потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что на ней изображено: затылок Эйвери.
Усмехнувшись про себя, написал в ответ, что скоро буду, и пошел переодеваться в
чистую футболку и джинсы. Я вышел на ночную улицу, двигаясь быстрее, чем мог себе
представить. Единственное что мне нравилось на Севере, бары работали по воскресеньям, хотя Пенсильвания был очень странным штатом, в котором алкоголь продавался только в
барах и государственных магазинах. Не так как в Джорджии, где можно купить упаковку
пива на любой заправочной станции.
«Корнер Хоул» был заполнен предполагаемыми посетителями: докторами и
медсестрами, свободных от работы и еще несколькими работягами, затесавшихся среди
местных алкашей. Я кивнул Куинну, который держа бутылку пиву в руках, кивнул налево.
Я проследил за его взглядом и встретился глазами с Эйвери, которая смеялась над словами
своей подруги Дэб. Она заправила волосы за ухо, прикусив нижнюю губу зубами, чтобы
подавить широкую улыбку.
Я смотрел на нее какое-то время, не в состоянии отвести взгляд. До тех пор, пока
Куинн не перекрыл мне вид.
- Не хочу быть козлом, но брюнетка моя.
Я посмотрел ему за спину на Дэб, которая по-прежнему была увлечена беседой с
Эйвери. Чего нельзя было сказать о самой Эйвери, тайком поглядывающей в мою сторону.
- Она вся твоя, приятель, - похлопал его по плечу, прежде чем отправиться к бару, стараясь из всех сил подавить смех. Дэб была пробивной девушкой, и она съест Куинна со
всеми потрохами, но, возможно, подобная женщина была единственной, кто сможет
поставить его на место, помимо матери.
Наклонившись к бару, я показал барменше Джинджер два пальца. Она кивнула и,
взяв два «Будвайзера» из холодильника, открыла их.
- Присмотришь за этим придурком сегодня? – Спросила она, кивнув в сторону
Куинна головой.
Он пробормотал что-то неприличное, когда забирал свое пиво. Его улыбка стала
шире, когда Джинджер закинула свои крашеные каштановые волосы за плечо.
- Сделаю все возможное. – Я вытащил бумажник из заднего кармана и, вытащив
две двадцати долларовые купюры, бросил их на стойку. – Могу я сделать заказ для тех
девушек. То, что они обычно пьют.
Джинджер изогнула бровь, а затем достала два шота для коктейля «Ковбой-
минетчик».
Я поднял пиво в сторону Эйвери, и она улыбнулась в знак благодарности. Дэб взяла
в руки стопку и, подмигнув Куинну, пробежалась языком по губам, прежде чем выпить
свой напиток.
- Эта на сегодня моя. Как насчет подкатить к ее подружке? – Сказал Куинн, его язык
уже заплетался.
- Я уже подкатывал к ней в прошлый раз, не помнишь? – Засмеялся я, и свежая
полоса татуировки на моем боку соприкоснулась с футболкой, напоминая, что в данной
ситуации нет ничего смешного. Не было тогда, и определенно не сейчас. Отношения с
Эйвери опасны – для нас обоих. Она может пострадать – на этот раз гораздо серьезней – и
у меня есть стойкое ощущение, что меня это сломает.
Глава 5.
Эйвери.
На заднем плане Дэб говорила о том, каким взглядом на нее смотрит Куинн с
другого конца «Корнер Хоула». Но мой слух улавливал только каждое второе слово,
отвлекаясь на живую музыку, облегающую футболку Джоша Эйвери и его пятичасовую
щетину. Он заказал мне выпивку и в любой момент собирался подойти с крышесносной
улыбочкой, которой пользовался множество раз с другими женщинами.
Неловко признавать, что мне известен каждый его шаг, еще до того, как он его
совершил, но, тем не менее, не перестала подыгрывать. Как и многие до меня, я поверю, что на этот раз все окажется по-другому. Какая-то часть меня изменит его кобелиную
натуру, он полюбит меня и останется верен до конца жизни – а может и после. Замкнутый
круг, удерживающий в одиночестве, отчаянно жаждал наших отношений, неважно
насколько коротких.
Я посмотрела на Дэб. Всю жизнь круг моих друзей был небольшим и верным, но он
менялся и с годами становился меньше. О чем это говорило: о моей несостоятельности
или же мудрости, неясно.
- Спасибо, что ты здесь, Дэб.
Она фыркнула.
- Я же сама тебя сюда пригласила, помнишь?
- Ты поняла, о чем я.
