— Значит… — хотел что-то сказать Диман, однако на это у него не осталось времени.
Ему на мгновение показалось, что стоящий напротив него молодой мужчина споткнулся и вот-вот упадет на него. И в тот же миг он почувствовал боль. Его правая рука разжалась и повисла плетью. Слегка лязгнув, нож упал на асфальт. А сам парень, будто подхваченный обрушившейся на него откуда-то сверху силой, вдруг оказался брошенным на грязный тротуар.
Почти одновременно с двух сторон с боков и несколько сзади к Антону кинулись друзья поверженного Димана. Раздумывать и выбирать себе противника просто не было времени. Поэтому, быстро повернувшись вправо, Антон бросился к бегущему на него Косому. По всей видимости, парень верил в свое умение драться и в силу своих кулаков. Во всяком случае, он был безоружен. Почти поравнявшись с Косым, Антон внезапно отклонился, одновременно приседая, влево. Косой видимо понял, что его ожидает. Во всяком случае в последний момент он попытался подпрыгнуть. Но было уже поздно. В результате удачно проведенной подсечки парень на несколько мгновений почти горизонтально завис в воздухе над асфальтом, а затем довольно громко ударился о него всем своим телом. Вынужденный полет он завершил почти что у самых ног своего спешащего следом за Антоном приятеля. Прежде чем замереть, Косой ещё почти полметра проехал на животе по тротуару, и приятелю пришлось даже перепрыгивать через его несколько отставленный в сторону локоть.
Меж тем Антон успел уже вновь выпрямиться и теперь стоял, слегка склонившись вперед, в ожидании последнего противника. Оказавшись один на один с оказавшимся неожиданно опасным защитником девушки, этот последний не спешил нападать. Он остановился метрах в двух от Антона и теперь почти неподвижно стоял, слегка расставив ноги и несколько согнув их в коленях. В левой руке у парня поблескивал нож.
— Ну, чижик, топай сюда, — делая манящее движение пальцами правой руки, выдохнул парень, — Давай-давай, красавчик. Смелее!
Иметь дело с левшой было несколько сложнее. И стоявший напротив Антона парень прекрасно понимал это.
— Ну что же ты? — парень сделал шаг в сторону Антона, — Давай, выбей у меня «перо». А? Ты ведь у нас такой бесстрашный! — он неожиданно сделал выпад, и Антон был вынужден отступить.
В это время, отплевываясь и огласив улицу замысловатой грамматической конструкцией, достойной войти в сборники шедевров российской брани, начал подниматься с асфальта Диман. По всей видимости он ещё не совсем пришел в себя после удара об тротуар. Во всяком случае парень стоял на коленях и, продолжая искусно нанизывать одно на другое слова «ненормативной» лексики, удивленно разглядывал, поддерживая рукой левой, свою беспомощно болтающуюся правую руку. Тут же, в полуметре от него, продолжал валяться нож. Рядом с «пером», перевернутая верхом вниз, аккуратно, как перед нищим, покоилась кепка с клетчатым козырьком.
Противник Антон вновь попытался нанести удар ножом, и Антон снова отступил. Но уже в следующее мгновение он сам сделал обманный выпад, на который его противник отреагировал резким взмахом выброшенной вперед руки с зажатым в ней лезвием. Сделав быстрый шаг вправо и вперед, Антон попытался провести противнику боковую подсечку под колено. Увы, попытка оказалась неудачной и чуть было не завершилась падением самого Антона, запутавшегося в полах своего пальто. Пока он как петух отпрыгнул на одной ноге в сторону и, порвав подкладку пальто, смог вновь занять устойчивую позицию, парень резким взмахом руки с ножом чуть было не «пописал» ему лицо.
Антон был вынужден вновь несколько отступить, но все же в следующее мгновение, внезапно нырнув под постоянно угрожающую ему руку, оказался у парня за спиной. Воспользовавшись тем, что противник попытался в полуразвороте нанести ему сзади удар ножом, Антон перехватил и вывернул парню руку. Тот только глухо ойкнул, и согнулся, будто отвешивая пустынной улице поясной поклон. Упавший на тротуар нож Антон отшвырнул ногой назад, в сторону автобусной остановки.
— Пусти, гад, — потребовал парень. — Пусти, говорю, хуже ведь будет. Мы ж тебя, гнида, теперь из-под земли найдем.
— Вот я тебе сейчас руку сломаю, — пообещал Антон и сильнее нажал парню на предплечье, — а потом ищи меня, недоносок. — А не дай Бог найдешь, так и без головы останешься.
