С этими словами он вытащил из шкафа штормовую куртку с капюшоном и поспешил к черному выходу.
Кэти заплакала.
– Что происходит, милая? – с тревогой спросила миссис Коннерс.
– Ах, мамочка, я сама не знаю!
Со стороны за домом наблюдал человек. Он увидел, что Джордж вышел через вторую дверь и побежал на задний двор. Этот человек знал, что там расположена дверь кухни, потому что прежде бывал в доме номер 112 по Оушен-авеню. Он сидел в машине, припаркованной перед домом Лютцев, и наблюдал, как Джордж закрывает дверь эллинга.
Человек взглянул на часы. Почти одиннадцать. Человек взял микрофон автомобильной рации.
– Дзамматаро, это Джонфриддо. Можешь перезвонить своему другу и сказать ему, что те, кто живет по адресу Оушен-авеню, 112, дома.
В канун Рождества сержант Аль Джонфриддо из полицейского управления округа Саффолк нес дежурство, как и в ту ночь, когда произошло убийство семьи Дефео.
На седьмую ночь в четверг, 25 декабря 1975 года, Джордж проснулся ровно в 3 часа 15 минут. Спустив ноги, он сел на кровати. Зимний лунный свет заливал спальню, и Джордж видел Кэти совершенно ясно. Она спала, лежа на животе.
Он протянул руку и дотронулся до ее головы. Кэти моментально проснулась. Она оглянулась. Взгляд ее был совершенно безумным, Джордж не мог не увидеть животный страх, царивший в ее глазах.
– Ей выстрелили в голову! – пронзительно закричала Кэти. – Ее застрелили! Я слышала выстрелы в своей голове!
Детектив Джонфриддо мог бы объяснить, что испугало и разбудило Кэти. Составляя отчет после осмотра места преступления в ту ночь, когда зверски расправились с семьей Дефео, Джонфриддо отметил, что Луиза, мать семейства, была убита выстрелом в голову, когда спала, лежа на животе. Все остальные, включая и ее мужа, который лежал справа от нее, были застрелены в спину, лежа в том же положении.
Данные из этого отчета были включены в материал, переданный стороне обвинения округа Саффолк, но их никогда не передавали в средства массовой информации. Эту подробность никогда не оглашали, даже во время суда над Ронни Дефео. Кэти Лютц каким-то образом узнала, как Луиза Дефео умерла в ту страшную ночь в той самой спальне!
Взяв жену на руки, Джордж укачивал ее до тех пор, пока она не успокоилась и не уснула. После чего он снова тихо выскользнул из комнаты, одержимый странным желанием проверить, закрыт ли эллинг.
Он подошел к будке Гарри. Пес проснулся и вскочил на все четыре лапы.
– Тихо, Гарри! Все в порядке! Успокойся!
Пес неспешно прилег и стал наблюдать, как Джордж проверяет замки на двери эллинга. Все было хорошенько заперто. Джордж погладил Гарри и повторил:
– Все в порядке! Иди спи!
Успокоив пса, Джордж решил, что пора вернуться в дом. Он обошел вокруг ограды плавательного бассейна. Диск полной луны, похожий на огромный фонарь, освещал ему дорогу. Он взглянул на дом и внезапно остановился. Его сердце забилось часто-часто. Там, в окне спальни дочери, расположенной на втором этаже, он увидел ее, пристально следившую за ним, взглядом она провожала каждое его движение.
– Господи! – прошептал он.
Прямо за спиной Мисси Джордж с пугающей ясностью разглядел морду свиньи. Он был уверен, что видит маленькие поросячьи красные глазки, уставившиеся на него.
– Мисси! – закричал он.
Звук собственного голоса вселил ужас в сердце. Его трясло. Джордж бросился в дом, взбежал по лестнице вверх, распахнул дверь в спальню дочки и включил свет.
Малышка мирно спала в своей кровати, лежа на животе.
Он подошел к дочери и склонился над ней.
– Мисси! – шепотом позвал он.
Девочка не ответила: она крепко спала.
Позади него раздался скрип. Он обернулся: у окна с видом на эллинг стояло детское креслице. Оно медленно раскачивалось взад-вперед.
