— Да забей! — махнул рукой Макс. — Все я понимаю. А сюда мы приехали потому, что защищать в Кирхаймской марке больше некого. Живые люди там остались разве только в самом Кирхайме, да и то… А все окрестности — одна сплошная пустошь. Кто успел — ушел. Кто не успел — тот опоздал. Такие дела.
Мы помолчали некоторое время. Макс, должно быть, вспоминал всех, кто пошел за ним, но нашел лишь гибель. Мне тоже было кого вспомнить.
— А мы, кстати, одного некроманта убили — сказал он вдруг. — Представляешь, девчонка совсем, лет пятнадцати. И одежда на ней была — как будто она только что из нашего мира. Пуховик яркий, джинсы. Очень это меня тогда поразило. Мужики-то не поняли, для них это просто странный наряд — и все. А вот мне не по себе стало.
— Скорее всего, я ее знал, — вставил я реплику, проглотив ком в горле.
— Ого! — взгляд единственного глаза Макса уперся в меня. — Ну-ка, давай, рассказывай. Чувствую, у тебя история будет не хуже моей.
И я стал рассказывать ему все то, что случилось со мной с того момента, как он, я и Лана разъехались в разные стороны на Чернолесском тракте. Рассказ затянулся — заканчивал я его, когда над черными верхушками сосен уже забрезжил тусклый зимний рассвет.
— Да, дела, — проговорил Макс. — Вот, значит, что это все было. Эх, Лана-Лана, эльфийская принцесса, что же ты натворила. Вот уж от кого я меньше всех такого ожидал.
Макс отошел к узкому окошку и уставился на перечеркнутые дымом костров серые сумерки снаружи.
— Ладно, что сделано, того не воротишь, — проговорил я, положив ладонь Максу на плечо. — Надо двигаться вперед.
— И куда же именно мы двигаемся? — спросил Макс, повернувшись ко мне. — Давай, командуй, раз уж ты теперь главный.
— Терпеть не могу это слово — «главный», — ответил я. — Нехорошие у меня с ним ассоциации.
— Как знаешь, — Макс ухмыльнулся и достал из футляра за спиной грамму, начав на ней наигрывать какой-то сложный мотив. — Так или иначе мы в твоем распоряжении.
— Оставайтесь, — сказал я. — Только пусть твои головорезы теперь под командование Морионе поступают. Он как раз с завтрашнего дня начинает создавать в Кернадале армию.
— Посмотрим, — Макс задумчиво хмыкнул. — Не уверен, что они кому-то, кроме меня, готовы подчиняться.
* * *
Довольно быстро стало ясно, что появление Макса с его отрядом только ухудшило ситуацию. Привычные к виду крови, вооруженные Максовы бойцы начали притеснять беженцев и отбирать у них еду, а также то и дело лезли в драку с бойцами Морионе, которых он только-только начал тренировать.
Как и опасался Макс, вступать в ополчение замка они наотрез отказывались, и лишь когда Макс на них зычно наорал — согласились, но все равно по любому вопросу бегали к нему, а на Морионе огрызались.
Мне невозможно было спокойно пройти по крепостному двору, чтобы кто-нибудь из новых насельников замка не бросился мне в ноги с челобитной на бесчинствующих Максовых башибузуков — считая себя главными защитниками замка, они ели за троих, подворовывали, не давали прохода женщинам и не торопились тянуть строевую лямку. Обстановка в Кернадале, и без того нервная, накалилась еще сильнее.
Это и стало первым вопросом на повестке дня небольшого совета, который я собрал в расчищенной для этой цели гостиной неделю спустя.
Помимо меня за столом сидел угрюмый и кислый Морионе, усталый Матвей с кругами под глазами, виновато-озлобленный Макс, смущенная Вика, принявшая на себя должность главного лекаря в крепости, и несколько отрешенная, как обычно, Ксай.
— Макс, долго это еще будет продолжаться? — начал я, не тратя время на вступление. — Твои люди будут когда-нибудь вести себя по-человечески или нет? Даже кернадальскому гостеприимству есть пределы.
— А чего ты хочешь? — огрызнулся он. — Люди на нервах, люди семьи потеряли. Люди за месяц крови столько видели… У кого угодно мозги раком встанут. Ты, вон, хоть на меня посмотри.
