Я добралась до черных чехлов, висящих в глубине шкафа. Они хранили в себе роскошные вечерние платья. Я примерила одно из них. Черный шелк коснулся моей кожи, ласково обнял и с шелестом опустился к ногам. Платье сидело идеально. Расшитый золотыми пайетками лиф выгодно подчеркивал грудь, плотный корсет заставил расправить плечи и приосаниться, а черная пышная юбка мягкими складками ниспадала к лодыжкам. Превосходно. Я нашла еще пару черных шелковых туфель и пару перчаток. Осталось несколько женских хитростей, чтобы выглядеть неотразимо.
В Ковент-Гардене движение остановилось. Машины заполонили подъезды к Королевской опере. Из длинных лимузинов выходили прекрасные дамы в мехах и бриллиантах, их бережно вели под руки холеные кавалеры в смокингах. Изысканная публика лавиной стекалась к распахнутым дверям одного из знаменитых театров мира. Я вышла из такси за пару кварталов. Я нервничала и хотела немного пройтись, чтобы успокоить нервы. Теперь, когда я была в нескольких сотнях метров от здания, куда я так стремилась попасть, мне стало тревожно. Вдруг мистер Горинг не придет сегодня? А если он придет, но не захочет со мной разговаривать? Я терзалась, мне было не по себе от того, что придется навязывать свое общество мужчине. Я этого делать не умела и учиться не собиралась. Я обвела взглядом черепичные крыши домов, надеясь увидеть двух сорок ― примету к счастью. Но на крышах никого не было, и я, сильно сжав билет, поднялась по ступеням Королевской Оперы.
Из оркестровой ямы доносились нестройные звуки ― это музыканты настраивали инструменты. Вокруг галдели и шумели сотни людей. До начала спектакля оставалась пара минут, но Джефа Горинга не было видно. Наконец раздался третий звонок, и люди стали рассаживаться по своим местам. Дамы шуршали шелковыми юбками, проходя по узким рядам, и то и дело кивали знакомым. Мужчины внимательно смотрели под ноги, стараясь не наступать впереди идущим дамам на платья. Но в этой толпе не было того, кого я искала. Я обвела взглядом ложи, и мое сердце ухнуло вниз ― в одной из них мистер Джеф Горинг усаживал милую блондинку в первый ряд. Наши взгляды встретились, его лицо окаменело. Погас свет.
Я совершенно не запомнила первое действие, невидящим взглядом я смотрела на сцену, а мои мысли были далеко. Я прокручивала в голове предстоящую встречу с мистером Горингом и понимала, что он моя единственная зацепка, но как он отреагирует на мое появление, я и представить не могла. Честно, мне было страшно.
Опустился занавес. Люди начали вставать с мест, захлопали поднимающиеся сидения. Объявили антракт.
– Первое действие уже закончилось? ― спросила я мужчину рядом.
Он удивленно посмотрел на меня:
– Совершенно верно. Сейчас перерыв, а через тридцать минут начнется второе действие.
Я кивнула, нервно посмотрела в сторону ложи, там никого не было. Подобрав юбки, я стала пробираться к выходу из зала. Вестибюль гудел, словно улей. Люди обсуждали великолепный балет, прекрасную технику танцоров и их костюмы.
– Как я найду его в этой толпе? ― спросила я вслух.
– Не меня ли ты собралась искать, Александра? ― раздался над моим ухом вкрадчивый голос. Сильная рука, подхватив меня под локоть, потащила меня в тихий коридор. Джеф Горинг собственной персоной в прекрасно сшитом смокинге возвышался надо мной, хмуро сдвинув рыжие брови.
– Ты опять появилась, хоть я и просил этого не делать? ― с ходу набросился он на меня.
Я проигнорировала его высказывание. С плохо скрываемой дрожью в голосе я произнесла:
– Мистер Горинг, раз уж мы встретились здесь. Случайно. Уделите мне пару минут. Мне очень нужно задать вам несколько вопросов.
– Мистер Горинг? Мне нужно задать вам несколько вопросов, ― повторил он за мной и раскатисто рассмеялся, но после снова нахмурился и спросил:
– Что это все значит, дорогая Александра?
– Мистер Горинг. Джеф. Прошу тебя, ― в моем голосе звучала мольба. ― Мне нужна твоя помощь. Помоги ответить на вопросы, на которые у меня ответа нет. Ведь я…я ничего не помню. ― Мне нужно было поговорить с ним, во что бы то ни стало. ― Я ведь даже не помню… кто я…
Лицо Джефа оставалось непроницаемым, он смотрел на меня внимательными желто-карими глазами и молчал. Наконец он сказал ровным тихим голосом:
– У меня нет оснований верить тебе.
Я почувствовала, как мои глаза застилают слезы.