После смерти родителей я потеряла интерес к общению с одноклассниками. Мне
надоело слушать постоянное нытье, когда мама Шери не покупала ей платье для
предстоящей вечеринки или же насколько невыносим отец Эммы. Меня больше
волновало, как совместить затраты на похороны, налоги на недвижимость, оплату
квартиры и поступление в колледж для подготовки медсестер.
Мы с Дэб начали общаться в медицинской школе и сблизились еще сильнее,
устроившись в отделение скорой помощи. Другие медсестры отпадали по разным
причинам. Хизер изменяла мужу и, однажды попавшись, обвинила свободных подруг в
своих безумствах. В результате, они начали общаться только с замужними парами.
Элизабет любила тратить стипендию на дизайнерские вещи и дорогие автомобили, а
потом влезала в долги для оплаты счетов. И мы с Дэб пришли к выводу – дружба с ней
очень накладна. Шей постоянно нас развлекала и была легка на подъем, но каждую
неделю с ней приключалась очередная драма: неожиданная беременность, преследование
бывших парней и обидевшие друзья. Жизнь и без того казалась сложной, чтобы
усугублять ее непростыми людьми, так что их число сократилось. Но я оставила Дэб, а
она меня.
После того, как мне пришлось отпустить родителей, уход других людей оставался
практически незамеченным. И теперь я переживала, что больше не смогу привязаться к
другому человеку.
- Перестань, или я оближу твои ягодицы, - произнесла Дэб.
Мое лицо исказилось в гримасе отвращение.
- Ты ужасно вульгарная.
- Да, но ты же здесь, вместо того, чтобы быть там.
- И что это значит?
- Я не позволю тебе наказывать себя за херню в твоем прошлом, которую не могла
контролировать.
На моем лице расцвела улыбка. Дэб знала, когда я терялась в плохих
воспоминаниях, и использовала одно из своих возмутительных высказываний, чтобы меня
встряхнуть. Всегда срабатывало. Дэб меня понимала, и, по необъяснимым причинам, я
понимала ее.
Как и ожидалось, Джош оставил Куинна у барной стойки и пробрался через
лабиринт людей и высоких столиков к темно-серому бархатному диванчику, где сидели мы
с Дэб. Он стукнул горлышком своей бутылки пива о мою и, очаровательно улыбнувшись, сделал глоток.
Я изменилась. Но Джош этого еще не знал.
В день пробуждения в больнице во мне произошли перемены. Прежняя Эйвери
никогда бы не стала тратить время на такого парня как Джош, но ни эго, ни правила
приличного поведения больше не имели для меня значения.
Джош занял место напротив меня, указав пивом на небольшую башню на столе
перед нами, сложенную из рюмок.
– Как вам те, которые я прислал?
- Бывало и лучше, - ответила я.
Джош поморщился.
– Почему ты всегда такая злая? Я никогда еще так не старался. Никогда. Это ранит
мое и до того хрупкое эго, - пошутил он, положив руку на сердце, словно получил
ранение.
Я усмехнулась.
– Потому.
Джош заслужил свое прозвище. «МакТрусики» подцепили бы меня на ночь, но
Джош и я не случайно вышли из аварии невредимыми. Точной причины не знаю, но мы
определенно выжили после столкновения с фурой, мчавшейся на высокой скорости, не
ради одноразового приключения. Назовите это судьбой, роком или, может быть, просто
банальной удачей, но мне хотелось выяснить, почему именно мы?
Джош пересел ко мне, явно заинтригованный.
- То есть, хочешь сказать, у меня есть шанс.
- Я сказала, что этот шот, - я подняла пустую рюмку. – Был посредственным. Тебе
лучше повысить ставки.
Его серые глаза вспыхнули.
- Вызов принят.
Я хихикнула, поднимая бутылку пива, чтобы сделать глоток. Но она так и не
достигла моих губ. Возле барной стойки стояли доктор Розенберг и Майклс. Она была все
еще в униформе, огненные кудри, казалось, парили над головой. И когда она говорила, ее
растрепанный пучок болтался из стороны в сторону.
Доктор Розенберг находился рядом с ней не в своей тарелке и выглядел загнанным.
Хорошо. Майклс, видимо, уговорила его пойти выпить после работы. Она не
воспринимала нет, в качестве ответа, а доктор Розенберг подвергался настоящим пыткам
за то, что был недоступен. Я вздохнула, возненавидев постоянно придумываемые ему
оправдания. Если бы не моя осторожность, то он бы свалился с пьедестала, куда я возвела
подобного ему мужчину.
Джош остановился и повернулся посмотреть, что привлекло мое внимание. И когда
вновь обернулся на меня, мои щеки вспыхнули.
Он раздраженно махнул рукой в сторону доктора.
