Боец кивнул, подобрался, вскинул плазмомёт и принялся высматривать в ближайших кустах противника.
Королёв бросился за своим оружием, туда, куда выбросила его мертвая серая кошка. Плазмомёт нашёлся быстро. Десантник сунул карабин за спину, в специальную кожаную упряжь, и разблокировал мощное оружие. Оно придало ему уверенности. Королёв поспешил в лагерь.
Первый Контакт не удался, несколько человек погибло, погиб абориген. Это был полный провал. Собственно, что делать дальше, вопросов не возникло, с двумя раненными далеко не уйти, до базы сто пятьдесят километров, оставалось только ждать шаттл.
Лучшим вариантом Королёву представился: перенести раненных в остатки катера. Ни один, даже самый когтистый кошак не прорвёт его обшивку. Единственный вход и защищать легче. Кроме того, местное солнце катилось в закат, касаясь верхушек деревьев.
Вместе с Пашкой, Королёв соорудил подобия лежанок в салоне разбитой маршрутки. Куда и перенесли раненных. Миша в этот момент вертел головой на триста шестьдесят градусов, пытаясь засечь опасность. Кислицин был совсем плох, он так и не пришёл в себя. Медицинский анализатор, который успел приладить погибший сержант, поддерживал в нём жизнь специальными инъекциями. На маленьком экранчике светилась алого цвета надпись, «Повреждения критические. Угроза жизни: 90%». Королёв понял, что если шаттл не прилетит в ближайшие часы, то парень умрёт. Галина Александровна уснула на импровизированной кровати из веток и листьев. Ожог на боку был сильный, но не смертельный, однако, ходить она могла с трудом. Погибшего солдата, за своё ранение она уже не винила, уверовав что военных изменить никак нельзя, и остаётся только смириться с фактом. Королёв не стал вступать с ней в спор, вколол успокоительное.
Миша сидел у входа в катер, который на самом деле был когда-то носом, в том самом кресле пилота, где погибла Алла. Королёв вспомнил, как один раз даже позволил себе лишнее, по отношению к ней. Намекнул в шутку, что не против с ней провести ночь. На удивление она восприняла предложение спокойно, без воплей и тому подобных концертов. Может быть, муж её не зря ревновал?
Солнце село. Жара, несмотря на это нисколько не спала. Было душно и пахло гнилью. В ожидании шаттла Королёв и Пашка вытащили мёртвых из катера и с поляны, аккуратно запаковали в мешки, положили недалеко от воды. Паша несколько раз был на грани обморока, но всё же сдержался. Правда, выблевал из себя всё что мог. Королёву не хотелось срывать Мишу с дежурства, когда более или менее опытный боец прикрывает спину – спокойнее.
Прошёл почти час, шаттл задерживался. Даже с учётом спуска с орбиты, и что корабль мог находиться с другой стороны планеты времени среагировать на аварийный маяк было полно. Королёв на всякий случай проверил бронированный ящичек, вмурованный в борт катера маяк, пульсировал красным огоньком. Работал, значит.
Королёв никак не мог решить, что делать с мёртвой кошкой. Ни сейчас, ни когда прилетит шаттл. В общем, он оставил её лежать в траве. На шаттле прибудет начальство, может быть, вот и решит.
Сумерки резко превратились из серого полумрака в непроглядную тьму. У Айринги спутника не было. Света множества звёзд не хватало, чтобы осветить ночную сторону.
– Товарищ капитан, разрешите обратиться? – негромко спросил Миша.
– Да, боец? – ответил Королёв.
– А почему шаттл до сих пор не прилетел? Мы на катере полчаса летели, даже меньше.
– А хрен его знает, Миша. Может, неполадка какая. Но ты не парься, нас не бросят. Колониальный десант своих не бросает.
– Ага… Да я не боюсь, я вроде как был пару раз в таких передрягах. Один раз неделю на Таймыре-3 просидел, а это ещё тот холодильник.
– Значит, бывалый?
– Ага.
– Хорошо, а чего допустил тогда, что напарник стрелять начал? Неужто непонятно было, что всё под контролем?
– Ступил, согласен. С Барковым не ходил в дозор ни разу… Мы как увидели, что сержант целится в кота, обалдели. Лицо у него было такое, словно, словно он… Испуганное очень, короче. Барков тоже… обделался похоже.