– Я допускаю, что у тебя есть причины, чтобы не верить мне. Но я не помню. Понимаешь, ничего и никого. Только тебя. Я случайно зашла в галерею и вспомнила тебя. Поверь мне, пожалуйста, ― мой голос опустился до шепота.
– Прекрати стенать, Александра. Даже если бы я согласился, у меня не получилось бы встретиться с тобой. Завтра рано утром я уезжаю. У меня возникли неотложные дела.
– Куда ты направляешься? ― выдавила я из себя. Мне стало страшно от того, что он вот так просто возьмет и исчезнет.
– В то место, куда ты обещала никогда не возвращаться. На остров, ― ехидно ответил он.
– На тот остров, на котором были написаны твои картины? ― тихо спросила я.
– Ох, Александра, прекрати. Будто ты не знаешь, что я имею в виду Барра.
– Барра… ― повторила я за ним, будто пробуя это слово на вкус. Барра… Возьми меня с собой на Барра.
– Ты шутишь? ― он, не отрываясь, смотрел на меня.
Я было открыла рот, чтобы ответить ему, но в этот момент к нам подплыла та самая блондинка, которая сопровождала мистера Горинга в ложе. Она недобро взглянула на меня, обвилась вокруг Джефа и замурлыкала ему что-то на ухо.
– Мадлен, познакомься с Александрой, ― как-то нехотя произнес Джеф. Мадлен коротко и сухо кивнула мне, затем повернулась к Джефу и сказала:
– Милый, уже прозвенел звонок, давай вернемся на место.
– Да, конечно, ― он нарочито крепко прижал её к себе, ― пойдем.
– Пожалуйста, подумай о моей просьбе, ― прокричала я ему вслед. Я наблюдала за их спинами, пока они не скрылись в толпе. Я почувствовала себя невероятно уставшей, словно отдала последние силы для этого разговора, прислонившисьлась к стене, я наблюдала за тем, как уменьшается толпа, просачиваясь в небольшой дверной проем зала. Когда последняя пара вошла в зал и служители закрыли двери, я смогла вздохнуть свободней. На меня давили стены Королевской Оперы.
Шурша юбками в гулкой тишине коридора, я вышла на улицу. Солнце уже закатилось, и на улице сразу стало холодно. Я обхватила руками обнаженные плечи и замерла. Я вспомнила, как сбегала по этим ступеням, ежась от холода, как пила шампанское в «Бальтазаре», пытаясь согреться. Я оглянулась, через дорогу от театра золотом на бордовом фоне горели буквы «Бальтазар». Как завороженная, я зашагала в сторону ресторана, не сводя глаз с вывески. Я потянула тяжелую дверь, она легко поддалась, и я очутилась в темном, полном сигаретного дыма пространстве. В ресторане было немноголюдно, на небольшой сцене играл оркестр, несколько парочек танцевали. Прямо передо мной сидела рыжеволосая девушка с фужером шампанского и зажженной сигаретой в длинном мундштуке. Она повернула голову и увидела меня, её глаза сузились, она сделала глоток и встала, чтобы подойти. Я вспомнила, что видела её во время предыдущего «путешествия» в Лондон.
– Ты опять здесь, ― зашипела она. ― Опять собираешься виться вокруг Джефа?
Я так устала за этот длинный день. Я не стала даже пытаться объясниться с этой девушкой.
– Алекс, я повторять дважды не буду. Убирайся туда, откуда пришла. И не пытайся даже подходить к моему брату, а то я за себя не отвечаю, ― она, как и в прошлый раз, уперла руки в бока и стала похожа на разъяренную фурию.
Я немного оживилась. Брата? Она сказала, что Джеф Горинг её брат? Я всмотрелась внимательней в её лицо. Действительно, рыжие волосы, скулы, веснушки как у Джефа, только цвет глаз у них был разным. У Джефа глаза были более темными, что делало его взгляд более пронзительным. Рыжая валькирия кинула на меня еще один убийственный взгляд, схватила сумочку и направилась к выходу. В дверях она бросила:
– Исчезни навсегда, Алекс. Сделай милость, ― и едва не столкнувшись со швейцаром, выскочила на улицу.
Я отрицательно покачала головой подошедшему официанту и тоже направилась в сторону выхода. Ковент-Гарден с его театрами и ресторанами давил на меня, мне хотелось зарыться в тишину своей комнаты, укрыться одиночеством, и я побрела в сторону Блумсбери.
Внизу в гостиной пансиона горел свет, и раздавались голоса, мне хотелось тихо юркнуть мимо, но миссис Лофман вновь преградила мне дорогу. Она была возбуждена, глаза ее горели.
– Мисс Суворова, а я вас поджидаю. У меня для вас послание, ― и она помахала сложенной вчетверо бумагой.
– Да? ― спросила я без энтузиазма, ― от кого?
– От мистера Джефа Горинга. Он был здесь минут десять назад… Я успела позабыть какой он шикарный…
