– Что она говорит? ― спросила я.
– Говорит, чтобы я не общался с вами, потому что вы ненастоящая, ― он смущенно улыбнулся. ― Считается, что бабушка может предсказывать будущее, но я не могу сказать, сбывается оно или нет. ― Он снова улыбнулся.
Я поставила слона на полку и подошла к старой китаянке, сидевшей в углу. Она не спускала с меня своих блестящих глаз.
– Спросите у нее, пожалуйста, что она может сказать обо мне еще. Почему она считает, что со мной что-то не так? ― я подождала, пока парень переведет вопрос. Женщина стала качать головой и снова что-то говорить.
– Солнце и луна поменялись местами, нужно восстановить все на свои места.
– Как это сделать? ― задала я вопрос женщине.
Она снова что-то сказала, и китаец перевел мне:
– Спрячьте демонов в черный ящик.
Я вздрогнула, китаянка прикрыла глаза и снова стала похожа на статую.
– Она… жива? ― спросила я молодого человека.
– Да, это она так спит. Знаете, вы не обращайте внимания на ее слова, она любит нагнать жути своими предсказаниями, ― он рассмеялся. ― Я столько лет живу в Лондоне, что решительно перестал верить во всю эту китайскую чепуху. Прогресс ― вот во что я верю.
Я выглянула в окно. Дождь почти прекратился, в дверях я повернулась к молодому китайцу и сказала:
– А я верю, что счастливым можно быть и без фигурки слона.
***
«А теперь направо», ― сказала я сама себе, быстро шагая в сторону галереи. Я твердо знала, куда идти. Улицы Лондона были мне знакомы, словно я ходила по ним много раз. Узкие, ровные, затянутые в серый камень, они неожиданно окрашивались в ярко-красный цвет телефонных будок. А за поворотом, из ниоткуда, вырастал дом, вычурный, с колоннами и башенками, цветной, он гордо размахивал флагом, на котором однажды встретились Андреевский и Георгиевский кресты. Он утопал в цветах, которые были повсюду ― на карнизах, ступенях, стенах и козырьках над входом. И строгость линий обмякала, поддавалась, и дом становился уютным и располагающим к себе.
Это было странно, но я продолжала свой путь, уверенная, что смогу разгадать эту загадку. Вскоре показались витрины уже знакомой мне галереи. Я испытала облегчение, когда увидела ее. Только сейчас я поняла, что боялась, что не найду ее, что она окажется ненастоящей, еще одной моей фантазией. Я толкнула дверь и вошла в большое светлое пространство, наполненное богемной тишиной, легким запахом краски и заряженным искусством воздухом. На стенах висели картины, но они определенно не были работами Джефа Горинга. В залах было пустынно, я в растерянности оглянулась. Очевидно, экспозиция его картин закончилась.
Из подсобной комнаты выплыла тучная фигура работника. Я сразу узнала его.
– Чем могу помочь, мэм? ― протянул он.
– Подскажите, а выставка мистера Горинга уже закончилась?
– Да, несколько недель назад. Теперь у нас выставляются молодые таланты из Академии Художеств, ― и он указал на стены.
Я задумалась, мой план рушился.
– Вы случайно не знаете, где я могу его найти? Понимаю вопрос неожиданный…
– Сейчас он в Лондоне – это точно. Про него написали в утренней газете в светской хронике,― мужчина игриво подмигнул мне, ― на этот раз он появился в одном известном ресторане с замужней дамой семидесятилетнего возраста и вел себя с ней совершенно неподобающим образом. Каково, а?
– Значит он в Лондоне. Уже неплохо. Но как его найти в этом огромном городе? ― пробормотала я.
– Джеф Горинг пойдет на балет. ― Я вопросительно взглянула на моего собеседника.
– Я слышал, как он обсуждал это мероприятие здесь, в галерее, ― и торопливо добавил, ― очень громко обсуждал. Я отмахнулась, дескать, мне неважно.
– Это точно?
– Вы что, газет не читаете? Некоторое время назад была учреждена Федерация русского классического балета здесь в Лондоне, возглавляет ее та самая Ксешинская, блиставшая в знаменитых Русских Сезонах Дягилева. И уже неделю на лондонских сценах порхают балерины. Венцом балетного фестиваля ― выступление Большого в «Grand Opera». Весь Лондон будет там.
Через мое тело словно пропустили разряд тока. Королевская Опера в Ковент-Гардене ― излюбленное место лондонского бомонда и настоящих ценителей искусства. Одна из знаменитых мировых сцен принимала у себя не менее знаменитую труппу. Джеф, действительно, должен быть там.
– Мне тоже нужно туда попасть.
– Это вряд ли. Билеты давно распроданы.
Но я уже не слушала его. Бросив на ходу короткое «спасибо», я помчалась в сторону театра.
