— Ну брось, детонька. Рано помирать собралась, — проговорила она, забирая мой телефон. — Ты знаешь, какой у нас доктор! Да тебе повезло. У него руки золотые. От бога хирург. На плановое к нему годами люди в очередь стоят.
— Ага, считай повезло, — поддержал ее анестезиолог уже в операционной. — На халяву прооперируешься. Аллергия есть на препараты?
— На одуванчики, — брякнула я, как дура.
Все заржали хором.
— Одуванчики вводить не будем, — хохотнул врач, колдуя с наркозом. — Ну, где там наши Золотые руки? Разбудили уже?
— Да, разбудили. Идет. Отдохнуть не дадут человеку. Вечно, только приляжет, скорпошники везут подарочек, — откликнулась все та же сестричка, оригинально меня подбадривая. — Еще гордиться будешь, что под ним лежала голенькая.
Опять все загоготали, а меня стали терзать подозрения. Нет, этого же не может быть. Хватит с меня неудачного секса с чужим парнем, которого я считала своим, разрыва кисты, промывки желудка и лежания на столе голышом перед толпой народа.
Нет. Не хватит.
— Добрый вечер, — услышала я почти забытый баритон с музыкальными нотками.
В следующее мгновение я увидела лицо Ника над своей головой. В свете ламп операционной он выглядел как ангел возмездия. Но — да, хирург симпатичный. Сестричка не наврала.
— Итак, Анна, вы верите в судьбу? — проговорил он, не скрывая извращенской улыбки триумфатора.
Я зажмурилась, мечтая умереть. Наркоз подействовал, и меня отключило.
Глава 6
Супер доктор. Возвращение
От наркоза я отходила плохо. Мне чудились какие-то голоса и лица. Я пыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом. Бросив попытки очнуться, я провалилась в забытье снова. Вторая попытка была лучше. Голова, правда, гудела, подташнивало, но больше всего меня беспокоила банка, в которую стекала через трубочку кровь. Похоже, что моя. Проведя исследование этого явления, я обнаружила, что трубка действительно торчит из меня. Стало совсем паршиво, на глаза навернулись слезы. Какая же жесть.
Правда, немного утешило то, что меня не резали, а извлекли все проколами. «Лапароскопия», — вспомнила я умное слово, которое назвала Алька. И то хорошо. Я боялась, что меня всю разрежут, если попаду на стол с кистой по скорой. Повезло. Спасибо, Господи, за инновации в медицине.
Тут же я вспомнила Ника и застонала. Потом всплыли в мозгу слова, что я буду лежать под ним голенькой. Я застонала еще громче. На эти звуки пришла сестра. Та самая. Проклятье.
Слава богу, она больше не говорила ничего смущающего, наоборот, очень мило со мной поболтала, предложила судно, поинтересовалась самочувствием и объявила, что скоро осмотр.
Судно я гордо отвергла, как и намеки, что должна обрадоваться появлению врача в моей блатной одиночной палате и такой же жизни. Сразу же вспомнился Тема, его подруга, которая, видимо, нечаянно приехала раньше обещанного. Стыд и обида. Разочарование и боль. Как будто мало мне трубки и банки с кровью.
Но я велела себе быть сильной и сдержала слабость. Смысл себя жалеть? Второй раз на те же грабли. Закономерно. Нужно сделать выводы и двигаться дальше. Например, дойти до уборной, которая, прилагалась к моей палате. Сестра настояла, что проводит и подождет. Я справилась и не без гордости вернулась в койку, попросила положить на тумбочку телефон. Оказалось, что он разрывался все утро.
— Аня, твою душу мать, — заорала Алька, как только я набрала ее в ответ на миллион пропущенных. — Ты вообще охренела что ли? Такое мне говоришь! Слава богу, Ник позвонил Ване и передал, что ты будешь жить даже с дырой в голове и без мозгов.
— И тебе доброе утро, дорогая, — ответила я, хихикая, но тут же ойкнула от боли.
Оценив, мои жалкие звуки, Аля решила не орать.
— Ладно. Спасибо, хоть позвонила. Если бы номер больницы сказала, было бы совсем хорошо. Я сейчас приеду.
— Аль, я не знаю, можно ли ко мне.
— Мне все можно. Я подруга хирурга. Ник обещал провести. Тем более, у меня не будет времени. На работе половину твоих дел мне свалили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Всех я переполошила, — вздохнула я.
