– Ваше высочество!
– Здесь южане, – напомнил я. – Они слишком долго обходились без церкви. Мораль у них гибкая, свободная, демократичная, а уж гуманисты такие, что страшно становится!
Он смотрел чуточку ошалело, с ожиданием, что я вот расхохочусь и скажу, что пошутил, но я покачал головой.
– Вот так, – сказал я невесело. – Думаете, почему я запросил столько священников и начал строить церкви? Это у нас, северян, правило: не имей друзей, которые бы уступали тебе в моральном отношении…
– А здесь?
– Наоборот, – ответил я. – Да-да, не делайте такие глазки. Вы не слышали горделивое выражение сен-маринцев «Вот такое я говно!»?
Он застыл, не веря и не зная, что сказать, затем сказал просительно:
– Может быть, я лучше пойду спать?
– Поздно, – отрезал я обрекающе державным голосом, полным горькой мудрости: – Идите, дорогой армландец. Нам здесь исчо много работы.
Он поклонился, вид у него теперь таков, словно я ему возложил на плечи Великий Хребет и велел отнести на место. Удалился он тяжело и задумчиво, а я вернулся к столу, но замер над ним, ибо внезапно и очень резко пахнуло холодом.
Я оглянулся в удивлении, с той стороны глухая стена, ни окна, ни двери, только массивные и плотно уложенные глыбы на быстро схватывающемся растворе… и похолодел, стена быстро покрывается крупными каплями влаги, а те замерзают на глазах, превращаются в ледяные потеки. Ледяная корка покрыла стену за считаные секунды и поползла по полу в направлении моего кресла.
Я вскочил, отпрыгнул, а растекающаяся струя захватила ножки стола и стула и, к моему ужасу, начала подниматься по ним вверх. Я с воплем метнулся к двери, та распахнулась с таким грохотом, ударившись о стену, что должна бы разбудить всех на этаже, но Умальд и Йомильд, мои телохранители, бесстыдно спят, опустившись на подгибающихся ногах по стене на пол.
Умальд сжимает в кулаке амулет, явно что-то успел ощутить опасное, но это его не спасло, пятерня Йомильда за пазухой, но и крестик не помог, чертовщина оказалась сильнее, либо не чертовщина, а что-то похуже.
Через дверной проем видно, как дальняя стена начинает деформироваться, по ней сверху прошла волна, словно это не камень, а слабо натянутое полотно, внизу же поднимается, будто восходящее тесто, полупрозрачная слизь…
Я бросился бегом по коридору, у выхода на лестницу похрапывают Хрурт и Переальд. Ступени дважды вздрогнули под моими подошвами, словно сбегаю по шкуре некого допотопного чудища.
В зале влажно и холодно, словно мы где-то далеко на севере, я затормозил бег, прокричал во весь голос:
– Есть кто живой?..
Издалека донесся раскатистый злобный смех и низкий шипящий голос:
– Есть…
– Кто? – крикнул я.
– Идем к тебе.
Я обернулся, в дверь неуклюже вбежали и быстро пошли в мою сторону люди… нет, не совсем люди, люди не ходят так раскорячисто и вразвалку, но в зеленых лапах держат копья с длинными блестящими лезвиями.
Это первое, что я рассмотрел, лезвия, а потом понял, что у существ не лица, а морды, широкие и вытянутые вперед. Страх заставил метнуться в дверь напротив, там трое слуг на полу, спят крепко, я будить и не пытался, перепрыгнул и бросился наискось, там еще один небольшой зал, а затем выход в сад…
И поспешно затормозил. Навстречу вошли существа в красных, словно залитых кровью, одеждах, лица скрыты странными капюшонами, что блещут металлом. На уровне глаз у всех одинаковая прорезь забрала, все в плащах, деталей не различить, от макушки и до пола словно бы в этой красной блестящей слизи, и у каждого в руке длинный узкий меч с зеленым просвечивающимся насквозь лезвием.
Они пошли в мою сторону, ступая настолько одинаково, что это не просто в ногу, это одно существо.
Я крикнул:
– Кто вы?.. Что вы хотите?..
Ответа я не ждал, но все они прошипели в один голос:
– Тебя…
Меня пронзил холод, точно не люди, в голосах нет ничего человеческого, круто свернул и, сделав вид, что бегу к вроде бы свободной двери, быстро обогнул, согнувшись до самого пола, чтобы избежать удара.
Один все-таки сделал попытку перехватить, но я увернулся и влетел в дверной проем на скорости. К счастью, там никого, но путь из дворца удлиняется.
Будь здесь окна пошире, попробовал бы через них, а так либо пробираться вниз, либо на крышу, однако перехватить постараются как раз внизу.
В дальнем конце коридора медленно появился человек в черном плаще. Капюшон надвинул на лоб, но видно лицо: бледное, с нездоровой желтизной, злобно сжатый рот и деформированная нижняя челюсть.