Дорога была неблизкая. Я торопилась. Приходилось уповать на удачу, на удивительное стечение обстоятельств. Например на то, что один важный чиновник срочно отчалил на корабле в Индию, предварительно сдав билеты в кассу. Я продолжала фантазировать: или одна графиня потеряла свою собачку и теперь не в настроении для посещения балета.
Громкий звуковой сигнал разорвал воздух. Кто-то дернул меня за локоть, и секунду спустя мимо меня пронесся большой блестящий автомобиль.
– Вы что, с ума сошли, разгуливаете по дороге, как по тротуару? ― произнес мужской голос с приятным валлийским акцентом.
– Боже мой, ― я только сейчас поняла, что могло бы случиться, если бы я продолжала идти по дороге.
– С вами все в порядке? ― голос звучал тревожно.
Позади меня стоял мужчина средних лет с легкой проседью в темных волосах в хорошо сшитом костюме. Он смотрел на меня осуждающе и укоризненно покачивал головой, как качает головой учитель, когда лучший ученик в классе не может ответить урок.
– Да все в порядке, ― торопливо проговорила я.
– Движение невероятное, нужно все время быть начеку, а не смотреть по сторонам, ― мягко проговорил он.
– Да, да, конечно. Я, наверное, задумалась, совсем не видела эту машину. Подумать страшно, что могло бы случиться, если бы не вы… ― мужчина слегка улыбнулся и чуть наклонил голову, с интересом рассматривая меня.
– Не стоит благодарности. Надеюсь, что тот, к кому вы так летели, самый счастливый на свете…
– Ах, ну что вы, ― рассмеялась я, ― я тороплюсь вовсе не на свидание. Я хочу поймать птицу счастья за хвост… ― Одна бровь господина изящно изогнулась, выражая любопытство. ― Хочу купить билет на выступление Большого сегодня, ― пояснила я.
Мужчина улыбнулся:
– Ради искусства готовы рисковать жизнью ― похвально. Но не таким же образом. Попасть под машину ― это как-то банально, ― он раскатисто рассмеялся. Затем галантно представился:
– Рой Коллинз, к вашим услугам.
– Александра Суворова, и уверяю вас, у меня не было желания попадать под машину, ― я улыбнулась, пытаясь угадать, что во мне так заинтересовало этого вальяжного господина.
– Что ж, я верю вам. ― Рой говорил немного старомодно ― медленно, растягивая слова. ― Однако не думаю, что билеты еще есть в кассе.
– Мне очень нужно попасть сегодня в Королевскую Оперу. И дело не в выступлении самой известной в мире балетной труппы, ― я потупила взгляд. Мне не хотелось снова врать. Но он сам выручил меня:
– Сердечные дела? ― я облегченно кивнула. Мужчина ненадолго задумался, разглядывая меня. ― Вы знаете, Александра, я хочу вам помочь. Я решил, что буду вашим ангелом-хранителем весь день. Я добуду вам билет, несмотря на то, что вы рветесь туда попасть не из-за меня.
– Вы шутите? ― я не могла поверить своему счастью.
– Ни в коем случае. Я очарован. Очарован настолько, что готов сделать для вас все, что в моих силах. Достать билет ― малость.
Я, было, засмеялась, но опомнилась и подозрительно посмотрела на него:
– Рой, ответьте мне на вопрос. Мы были знакомы раньше?
– Если бы мы встречались ранее, я бы никогда этого не забыл, ― Рой Коллинз галантно прикоснулся губами к моей руке. ― Однако, несмотря на мое желание любоваться вами, я должен выполнять свое обещание ― отправляюсь на поиски билета. Скажите, куда его доставить.
Я, рассыпаясь в благодарностях, назвала адрес пансиона. Мы обговорили детали, и он неторопливо пошел вниз по улице к телефонному автомату.
Как же я ликовала, когда спустя пару часов посыльный принес конверт для меня, в котором лежал столь желанный билет и записка «Наслаждайтесь, Александра. Билет всего один. А я проведу этот вечер в компании приятных воспоминаний о вас».
Я рассмеялась и покачала головой. Такой тип мужчин-дамских угодников был явно не по мне. Пританцовывая и мурлыча под нос песенку, я поднялась к себе в комнату. Мне казалось, что фортуна на моей стороне. Все должно получиться. Я обязательно встречу сегодня Джефа Горинга и выясню у него все, что он знает. Мысль о рыжебородом спустила меня с небес на землю, я вспомнила его колючий взгляд и угрожающие нотки в голосе.
– Нужно сделать так, чтобы он ответил на мои вопросы, рассказал все, что знает, ― говорила я сама себе, вытряхивая содержимое шкафа на кровать, ― нужно произвести на него сногсшибательное впечатление.