— Не говори.
— Прости, что создала такие трудности.
— Главное, что не подохла. — Она вдохнула и выдала свое коронное. — Идиотка.
Аля положила трубку, и я поняла, что улыбаюсь. Все-таки она редкостный позитивчик и оптимист. Буду рада сейчас ее увидеть. Но прежде, чем подруга доехала, ко мне пришел доктор. Тот самый секси доктор с красивыми пальцами, смугловатой кожей и хитрыми искорками в глазах. Мое глупое сердце тут же прыгнуло к горлу и забилось там часто-часто, а кровь, которая пролетела мимо трубки и не попала в банку, хлынула к щекам.
— Доброе утро, Анна, — поприветствовал меня Ник. — Как себя чувствуете?
Он сиял, как начищенный медный тазик. Несмотря на весенние эмоции, которые он рождал во мне среди зимы, захотелось прибить мерзавца. Ну это же совершенно неприлично выглядеть таким довольным. Пусть и не без повода.
— Угу, — буркнула я не очень радостно, одновременно отвечая на вопрос и приветствие.
— Давайте-ка пообщаемся и осмотримся. Теперь сбежать вряд ли удастся. Прыти едва хватит доковылять до туалета.
Ник игнорировал стул и присел на мою кровать.
— Это обязательно? — пискнула я, понимая, что он будет отрываться по полной и беспощадно, игнорируя мою немощь после наркоза и дыры в животе.
Последние, скорее будут отягчающим фактором.
— Разумеется. Если ты, конечно, не хочешь умереть. В чем я лично сомневаюсь.
Я драматично шмыгнула, спросив жалобно:
— Ты будешь издеваться?
— Я изо всех сил стараюсь сдерживаться.
— Это обнадеживает.
— Зря. Не обольщайся.
Я прикусила губу, решив помалкивать. Ник открыл карту.
— Нужно прояснить несколько вопросов, — начал он деловито. — Здесь написано, что боль началась после полового акта.
— И? — выпалила я, отчаянно продолжая краснеть.
— Ты говорила, что не живешь половой жизнь последние несколько лет.
— Это было полгода назад.
— Понятно. Просто иногда на приемке бывает, что пациенты путаются, несут околесицу. Я просто уточняю. Не из праздного любопытства, — пояснил он.
— И не из корыстных целей, разумеется, — поддакнула я.
— Разумеется.
— Значит, у тебя все хорошо, — сделал вывод Ник.
— Да, мне редкостно повезло потрахаться. Вместо оргазма — головная боль, тошнота, дыры в животе и трубка, по которой из меня стекает кровь в банку. Это хорошо по-твоему? Серьезно?
— Могло быть намного хуже. Хочешь, расскажу, как?
— Нет, спасибо, уже рассказали, как мне повезло лежать голенькой под симпатичным хирургом, — попыталась я сбить с него спесь или хотя бы смутить.
Куда там. Ник лишь самодовольно хмыкнул.
— Считаешь меня симпатичным? — он поспешил убрать с лица веселье и вернулся к серьезности. — Тебе, правда, повезло, что была моя смена. Могли и разрезать по старой памяти фанаты олдскула. У нас есть тут такие. Месяц бы восстанавливалась. А так — вон уже и в туалет сама сходила, без сестры и утки.
Черта с два он меня смутит такими замечаниями.
— Ты мной гордишься? — выпалила я в с вызовом и задрала нос.
— Нет, — осадил Ник. — Ты же от меня сбежала. Я не поощряю трусих.
— Не больно-то и хотелось. Какой злопамятный.
Я сложила руки на груди и сделала вид, что картинно надулась, а сама при этом действительно обиделась, но понимала, что это еще большее ребячество, чем побег из клиники.
— Ладно. Давай посмотрю.
Я не успела среагировать, а Ник уже дернул простынь и задрал казенную сорочку. Все протесты и восклицания застряли в горле, споткнувшись о ком и сердце, которое все еще гостило у гланд. Идеальные пальцы легли на мой живот, чуть надавливая, одновременно поглаживая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вопреки всем законам природы, воспитания и стыда, я ощутила мощный прилив возбуждения, а между ног аж кольнуло болезненно сладкой потребностью. Остро, как иголкой. Изо рта вырвался стон вперемешку с ядреным ругательством.
