занять позиции на взгорке, без команды не стрелять. – распорядился негромко и направился к берегу. Подошёл Щукин с ломом в руке.
– Готово, командир. Всего толкнуть теперь.
– Отойди к парому. Действуешь по ситуации.
Контур средних размеров лодки светлым пятном начал проявляться из темноты, на вёслах сидели двое и один привстал на носу, держа наготове винтовку.
– Сo se to tu, sakra děje? (Что тут происходит, черт возьми?)
– Наконец-то. Сколько можно вас искать? – ровным тоном спокойно произнёс Туманов, не спеша шагая вдоль кромки воды и слегка прихрамывая, – на берегу никого, караула нет, паромщика нет, спрашивается: какого лешего меня направили в эту дыру с пакетом? Кому его передавать? Ни одной живой души! Распишитесь в получении, господа, и я уезжаю, не останусь и на минуту, даже не упрашивайте, – не прекращая нести этот вздор он тряс накладной полученной на складе, вынув её с кармана и держа перед собой на вытянутой руке, и продолжал, – откровенно говоря, это свинство, вот так относиться к посыльным. Спрашивается, зачем отправлять нужно было именно меня, ответьте мне, господа? Есть гораздо моложе, и в конце концов…
Лодка к этому моменту подплыла достаточно близко к берегу и чиркнула килем о дно, нарушая равновесие озадаченных услышанной тирадой гребцов и стоящего на носу. Последний, качнувшись, переступил ногами и левой рукой взялся за нос лодки, держа винтовку в правой.
– …вам бы дома сидеть. – закончил Туманов.
Сделал к лодке плавный подшаг и перехватив ствол мосинки левой рукой потянул его на себя и вниз, уводя примкнутый трёхгранный штык в сторону, затем быстро подхватил за приклад правой и рычагом скинул державшего её за борт, на обратном ходе поддел штыком под левую лопатку сидящего спиной к нему правого гребца, и толкнул его на напарника. Оба свалились через левый борт лодки, перевернув её. Туманов вбил железный торец приклада в висок пытавшегося встать на ноги носового, затем, через смолёное днище перевернутой посудины, метнул винтовку, как копьё, в грудь поднимающегося из воды второго гребца. Штык прошел насквозь, сбив его с ног и отбросив в фонтане брызг навзничь. Всё. Бой закончен. Быстро огляделся, подхватил рукой качающийся на воде размякший лист накладной, и убрал в карман. Начинало сереть, скоро рассвет. Над рекой обозначился лёгкий туман. Тихим свистом подозвал казаков с берега.
– Тела в реку, и чтоб не всплыли. Паром и лодку по течению. Раз-два, взяли…
Бесхозные телегу и лошадь забрали с собой, доводы Филатова сочли верными.
Трактом прошли верст десять вдоль излучины Камы, до поворота на Измери, и когда свернули с него влево, оставив тракт по правую руку, было уже совсем светло. Туманов рассудил, что пропажа караула и парома вскроется быстро, час-другой – и будет организована погоня. Нельзя было исключать и встречный поиск со стороны Спасска – о происшествии доложат в Казань или Самару, а там примут все меры для преследования. Поэтому лучше уходить на восток, не загоняя себя в капкан между Волгой, Спасском и трактом. Задержались, уничтожая следы обоза на съезде и потом уже двигались с часовым перерывом до самого полудня, встав лагерем в лесном массиве между хутором Нижний Марьян и Березовой Гривой. Возвышенность позволяла вести обзор за подъездным путём обоза и лежащей впереди по маршруту открытой местностью. Отдыхали до сумерек, чинили обретённую телегу, подправили упряжь, перегрузили с подвод бытовой и походный груз, чем существенно облегчили основной обоз. Возницей на телеге теперь предстояло быть очередному арьергардному дозорному, привязывая своего коня позади.
А в Епанчино организовать погоню было некому. Оставшиеся живыми двое, из семерки чешских стрелков, обнаружив рано утром пропажу не только своих товарищей, но и парома с лодкой, не долго думая дезертировали в сторону родной Праги, справедливо рассудив, что погибать в Поволжье большого интереса у них нет, да и малого не было никогда, а теперь уже нет и командира. Подхватили пожитки и дунули трактом в сторону Казани. Дальше их следы теряются.
Прибывший на четвёртые сутки сменный караульный отряд Народной армии, с указанием Самары о досмотре обозов и розыске Туманова, не застал предмета охраны, и приступил к поиску хоть каких-то следов пропажи. Обнаружить удалось только пьяного в хлам мельника Осипова, который четвертый день искал по уреме пропавшую лошадь и телегу. Почесали затылки, и пришли к выводу, что чехословацкая команда в полном составе отправилась в сторону дома, прихватив телегу и лошадь. А для быстроты перемещения просто сплавилась на пароме вниз по течению. Паром не нашли, а пока пригнали с Лаишева другой – прошла ещё неделя, и прибыла новая смена для караула. А ещё через десять дней началось контрнаступление красных войск на Казань, и ни о каком розыске никто уже не помышлял.
Тиф
(14 августа 1918)
Беда пришла откуда не ждали. К вечеру, уже перед началом движения, внезапно слегли с жаром Филатов и Щукин. На упрямстве пытались сесть в седла, но Аюпов приметив их ненормальное состояние и дрожание рук, доложил Туманову:
– Командир, нельзя им ехать. Совсем плохи дела, как бы не тиф.
Быстро организовали больным лежки и провели осмотр всего отряда на предмет нездоровья. Температура оказалась и у Малютина, к полуночи он слёг. К рассвету с жаром были Поздеев с Щукиным. Тиф.
Туманов понимал, что в лесу болезнь не победить. Срочно требовалось найти помещение для отряда и обоза. А где? На карте был обозначен отдельно стоящий безымянный хутор, примерно в двух верстах к югу. Но был ли жилой, кем и как заселен – не известно. Выслал в разведку Суматова и Шумилова, разузнать что и как, да набить дорогу. Вернулись через час, докладом обрадовали:
– Живём, командир! Обитают
дед с бабкой, большой дом, баня, сарай, скотина есть и сена наготовлено. Дорога лесом, в один конец, не проездная.
Сразу и выдвинулись, погрузив больных в телегу и укрыв шинелями. Хутор оказался расположен на поляне, окруженный лесом, перед двумя большими взгорьями с овражком промеж. Заборов не было, из леса въехали всем обозом на большой двор, ограниченный тремя постройками: избой, сараем и стоящей на отшибе у небольшого пруда баней. На крыльцо вышел хозяин, озадаченный таким количеством гостей, дед лет семидесяти.
– Здорово живете, хозяева, – вежливо обратился к нему Туманов, соскакивая с седла, – принимай гостей, отец.
– Спаси Христос. Гостям завсегда рады, – настороженно ответил дед, – да как вы тут очутились, аль с дороги сбились, служивые?
Туманов, поднявшись на крыльцо, под локоток завёл деда в избу и отсутствовал минут
