— Честно говоря, мне не хочется думать о том, что у Тамары могут быть какие-то физиологические проявления. Такие мысли омрачают все существование параллельного мира, который я для себя придумал.
Ангус что-то пробормотал в знак согласия.
— Но все же, — тут же продолжил Джим, не давая Ангусу поразмышлять на затронутую тему, — мне кажется, что сейчас просто такое время года. Всем нам трудно найти темы для обсуждения. Смотри, ты тоже почти не разговариваешь. За весь вечер ни разу не поспорил с Крисом.
— Господи, у меня сил на это не осталось. — Ангус запустил пальцы в свою шевелюру. — На работе был такой кошма-арный день. Я даже на Айону накричал, пока мы сюда ехали. И это еще до того, как ее стараниями примяло Тамарин мотороллер.
Джим удивленно посмотрел на него. Да, Тамара еще не заметила, что случилось с ее транспортным средством, но Ангус и Айона не ссорились. Никогда. Они не были женаты, тогда как женатая пара, Крис и Мэри, постоянно ссорилась по каждому пустяку. Возможно, здесь можно обнаружить некоторую закономерность.
— Вот в чем главный недостаток рождественских каникул, — продолжал Ангус. — Две недели ты привыкаешь ничего не делать, напиваться, валяться в кровати, заниматься своими личными делами за компанию с кем только захочешь и когда тебе только заблагорассудится, и тут совершенно внезапно, как раз тогда, когда ты мучаешься от самого ужасного похмелья за весь этот год, тебе приходится вернуться на работу и выслушивать, как все рассказывают о своих глупых новогодних обещаниях: больше работать, не откладывать дела на потом, но при этом ты точно знаешь, что на самом деле они решили, черт возьми, найти работу поприличнее где-нибудь в другом месте, и тебе понятно, почему нигде нет бумаги для ксерокса: все решили распечатать свое резюме в новейшей редакции.
Джим кивнул.
— Знаю. Надеюсь, что через год я уже не буду работать в «Оверворлд». Я все думал об этом, пока звенели новогодние колокола. Знаешь ли, я терпеть не могу те самые полчаса до наступления Нового года, когда приходится вспомнить, что сделано за год, и решить, что нужно сделать в следующем году…
— Ну да, и думается: зачем мне это все надо? — мрачно перебил его Ангус.
Джим взглянул на него.
— Да ну, я-то обычно думаю, хм, о чем-нибудь типа того, когда же у меня должна быть следующая зарплата.
Ангус расставил на подносе все чашки. Белые чашки с черными блюдцами, черные чашки с белыми. Вполне типично для подарка от Тамары, куплено скорее всего в магазине, где продаются работы художников.
— Знаю, что ты собираешься возразить, и отвечу: все как раз настолько плохо. Отнесешь кофе?
Джим посмотрел, как ловко Ангус засунул под мышку упаковку пастилок и понес поднос в гостиную.
Тамара все еще располагалась поперек самого просторного кресла, а Крис лежал почти у ее ног, буквально прикованный увлекательным разговором. Время от времени он, скорее всего сам того не замечая, сокращал ягодичные мышцы в такт музыке. Мэри лежала, подперев голову рукой, на некотором расстоянии от Криса, около окна рассматривала компакт-диски Джима Айона, а Нед во весь рост растянулся на диване с закрытыми глазами, прикрывая лицо рукой, при этом с дивана свисали обе ноги. Из-за того, что он положил руку выше головы, старая зеленая футболка уже не закрывала его загорелый живот, и были видны рельефные мышцы. Время от времени Тамара поглядывала на него из-под густой гривы светлых волос.
— …а потом давление воды в прямой кишке как бы все вымывает, — рассказывала она.
— Да, но после этого ты можешь посмотреть на то, что из тебя вымыли? — спросил Крис, и по его интонации было ясно, что интересуется этим он уже не в первый раз.
— Нет, не можешь, — дружно ответили Айона и Мэри.
— Разве ты не слушал, что объясняла эта милая леди? — буркнула Мэри, ткнув его пониже спины. — Она же сказала, что все отправляется прямо в ведро.
— О’кей, но можно на это посмотреть, если захочешь? — настаивал Крис.
— Крис, дружище, тебе, похоже, нужна помощь психолога, а не промывание прямой кишки, — вмешался Ангус.
Мэри взяла у него поднос и начала переставлять чашки на блюдца соответствующего цвета.
— Не знаю, как остальным, но я бы предпочла промыть не кишечник, а мозги, — сказала Айона. — Мне кажется, что у меня после Рождества все просто закупоривается. Нет ни энергии, ни энтузиазма, ничего нет. Не могу даже заставить себя пойти посмотреть январские распродажи. Кстати, сказала ли я, что денег тоже нет?
Рука Мэри замерла над чашками.
— Айона! Не может быть, только не ты. — Она взяла у Джима кофеварку и попыталась протолкнуть вниз поршень. — Айона, мы все на тебя рассчитываем, ты для нас — лучик солнца! А некоторые из нас умеют только погружаться в депрессию и проявлять сарказм!
— У тебя-то было достаточно практики, чтобы довести данные умения до совершенства, — сказал Крис.
— Живя с тобой, милый. — Мэри всем своим весом налегла на поршень, но смогла опустить его только до середины кофеварки. — Джим, давай как-нибудь еще раз попробуем как следует сделать кофе? Мне кажется, ты еще не совсем это дело освоил.
— А я прекрасно ее понимаю, — заявила Тамара. — Мне всегда хочется начать новый год с совершенно новой ноты, а на самом деле приходится разбираться со всем тем дерьмом, оставшимся с прошлого года, о котором рада бы забыть, но твои друзья все равно не дадут. — Она бросила на Джима недобрый взгляд.
— Слушай, я дал тебе его номер, потому что сам был с ним мало знаком, — попытался оправдаться Джим, подняв руки вверх. — А если бы я знал, что ты пойдешь к нему на свидание, я бы тебе все сказал про его мать.
— И еще об одной его небольшой проблеме.
— И… ну да, еще об одной его небольшой проблеме.
— Я попытался перед каникулами освободить свой рабочий стол, — сказал Крис, взяв у Мэри чашку сваренного Джимом кофе, который представлял собой черную вязкую жидкость. — Но за три дня работы в офисе все возвратилось на свои места. Не знаю, зачем мы сами себя обманываем, говоря себе, что Рождество — это конец года, ведь все прекрасно понимают, что у огромного перекидного календаря под названием Жизнь конца нет. Человеческие страдания не прекращаются на время общегосударственных выходных.
— У тебя хотя бы есть постоянная работа, — отметила Тамара. — А я снова по разовым контрактам.
Тамара занималась подборкой изобразительных материалов, иногда выполняла обязанности заместителя художественного редактора, иногда подрабатывала официанткой в том же кафе, где работала днем Айона. Тамара считала, что в кафе можно встретить больше талантливых людей, чем в остальных местах ее службы, поскольку находилось оно в самом центре Клапама.