– Это кошка была, самка… И кажется, она не хотела нам зла. Кажется мне даже, она предупредить хотела.
– А кто тогда маршрутку сшиб?
– Кабы знать…
В темноте, среди звуков, издаваемых осмелевшими лесными животными, раздался недовольный рык, ворчание. Королёв прицелился в темноту, поводил по сторонам стволом. Изображение от тепловизора заставило вспыхнуть монитор россыпью больших и маленьких пятен. Два крупных ярких пятна появились на мгновение, слились с тёмным и исчезли.
– Что за хрень? – Королёв пощёлкал режимами.
– Я думаю они забрали кота… в смысле кошку, – предположил Миша, он тоже глядел в прицел плазмомёта.
– Они? – удивился Королёв.
– Они… Дружки её…
– Она сказала перед смертью, прошипела… что её отец отомстит.
– Сказала?! – удивился Миша, – По-русски?
– Ага, если я, конечно, с ума не сошёл.
– Этот чёрный, убийца как раз её отец, наверное.
– Наверное, не знаю. Она ещё сказала, что он и Землю… того…
– Ну, ну, – фыркнул Миша, – Чем? Когтями и зубами? Палками, копьями…
Он недоговорил, заработало переговорное устройство, встроенное в аварийный маяк.
– Борт два, ответьте! Борт два, на связь!
Королёв бросился к нему. Нажал кнопку, ответил.
– Здесь борт два, здесь. У микрофона капитан колониального десанта Константин Королёв.
– Говорит капитан Яронченко. Какая обстановка?
– Борт атакован и сбит при участии местных. Пятеро погибших, двое раненых, оба тяжёлых.
– Ясно! Через пару минут прибудем. Капитан обозначьте себя по возможности.
– Сделаем!
Миша слышал всё, Пашка проснулся от громких разговоров и обрадовался, что спасение близко.
Королёв жестом приказал: всех будить и на выход! А сам вышел в темноту вертя карабином по сторонам. Места на берегу реки, куда упал катер, вполне хватало для посадки шаттла. Он достал из кофра маленький лазерный маяк, и прикинув расстояние до ближайших возвышенностей – деревьев, пней и большого валуна – поставил посерёдке, между ними. Маяк включился и осветил периметр. Получился квадрат десять на десять метров, даже чуть больше.
Как раз в этот момент появился заунывный гул, издаваемый двигателями шаттла. Где-то в вышине мелькнул проблесковый маячок. Мощный прожектор вспыхнул, и белым веером накрыл посадочную площадку.
Королёв бросился в разбитый катер, подальше от сбивающего с ног урагана от двигателей шаттла. Миша стоял у входа. За ним Пашка, о него опиралась Галина Александровна.
– Я прикрываю их на посадке, потом возвращаюсь, и мы с тобой тащим Кислицина, понял? – приказал Королёв.
– Я понял! – ответил Миша.
Взрыкнув напоследок, шаттл мягко коснулся земли. Сразу же в борту возник проём, ребристый пандус упал на траву. В проёме появились два десантника в полной экипировке.
– Вперёд! – прокричал один из них.
– Пошли! – приказал Королёв, Пашка повёл Галину Александровну к шаттлу.
По хорошо освещённому пути троица во главе с Королёвым достигла шаттла. Десантник помог Пашке, а капитан, крикнув «там ещё тяжёлый», побежал обратно.
На секунду он отвлёкся, заметил, что пробегает недалеко от того места, где лежала мёртвая кошка. Её больше не было! Примятая трава. Чёрные пятна высохшей крови. То самое место. Миша был прав, её забрали…
Вместе с Мишей они притащили на импровизированных носилках Кислицина к шаттлу и втащили внутрь. Никто их не потревожил, но Королёва всё время не покидало ощущение, что за ним кто-то внимательно смотрит.
Пандус закрылся, грохнул об упоры, шаттл взревел и устремился ввысь.
К спасённым подошёл капитан Иван Яронченко. Высокий, поджарый, черноволосый, как и Королёв тот был командиром взвода.
– Вань, почему вы так долго, – спросил Королёв, усаживаясь на покрытую пластиком лавку у правого борта.
– Не хотел бы ответить грубо, Костик, но не до вас было… – на худом лице не мелькнуло и тени улыбки.
Конец ознакомительного фрагмента.
