— Вот противная, дольше всех вытерпела!
Полуголая черноволосая девочка все еще болтала в воде ногами, и лицо ее было спокойно.
— Нечего из-за такой ерунды волноваться, — сказала она и, скрестив на груди руки, осторожно встала и начала опускать штанины. Но тут же остановилась: ноги были облеплены прелыми листьями и илом.
— Девчонка что надо, — сказал Жолт и неожиданно выпрямился.
Девочки сразу насторожились, черноволосая взвизгнула и мгновенно натянула на себя кофту. Кофта, как и брюки, была тоже синяя.
— Я же говорил, что девчонка! — сказал Жолт, хотя и так это было ясно.
Жолт чувствовал, что лицо его как-то странно покалывает, словно от девочек толчками к нему поступал электрический ток.
«Может, я, как папа, кошу глазами?..» — с ужасом подумал он вдруг, но тем отважнее устремился вперед.
Дани с гримасой недовольства шел вслед за ним.
Девочки прижались друг к дружке, точно ягнята.
— Привет! — сказал Жолт. — Вы не знаете, какой указатель направляет странников в Тёрёкмезё?
— Знаем! — сказала красная шапка.
— Не отвечай им, Юли, — тряхнув головой, сказала белая шапка. — Они только строят из себя дураков. Вы, наверно, заблудившиеся туристы? — обратилась она к ребятам.
— Вот ты им и ответила, — с укором сказала красная шапка.
Девочка в синем — ростом она была выше Жолта — смешно вытянулась и, глядя на мальчиков сверху вниз, заговорила небрежной скороговоркой:
— Вы же шли от зеленого указателя, а теперь спрашиваете, где он. Врите своим мамашам!
— Зеленый указатель! Мы его знаем. Только этот зеленый уводит в сторону. Те, кто его устанавливал, наверное, были навеселе…
— К тому же, — громко вмешался Дани, — если вам неизвестно, то сейчас я скажу: ручей в этом месте причудливо извивается.
— И мы целый час кружили вокруг…
— Время от времени здесь колышется кустарник, и путника в дороге сопровождают крохотные певцы…
— Мой братишка, конечно, свалился в ручей, — приврал Жолт.
— Твой братишка, без сомнения, дремучий осел! — в бешенстве крикнул Дани.
— В общем, братишка, этот дремучий осел, в турпоход отправился в кедах…
Девочки сперва лишь посмеивались, но во время краткой дискуссии об осле развеселились по-настоящему.
— Сразу видно, что вы кретины, — жестко сказала красная шапка.
Момент был вполне подходящий для нескольких жгуче важных вопросов.
Первый вопрос был поставлен Дани.
— Чем вы тут занимались? Полоскали копыта? — спросил он нетерпеливо.
— Сказать им? — спросила красная шапка, с сомнением глядя на девочку в синем.
— Мы состязались, — сказала синяя.
И тогда, перебивая друг друга и вскрикивая, все три заговорили разом. Они хотели узнать, кто дольше выдержит, когда щекочут пятки.
— Что-о? — остолбенев, спросил Жолт.
— Когда щекочут пятки. В воде полным-полно головастиков. Сунь туда ноги, и тут же к тебе подплывут головастики и примутся щекотать.
— Щекотно до ужаса, просто не выдержать! Особенно когда они скользят по пальцам, — сказала белая шапка.
— Никакого ужаса нет. Интересно, и всё.
— Тебе интересно, потому что ты факир. Ольга у нас прирожденный факир.
— Хотите попробовать? — спросила мальчиков красная шапка.
Жолт и Дани молчали как каменные.
— В общем, ты победила, — выдавил наконец с отвращением Дани. — Поздравляю!
— Спасибо, — сказала Ольга. — А почему ты скорчил такую кислую мину? Мы подурачились, только и всего. Вы уже уходите?
— Мы спешим, — сказал Дани. — В Тёрёкмезё нас дожидается дедушка. Привет!
Жолт от девочек уходил с трудом. Их эксперимент, по правде сказать, произвел на него впечатление. Головастики щекочут пятки — неплохо! Он бы охотно испробовал это ощущение на себе и посмотрел, сколько может выдержать. Но время бежало стремительно, и Дани уже вышагивал берегом ручья. Жолт простился и бросился его догонять.
— Тринадцать часов ноль-ноль минут! — с упреком сказал ему Дани. — Придется прибавить работы копытам, ты слышишь меня, глухарь?
— Для чего? Дедушка от нас не уйдет, ему спешить некуда.
— Тратить время на каких-то глупых девчонок! Головастики! Блеск!
Дани выхватил из кустов рюкзак и сердито пошел вперед.
— Интересны не головастики, — сказал Жолт. — Та, в синем, девчушка-экстра!
— Девчушка? Да она на голову выше тебя!
