квартиру ППР так называемому «человеку с улицы» вряд ли захотелось бы. Выключив ноутбук и заперев дверь кабинета, он зашагал по коридору к выходу.
Вскоре его «Пежо» мчался в сторону улицы Артиллерийской. Поплутав по уже начавшим заполняться предвечерними пробками улицам столицы, ближе в четырем Гуров сумел попасть на не очень длинную, но просторную улочку, сплошь застроенную офисными зданиями. Без труда вспомнив названный «роботом» номер дома – семнадцать, он вошел в людный вестибюль и, показав удостоверение, уведомил, что ему нужно пройти в штаб-квартиру ППР.
– Вам надо на второй этаж, кабинет двадцать два, – без малейшего намека на пиетет скучающим тоном произнес вахтер.
Поднявшись по лестнице, Лев нашел стандартную, под красное дерево, как и десяток других таких же, дверь с номером «22». Постучав, вошел в небольшую приемную, в которой за компьютером сидела шатенка средних лет, что-то торопливо набирающая на клавиатуре. Увидев гостя, она улыбнулась и, ответив на приветствие гостя, спросила:
– Вы – Лев Иванович Гуров? Проходите, Евгений Николаевич вас ждет.
Открыв дверь с табличкой «Председатель политсовета ППР Евгений Николаевич Фырпис», Гуров оказался в просторном кабинете, где справа от входа сидел худощавый, остроносый, коротко постриженный гражданин лет тридцати пяти в отменном костюме, под сенью двух флагов – российского государственного и еще одного триколора – бело-желто-зеленого, с черной траурной лентой на древке. Судя по всему, это был партийный флаг ППР. В центре полотнища расположились треугольником три раскрывшихся цветка – ромашка, роза и лилия.
Поприветствовав гостя и предложив кофе, хозяин кабинета со скорбью в голосе сообщил, что партия в связи с убийством Вингрова «в своих рядах объявила трехдневный траур», и особо подчеркнул, что «человека такого масштаба» в ППР заменить практически некем. Выслушав своего визави, Гуров в нескольких словах выразил Фырпису соболезнование и поинтересовался, что он может сказать об усопшем как о человеке и политике.
– Как о человеке о Константине Аркадьевиче могу сказать только то, что это был настоящий мужик – решительный, твердый, знающий жизнь и способный принимать трудные решения. – Потирая пальцем то лоб, то кончик носа, хозяин кабинета говорил чуть глуховатым тенором с нотками пафоса и некоторой даже патетикой. – Как политик – он был хорошим трибуном, умевшим отстоять свою точку зрения, умевшим убеждать и выдвигать новые идеи, интересные и нестандартные решения. Во всяком случае, с ним не рисковали вступать в полемику многие из наших думских «тяжеловесов».
– А как давно он в вашей партии? Как он в нее пришел? – поняв, что, кроме риторики «вокруг да около», от собеседника ничего не добиться, поспешил задать следующий вопрос Лев.
Фырпис, немного поводив руками, сообщил, что их партия, образовавшаяся несколько лет назад, за прошедшие годы сумела завоевать столь высокий авторитет, что на последних думских выборах получила два депутатских мандата. Одного из них удостоился сам Фырпис, а второй достался Константину Вингрову, который вступил в партию всего за полгода до выборов.
– …Именно благодаря тому, что Константин Аркадьевич взял в свои руки руководство избирательным штабом, мы и смогли за считаные месяцы совершить столь впечатляющий рывок, – словно выступая с трибуны, вещал партийный лидер. – Наша с ним встреча произошла случайно, в Торгово-промышленной палате. Узнав, что я предисполкома ППР, Константин Аркадьевич сказал, что о нашей партии знает, что ему очень близка наша позиция по самым значимым общественно-политическим вопросам. Тут же приняв решение вступить в ППР, он объявил, что вносит в наш избирательный фонд значительные средства и готов лично принять участие в предвыборной кампании. Наш исполком мог только приветствовать пополнение своих рядов столь незаурядным членом.
– А как вы думаете, кто и почему мог убить Константина Вингрова? – спросил Гуров, уже заранее зная, что услышит в ответ.
Как он и предполагал, ответ Фырписа оказался обтекаемо-пафосным:
– Поднять руку на такого человека мог только конченый отморозок, без чести и совести, который заслуживает самого сурового наказания. А в том, что это убийство чисто политическое, у меня и членов нашей партии нет ни малейшего сомнения. Возможно, просматривается даже ближневосточный след.
– У вас есть какие-то предположения? – Последний пассаж очень заинтересовал Гурова.
– Скорее всего, к его убийству причастны проасадовские элементы из числа сотрудников сирийского посольства. Наша партия, приверженная либеральным ценностям, заняла позицию неприятия поддержки кровавого диктатора Башара Асада. Константин Вингров как член комитета по международным делам при рассмотрении вопроса об оказании помощи Асаду занял единственно верную позицию – он высказался о недопустимости поддержки убийцы собственного народа. Разумеется, представители правящей партии и якобы парламентской оппозиции протащили решение, выгодное тирану. Но мы все равно остались при своем особом мнении. Я думаю, история нас рассудит.
Выслушав этот выспренний спич, Лев пожал плечами:
– Но вообще-то Сирия на сегодня как бы наш союзник. На ее территории наша база ВМФ. Да и народ, как явствует из СМИ, во многих случаях идет в ополчения, противостоящие… гм… повстанцам. Впрочем, не будем углубляться в политические аспекты происходящего в Сирии. Пусть этим занимаются политики. Но если брать во внимание версию с «ближневосточным следом», то, может быть, имели место угрозы, слежка, какие-либо провокации?