Несмотря на обещание столь безрадостной для парня перспективы, тот продолжал сыпать угрозами. Помедлив немного, Антон все-таки отпустил его, предварительно дав крепкого пинка под зад. В результате недавний противник отлетел на пяток метров по направлению к арке и лишь там, с трудом удерживая равновесие, смог остановиться. За это время Антон преодолел пару метров до продолжавшего стоять на коленях Димана и поднял с асфальта его нож. Засунув затем парню за пазуху руку, он извлек у него из-под куртки небольшую кожаную сумочку.
— Забирай свою команду и дуй отсюда, — посоветовал он продолжавшему оставаться у арки парню. — И — быстро, пока я не передумал. Понял?… Да шевелись ты, я сказал!
Отступив назад, он пронаблюдал, как парень помог подняться Диману. За это время Косой встал на ноги сам. Он потряс головой как после крепкого сна и пообещал:
— Мы, мужик, с тобой ещё встретимся.
— Смелый ты однако парень, Косой, — недобро хохотнул Антон. — Если хочешь ещё раз по рогам получить, то чего зря тянуть? Вот я, перед тобой. Действуй. Чего тебе ещё надо?
— Ладно, смейся. Но мы с тобой ещё поквитаемся, — пообещал Косой и направился следом за своими друзьями, которые, полуобнявшись, пошли по направлению к остановке.
Отойдя на несколько шагов, он внимательно поглядел на стоящую у тротуара машину Антона и пообещал:
— Да, вот ещё что: жди сюрпризов, красавчик. Номера твоей тачки навечно введены в память моего компьютера, — и он похлопал себя грязной ладонью по лбу.
Проследив за удаляющейся троицей, Антон повернулся было к машине, но затем остановился и почти недоуменно поглядел на правую руку, в которой были одновременно зажаты подобранный с асфальта нож и ремень дамской сумочки. Как ни странно, молодой человек успел забыть о первопричине своей незапланированной остановки. Теперь Антону подумалось, что стычка вблизи арки помимо порванной подкладки пальто все же имела по крайней мере и два положительных последствия — он уже не вспоминал о причине своего бегства из дома и, кроме того, испытывал удовлетворение от того, что вышел победителем в только что закончившейся драке. Оглянувшись, молодой человек посмотрел в сторону дома — там на фоне неярко освещенных витрин магазина как и прежде виднелся контур стройной женской фигурки. «Ждет, когда верну сумочку, — с неприязнью решил Антон, направляясь к ней. — И ни гу-гу. Могла бы, кажется, подойти и по крайней мере поблагодарить.»
Прежде чем отдать хозяйке сумочку, Антон свернул к остановке и опустил нож Димана в урну. Уже от остановки он обратился к девушке.
— Неподходящее вы, уважаемая, выбрали время для прогулок, — молодой человек не удержался от наставительного тона. — Все это для вас могло закончится много хуже… Ну что же вы молчите?
— Я знаю. Извините, — ответила девушка. Голос её звучал глухо, как если бы она с трудом сдерживало слезы.
— Забирайте свою сумочку, — приближаясь к девушке, предложил молодой человек, — И будет лучше, если впредь…. — Он прервался буквально на полуслове и, останавливаясь, тихо закончил, — Боже, Витка! Ты?
Перед Антоном, глядя куда-то в сторону, действительно стояла Вита.
— Как видишь, — все тем же бесцветным голосом ответила девушка и впервые подняла на него взгляд. — Но как же ты мог?!!
— Что? — опешил Антон. — О чем это ты?
— Зачем ты связался с ними? Они же могли тебя убить! — Из глаз девушки текли слезы. — Я так перепугалась за тебя! Я… я чуть сознание от страха не потеряла. Даже кричать не могла.
Антон вспомнил внезапно застывшую на фоне подсвеченных витрин фигурку.
— Успокойся, — кладя девушке руку на плечо, сказал он и повторил, Успокойся, Вит. Все хорошо.
— Из-за какой-то сумочки… Ну зачем, зачем ты связался с ними?
— Если сумочка действительно «какая-то», то позволительно поинтересоваться — почему ты не оставила её парням и не отправилась побыстрее домой? — вопросом на вопрос ответил Антон.
— Я… У меня в ней бланки листков нетрудоспособности. Бюллетеней.
— Ну и плюнула бы на них.
— Нельзя, — осторожно промокая платочком глаза, покачала головой Вита. — Ведь это же документы.
— И что? Ты надеялась, что они отдадут тебе сумочку?
— Не знаю. Я просто думала, что документы никак нельзя оставлять им, и, вспомнив очевидно недавние события, девушка вновь разрыдалась. — Их же было трое. И у них — ножи. А ты — один… Как ты только мог!..
— Успокойся, — вновь повторил Антон и непроизвольно притянул девушку к себе. — Как говорится: «Ende gut — аlles gut»[2]