Он слегка отвел руки в стороны, ладони начали наливаться зеленым светом. Через мгновение там уже бурлило тугое пламя, словно шаровые молнии, рвущиеся на свободу, медленно растут, а он удерживает с явным усилием…
Я успел метнуться к противоположной стене, и ревущее пламя пронеслось мимо, слегка опалив лютым холодом плечо.
– Чтоб ты сдох, – крикнул я в бессилии.
Он пошел прямо на меня, в ладонях снова нарастает свечение, с такого расстояния уже не промахнется.
Я бросился в первую же попавшуюся дверь, проем в этот момент жутко перекосило, я больно ударился плечом, нечто ухватило, как клеем, я рванулся и понесся дальше, чувствуя сильное жжение в теле.
Пол под ногами начал вспучиваться, словно под ним в скоростном режиме растут гигантские шампиньоны, способные сдвигать каменные блоки.
По стене побежали черные тени, однако за ними остаются следы, на деревянных панелях угольно-черные пятна, гобелены некая сила срывает и швыряет на пол, а на камне стен появились грубо вырезанные великанской рукой знаки, странно знакомые, пугающие…
На левой стене возникло светящееся изображение огромного колеса, но не тележного, а словно увеличенное колесико из старинного часового механизма, с такими же зубчиками, дырочкой для оси, а справа и слева еще колеса, поменьше, не такие яркие, а потом еще и еще, вся стена в них…
Я заставил себя сосредоточиться, унял бешено стучащее сердце и перетек в незримника. Почти сразу же следом за мной тяжело вдвинулся в проем, пригнув голову, двуногий зверь, размером с полярного медведя, но в толстой чешуе.
Руки его, толстые и мускулистые, показались похожими на лапы большой хищной птицы: массивные и покрытые чешуей. Он взревел и протянул ко мне лапы со свирепо длинными жилистыми пальцами, где блестят острые когти с загнутыми кончиками.
Я успел даже рассмотреть в страхе, что пальцев на каждой лапе всего по три, а два по бокам, совсем крохотные рудименты, но в следующее мгновение заорал и отпрыгнул, пригнулся, избегая когтей.
Что-то, мелькнула мысль, мое исчезничество не срабатывает, хотя все верно, это же звери, хоть и люди, а зверей этим не обмануть.
Я метнулся к той двери, что показалась пока свободной, однако в проем навстречу вышел громадный получеловек с иссиня-зеленым лицом и выдвинутым рылом, в темно-желтом плаще и с остроконечным капюшоном, надвинутым на лоб.
– Здесь тебе не пройти, – прошипел он.
В страхе я выдернул меч и ударил с силой в голову врага, но, как и ожидал, полузверь только зарычал, а лезвие ударилось о твердый, как сталь, воздух прямо у его лица.
Его раскинутые руки пошли навстречу друг другу, я отпрыгнул, избегая его когтей. От шипастых ладоней посыпались холодные синие искры.
Я поднырнул, почти на четвереньках побежал под его смертоносной рукой и, вскочив в дверном проеме на ноги, ринулся со всей скоростью, заорав погромче:
– Кто-нибудь жив?
Впереди из каменной стены наполовину выступила огромная отвратительная морда полузверя, зеленая, с багровыми глазами, втрое крупнее человеческой, что-то в ней от древней рептилии, но взгляд жутко осмысленный.
Я на бегу оглянулся, маг двигается за мной, что-то прокричал, в его руках появились нож и чаша. Я содрогнулся, когда он суетливо задрал широкий рукав, полоснул лезвием по руке и подставил чашу. Я пробежал мимо звериной морды, прижимаясь к противоположной стене, за спиной раздался громовой рык. Оглянувшись, я видел, как зверь из стены утробно рычит, глядя на струйку крови.
Маг поднес чашу к его морде, длинный острый язык начал лакать быстро и жадно.
– Повелитель, – прохрипел маг в экстазе, – дай мне мощь сокрушения…
Я помчался дальше, не оборачиваясь и сшибая углы, и едва успел скакнуть вверх на бегу совсем по-заячьи, когда из пола выдвинулась огромная, как ствол дерева, синевато-призрачная рука, кулак просто чудовищен, между пальцев прорывается яркий свет, быстро разжала ладонь, что шире совковой лопаты, крупная, как яблоко, жемчужина залила слепящим огнем коридор.
Глава 8
Я пугливо размазался по стене и пронесся по ней, как лань, уже потом сообразил, что рука предлагала эту жемчужину мне, но пуганая ворона уже на все дует, никому не верю, ага, щас кто-то даст мне такое сокровище, ага, монарх всегда одинок и подозрителен…
Выбежали и загородили дорогу трое в черных плащах и таких же масках, закрывающих лицо, с дикими пугающими узорами. В руках некие ритуальные мечи с рунами на лезвиях от замысловато изогнутых рукоятей и до самых кончиков, черные сапоги с хищно загнутыми носками в виде птичьих клювов.