Шесть часов спустя, в половине десятого утра, Джордж и Кэти сидели на кухне. Они нервно пили кофе, глубоко огорченные тем, что происходит в их новом доме. Перебрав и обсудив все случившееся за последние несколько дней, они пытались отделить то, что было на самом деле, от того, что им привиделось. Всем этим они уже были сыты по горло…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Двадцать пятого декабря 1975 года вся Америка праздновала Рождество. Обещанное снежное, или, как его окрестили в СМИ, «белое», Рождество так и не пришло в Амитивилль, но было достаточно холодно, снег мог выпасть в любую минуту. В доме трое детишек, собравшись в гостиной, играли возле елки теми немногими игрушками, которые Джорджу и Кэти удалось приобрести перед переездом восемь дней назад.
Джордж подсчитал, что за первую неделю он сжег более 100 галлонов масла[11] и весь запас поленьев. Нужно было сходить и купить дров, хлеба и молока.
Джордж рассказал Кэти о том, как пытался дозвониться до отца Манкусо, и о том, что он предупреждал его насчет швейной комнаты. Кэти тоже пыталась дозвониться, но ответа не было. Она предположила, что священника нет дома в праздничные дни, и, должно быть, он проводит каникулы среди родных и близких. Затем она вызвалась сходить за дровами и едой.
Но отец Манкусо в этот рождественский день провел у себя в доме приходских священников на Лонг-Айленде. Хотя доктор и обещал, что больной выздоровеет за сутки, но ему по-прежнему нездоровилось, и температура не опускалась ниже 103 градусов.
Священник бродил по комнатам из угла в угол, словно лев, запертый в клетке. Жизнелюб и трудяга, преданный своей работе, отец Манкусо не желал оставаться в постели.
У него был портфель, в котором хранились сведения о тех, кто обращался к нему как семейному психологу, и о тех, кто составлял его приходскую паству. Несмотря на совет соблюдать постельный режим, отец Манкусо весь день посвятил праздничным заботам. Его все так же не оставляла тревога по поводу того, что творится в доме Лютцев.
Джордж услышал, как Кэти вернулась домой с покупками. Судя по скрежету, она пыталась припарковаться во дворе задним ходом. По какой-то странной причине звук раздражал его, он рассердился на жену.
Джордж вышел ей навстречу, но помочь с разгрузкой покупок даже и не подумал, лишь прихватил два полена и вернулся в свой уголок у камина в гостиной. Кэти не на шутку рассердилась: поведение Джорджа и его внешний вид стали действовать ей на нервы. Она хотела было закатить ему скандал, но сдержалась и до поры до времени решила не затевать ссоры. Она вытащила сумки с продуктами, а оставшиеся поленья, собрав кучей, оставила на месте, решив, что если Джорджу будет холодно, он придет и заберет их сам.
Они с Джорджем предупредили детей, чтобы те не входили в швейную комнату на втором этаже, но объяснять почему не стали. Запрет, однако, лишь раззадорил любопытство, и дети начали гадать, что же спрятано там, за закрытой дверью.
– Остальные рождественские подарки, – предположил Крис.
Дэнни согласился, но Мисси сказала:
– Я знаю, почему нам не велено туда входить. Потому что там Джоди.
– Джоди? А кто такой Джоди? – спросил Дэнни.
– Он мой друг. Он – свинка.
– Ну, ты у нас совсем маленькая, Мисси, – усмехнулся Крис. – Вечно ты придумываешь всякие глупости!
В шесть часов вечера Кэти готовила ужин для семьи. Вдруг она услышала легкий негромкий стук о стекло кухонного окна. На улице было темно, но ей удалось разглядеть, что наконец пошел снег. Белые хлопья медленно падали на землю, порывистый ветер гнал их на стекло. Кэти все смотрела и смотрела в окно.
– Ну вот, дождались, выпал снег, – промолвила она.
Снег в рождественский вечер успокаивал и возвращал чувство чего-то очень знакомого, родного, близкого. Она вспомнила свои школьные годы. Когда она была совсем маленькой, снег всегда выпадал на Рождество.