— Ну и что? Моя подруга жизни тоже громадина.
— Кто?
— Я же сказал. Рост можно нагнать потом. Девчонки вообще сперва растут быстро, а потом у них рост затормаживается.
Дани залился всхлипывающим смехом. Но, оглянувшись, увидел, что Жолт совсем не смеется. Может быть, он не шутил?
— Что ты такое сказал?
— Ничего, — буркнул Жолт.
Дорога вела их вдоль прохладной лесной опушки, поодаль виднелся чудесный луг, где трава доходила до пояса и мягко волновалась под ветром. Там вилась тропинка, и Жолту страшно хотелось по ней пойти, но из солидарности он трусил вслед за Дани.
«Он весь уже взмыленный. Но пусть потерпит еще четверть часа», — подумал Жолт и тихонко сошел с лесной дороги. Теперь из высокой травы видна была только его черная мускулистая спина. Дани, огорченный донельзя, вытирал залитые соленым потом глаза и старался о Жолте не думать. А Жолт, идя лугом, занялся своеобразной игрой. Бросившись на шмеля, он хватал его носовым платком и долго-долго исследовал золотисто-желтое бархатистое брюшко и головку в форме топорика. Потом ловил мотылька, изумленно разглядывал его небесно-голубые крылышки и, не в силах оторваться от изящного черно-серого узора, наблюдал за их ритмичными взмахами, повторявшими, словно в замедленной съемке, все движения и приемы полета. По лугу прыгали мириады крохотных лягушек. Время от времени Жолт какую-нибудь ловил, сажал на ладонь, позволяя ей прыгнуть, затем дотошно вымерял длину прыжка.
Было уже половина второго. Черепашьим шагом друзья двигались в Тёрёкмезё. Если б они думали о приказе родителей, то именно сейчас им бы следовало повернуть назад. Но они ни разу о нем не вспомнили.
В конце луга Жолт взял у Дани рюкзак.
— Не такой уж он и тяжелый, — сказал он небрежно.
— Ну конечно, — отдуваясь, с благодарностью отозвался Дани и вытянул руки вверх, стараясь расслабить онемевшие мышцы. — Скоро начнется короткий подъем, — сказал он затем в утешение.
Но Жолту не нужны были утешения. Он вышел вперед и широким шагом пошел по тропе, которая сворачивала в чащу леса.
От радости и облегчения Дани запел:
— «Я яблоко ем, оно хрустит у меня на зубах…»
Сперва он отбивал ритм руками, хлопая себя по ногам, а потом с помощью двух засохших сучков сымпровизировал барабанный аккомпанемент.
— Так как там твоя подруга жизни? — спросил он погодя. — Передай ей от меня почтительнейший привет.
— Не могу. Мы с ней в разводе, — сказал Жолт, и по глазам его вновь метнулось темно-синее облачко.
Дани это заметил.
— Ну и цирк! А причина?
— Предательство.
— Кто кого предал?
— Сам понимаешь, что предателем стал не я. Ли?ви меня предала: переметнулась к одному восьмикласснику. Пучеглазому. Знаешь, старик, глаза у него, как шары из стекла.
Дани не рискнул рассмеяться, хотя в горле у него першило от смеха.
— Видишь ли, Йожо, — продолжал Жолт, пронзив друга колючим взглядом, — в классе «Б», откуда меня в прошлом году отфутболили, у каждого приличного парня была подруга жизни.
— А для чего тебе нужна подруга? — зло спросил Дани, обидевшись из-за «Йожо».
— Знаешь, старик, ростом Ливи — настоящая телебашня, но по красоте из девчонок третья в классе. Третья из двадцати трех. Имей это в виду.
— Что же вы с ней делали?
— Да ничего, — неохотно ответил Жолт, так как терпеть не мог что-нибудь объяснять.
— А если ничего, то зачем подруга?
Жолт, не желая отвечать, шагал упорно и быстро. Лес был густой, и они шли в полумраке, похожем на сумерки.
Вдруг он резко остановился, прислонившись к дереву, поправил рюкзак, и на руках его резко обозначились мышцы. Он свысока посмотрел на Дани:
— Подруга, старик, очень нужна! На экскурсии, например. Или на вечеринке. Ливи живет на Си?ладифашор.
— И свадьба была?
— Еще какая! С венчанием.
— А кто венчал?
Жолт густо сплюнул.
— Священник с красно-бело-зеленой лентой на рукаве. Все было как полагается. В толстую книжищу записали, что такой-то и такая-то «друг и подруга навеки». И знаешь, кто был священником? В этом заключен для меня горчайший момент: тот, из восьмого «А», с шарами навыкате. Я потом его так отделал, что он неделю не появлялся в школе.
— За что? А-а, понятно: Ливи переметнулась к нему.