Посмотреть, в самом деле, было на что. Из былого весельчака и балагура Макс превратился в угрюмого циника. Удивительного в этом было мало, если держать в уме, к примеру, рассказанную им как-то после третьей кружки историю о том, как он потерял глаз, пытаясь спасти крестьянскую девочку из лап гигантского паука. И не спас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я все понимаю, — спокойно произнес я. — Но так больше нельзя. Ты должен что-то с ними сделать, пока они не разнесли Кернадал по кирпичу.
— Я попробую, — мрачно буркнул Макс. — Но люди на взводе. На них и так все вокруг с самого начала волками зыркают — вроде как, лишние рты пожаловали, еды на всех не хватит.
— Кстати, сколько у нас осталось еды? — обратился я к Матвею.
— Если выдавать, как сейчас, то хватит недели на две, — ответил он. — Если урезать пайку до блокадных норм и понадеяться на хорошую охоту, можно протянуть месяц. Больше — не гарантирую.
— То есть, до весны мы без помощи не дотянем? — уточнил я.
— Какое там, — Матвей махнул рукой. — Даже и с помощью… мне трудно представить, что должно случиться… Разве что Мученики явят чудо, и прямо среди зимы на поляне заколосится рожь. Или забьет фонтан из куриного бульона. Вот такого масштаба должна быть помощь.
— А если эвакуировать людей? — спросил я неуверенно.
— Трудновато будет их эвакуировать, когда они не хотят, — Матвей вздохнул. — Ты, кстати, сам их обнадежил. Теперь надо как-то со всем этим жить.
— Понятно, — я кивнул. — Сколько у нас есть времени до того, как начнется бунт, как думаешь?
— Примерно столько, сколько есть еды, — ответил Матвей. — Плюс еще немного, если господин капитан ручается за своих бойцов.
Морионе раздраженно укусил длинный ус.
— Поручиться не мочь, — произнес он со своим характерным акцентом. — Солдат совсем без военный наука. Крестьянин. Только есть и спать. Дисциплина — нет. Разбегутся, как только что. Только за своих ручаться, но их девять человек всего есть теперь.
Я кивнул ему. В самом деле, что он мог сделать? За неделю превратить перепуганных крестьян в армию? Да и настоящая-то армия разбежится без еды очень быстро.
— Больных все больше, — тихонько вставила реплику Вика. — А если люди не смогут есть досыта — может начаться эпидемия. Я удивляюсь, что ее до сих пор-то нет при здешней… хм… обстановке. Наверное, у людей крепкий иммунитет. Но надолго его не хватит.
— Короче, я отправлюсь в Брукмер, — сказал я. — Я, черт возьми, спас их всех, и они не должны мне отказать. Пусть дают еще еды — где хотят пусть возьмут. Если же с Ордена совсем уж нечего взять — поеду в Крюстер. Честно говоря, я думал об этом еще когда в Карнару ехал, но теперь придется поторопиться.
— Меня-то с собой возьмешь? — спросил Макс.
— Конечно, поехали, — ответил я. — День-другой только на сборы — и вперед. Только уж бери тогда с собой всю свою вшивую команду. Будешь у нас почетным эскортом, а Орден их как-нибудь прокормит.
— Это дело есть! — кивнул повеселевший Морионе. У него явно упала с плеч гора.
— Так мы подольше продержимся, — согласился Матвей. — Но до весны, все равно, не дотянем. Да и новые люди прибывают. Так что вы там это… поактивнее как-нибудь. Без новых поставок нам крышка. Недели через две я перехожу на сокращенный рацион, а это значит начнутся брожения.
— Решено, — кивнул я. — Держись тут любой ценой, Матвей. Капитан, я на вас тоже очень рассчитываю. Да помогут нам всем Мученики.
Глава 5
На первый взгляд Крюстер совершенно не изменился с осени, когда я был в нем в последний раз. В порту царила суета: матросы закатывали на трапы бочки и носили здоровенные тюки с брукмерскими тканями, хлопали на ветру паруса, покрикивали торговцы рыбой и молюсками.
На центральной площади кипел шумный торг. Перед тем, как зайти на аудиенцию к Бажану, я прогулялся там, съев на ходу знаменитый крюстерский соленый крендель и полюбовавшись на только что привезенные из Графты шелка.
