рубашкой кверху.
— Повернитесь обратно. Посмотрите и скажите, где какая карта.
— Проще простого. Справа от меня бубновый валет, слева — пиковая пятёрка, а посредине — двойка треф.
— Это что, какой-то детский фокус?
— Нет. Никаких фокусов.
— Тогда как вы узнали?
— По рисунку на обратной стороне. Он слегка отличается у каждой из карт. Теперь я могу идти?
— Пока нет. — Доктор Дюмон перетасовал колоду и повторил свой опыт ещё несколько раз.
— Вы понимаете, что вы только что сделали? — спросил он наконец.
— Угадал несколько карт, — сказал Гастон. — Ну и что?
— Хотел бы и я уметь такое, — сказал доктор Дюмон. — Я бы обчистил всех за покером.
— Как это?
— Ну, после нескольких раздач я бы мог определить большинство карт по их оборотной стороне. Я знал бы наверняка, кто блефует а кто — нет. Я бы всех их обыграл.
— А, это все занятно, конечно. Только я не играю в карты. Я вообще не играю в азартные игры.
И с этими словами Гастон выбежал из кабинета. Секретарша всё ещё сидела в приёмной и печатала на машинке.
Как только Гастон вернулся домой, жена спросила:
— Ну, как у тебя дела? Помнишь, что стало с твоей бабушкой?
— У меня со зрением всё в порядке.
Поначалу он подумывал рассказать о том, что открылось у врача. Однако, подумав как следует, решил оставить всё в тайне.
Сев на диван, Гастон погрузился в раздумья. Прошло несколько минут, и он сам не заметил, как задремал. Ему привиделось, будто он сидит за штурвалом «Спитфайра», а вражеский «Фокке-Вульф» заходит на него справа. Гастон бросает истребитель в крутой вираж, и вот уже он висит у немца на хвосте. «Попался, недоносок!» — кричит он в голос…
— Гастон, дорогой, что с тобой? — встревоженно спросила жена, тряся его за плечо.
Гастон потёр глаза. Проклятье, ну зачем она вмешалась? Такой интересный был сон. На какое-то мгновение он ощутил себя живым, почувствовал азарт преследования, пусть это было и не по-настоящему. А завтра надо будет опять возвращаться на унылую работу проектировщика. Тоска, тоска…
Зачем вообще он ходит на эту работу? Неужели нельзя просто уволиться?
Скоро он это выяснит…
В конце ужина, когда они потягивали вино, Дениз завела милую беседу.
— Знаешь, — сказала она весьма милым тоном, — наша машина уже такая старая. Давай купим новую?
— Мне и эта нравится.
— У неё мотор стучит.
— Я посмотрю, что можно поправить.
— Жак, мой двоюродный брат, работает агентом по продаже в салоне «Ситроен». Он может организовать нам хорошую скидку и послепродажное обслуживание. В общем, я уже обо всём договорилась.
— Проклятье, — сказал Гастон со вздохом. А дальше что? Придётся менять обивку на бабушкином антикварном кресле? Не исключено.
Весь следующий день, вычерчивая планы скоростного шоссе, Гастон размышлял о том, где бы ещё добыть денег. Только-только он распланировал все текущие расходы, как добавились новые. Конечно, он как-нибудь справится, но как же надоело считать каждый сантим.
Погодите-ка. Что если доктор Дюмон был прав? Что если он сможет подзаработать, играя в карты? Вот только Гастон совсем не умел играть в карты, если не считать давних детских забав. Про то, как играть в покер, он не знал вообще ничего.
Вот Мартен, его старый друг из ВВС, знал…
Гастон взял телефон, набрал номер.
— Мартен?
— Кто спрашивает?
— Твой старый приятель.
— А, Гастон. Любитель сигар, дамский угодник.
— Это дело прошлое. Слушай, ты ведь, помнится, играл в покер с американцами?
— Ну да. Что это ты вдруг вспомнил?
— Я бы тоже хотел научиться.
— Правда. Я думал, ты не любишь азартные игры.
— Я просто хочу научиться играть в покер.
— Ладно, как скажешь. Несколько моих друзей встречаются каждую пятницу, по вечерам. Приходи на следующей неделе, часов в семь. Пока можешь сходить в библиотеку, почитать кое-какие книжки по покерным правилам…
Квартира Мартена находилась в квартале Сен-Жермен-де-Пре. Гастон не сразу отыскал нужный дом.
— Так-так, — сказал Мартен, когда Гастон появился на его пороге. — Ты слегка припозднился.
— Неужели? — сказал Гастон. — Нудишь, как моя любезная жёнушка.
— Ладно, давай я познакомлю тебя с моими друзьями. Тот, что справа, — Антуан, автомеханик с двадцатилетним стажем. Может починить что угодно.
— Я слыхал про вас, — сказал Гастон. — Точнее, читал. В газете была статья про то, как вы восстанавливали коллекционный «Бугатти».
— Это было недели две назад, — ответил Антуан. — Один весьма состоятельный человек пожелал, чтобы мы отреставрировали «Бугатти», принадлежавший его отцу. Каким-то образом об этом пронюхали газетчики и добились разрешения написать об этом и сделать несколько снимков в нашем гараже.
— Рядом с Антуаном сидит Фобер. Он ювелир.
— Не стану рассказывать жене, что познакомился с вами, — сказал Гастон в шутку. — Иначе она скупит всё, что есть в вашем магазине.
— А это Роже, — продолжил Мартен. — Мой давний армейский товарищ. Хотя в отличие от меня он четыре года служил в специальном подразделении.
Гастон улыбнулся Роже как можно дружелюбнее. Он слыхал про парней из спецвойск, которые могут, не моргнув глазом, прикончить человека голыми руками. И Роже, хоть и казался расслабленным, выглядел крайне внушительно.
— Я совершенно безобиден, — усмехнулся Роже, вынув изо рта сигарету.
— А здесь у нас Базиль, священник.
— На самом деле нет, — сказал Базиль. — Я поступил в семинарию, но после года обучения осознал, что это не моя стезя.
— Вы осознали привлекательность женщин, — сказал Мартен со смехом.
Похоже, что замечание Базиля задело.
— Всё было намного сложнее, — сказал он с нажимом. — Теперь я преподаватель в лицее Сен-Луи.
Гастон огляделся вокруг, оценивая обстановку. На столе, украшенном цветочным орнаментом, стояли две резных китайских шкатулки. «Интересно, — подумал он, — они действительно были старинными, или это всего лишь имитация, выполненная искусным краснодеревщиком?» Пол устилал персидский ковёр. Все детали обстановки были подобраны со вкусом. Так не похоже на его собственную квартиру, где предметы мебели, главным образом доставшиеся по наследству, совсем не сочетаются друг с другом.
— Определённо, у твоей жены отличный вкус, — заметил Гастон.
— Да, — согласился Мартен. — У Эльзы есть знающая подруга, на пару с которой она штудирует книжки по антиквариату, бродит по блошиным рынкам и высматривает всё мало-мальски ценное. Покупает, продаёт. Это, скорее, развлечение, потому что значительных денег не приносит. Однако, как видишь, она оставляет наиболее занятные вещицы.
— Ну так как, господа, не пора ли начать игру?
Мартен раскинул на столе колоду. Каждый из игроков взял по одной карте и выложил перед собой картинкой кверху. Мартен вытянул десятку бубен. Это была не самая сильная карта в колоде, однако она оказалась старше всех тех, что вытянули другие.
