— Гошу она скальпель в коленку вогнала, что бы признался, чем Ренона проклял.
— У, ка-ка-я злю-ка, — растягивая буквы, медленно проговорил погорелец.
Лекарь закончила с дренажом, выведя в таз под кроватью мутную жидкость из брюшной полости.
— Они всегда такие разговорчивые после сильных обезболивающих. Еле усыпили его. У него блок был от воздействий на разум.
— Я не в обиде. Хоботок там красивый. Не большой, но такой величественный.
— Он большой, — погорелец попытался сбросить простынь и показать. Лекарка даже взглянула, но на следы ожогов.
— Этот в порядке. Скоро очнется спящая красавица, а я пока закончу с животом вот этого, чтобы не тянуть.
— А мне что делать?
— Кормить их как очнутся, подавать судно. Руку с перевези уже можешь снять. Коленку я за тобой поправила, чтобы быстрее было. Если время будет, то сиди читай. Тебе тут еще долго. Я только завтра в обед зайду, если кто останется.
— А если они попробуют подраться тут?
— Не попробуют. Я Гоша заберу с собой.
Еще через час вошел мужчина в форме охранника. Он только тихо кивнул нам и встал в сторонке. Целитель накрыла рукой лоб Гоша, и тот очнулся.
— Извольте в карцер.
Парень спросонок оглядел всех, увидел меня и зашипел:
— Я тебя убью! — он говорил, уже вставая с кровати.
— Это сложно, — я не отрывалась от впихивания каши в ворочавшего головой парня, попавшего под заклинание нарушения потоков силы. Он уже пришел в себя и теперь не очень хотел есть кашу. В этом я его понимала. — Давай, открывай ротик. Ложечку за маму. Ложечку за папу, — парень смотрел на меня как на умалишенную, но рот не открывал. Видимо, распробовал чем его кормят.
— Ложечку за императора, — парень не сдался.
Я придержала голову, заглянула в большие голубые глаза:
— А ложечку за Великую Тьму? — мои глаза наполнились тьмой и тут же погасли. По крайней мере, я надеялась, что у меня получилось. Учитель часто так делал. Это выглядело величественно. Парнишка открыл рот от удивления, и я тут же всунула туда ложку.
Погорелец залился чистым смехом. Я продолжала кормить темного, перечисляя самых обидчивых духов тьмы и архидемонов, живущих вне тел, в мире тьмы и духов.
Гоша вывели, и целительница ушла вслед за ним. Я взяла справочник и уселась в кресло. Двое мальчиков негромко переговаривались, двое мирно спали. Переписывать нужное мне никто не мешал. А когда за окном окончательно стемнело, я тоже решила поспать.
В голове всплыли сигнальные заклинания, которые я тут же и навесила на двери, окна и возле кроватей мальчишек.
Проснулась от того, что моя следилка сработала. Причем сразу две. В коридоре кто-то заходил в отделение, а погорелец встал с кровати и подошел ко мне. Его рука тянулась к краю платка, закрывавшего мое лицо. Новые инстинкты сработали быстрее, чем сонная я.
Парнишка откинул край платка и замер. Все мое лицо покрывала маска из клубов тьмы. Раскатанные для поцелуя губы искривились, и парень вскрикнул, отпрыгивая от меня. Руку со скальпелем у живота парень даже не заметил.
— Что здесь происходит!? — Виолетту я узнала.
— Пациент хотел меня поцеловать, пока я дремала, но откинув край платка, передумал. — я говорила это, закрепляя край платка обратно.
Виолетта грозно осмотрела уже трех бодрствующих мальчишек. Выпотрошенный тоже пришел в себя и теперь с недоумением смотрел на друга, взобравшегося обратно на кровать.
— Раз выздоровели, то собрали вещи, и марш отсюда!
— Кто останется, получит завтрак. — Я прошлась по заклинанию диагноста и с удивлением обнаружила, что уже все четверо в порядке. Подгнивший только был очень слаб. Но тоже не спал, притворяясь. — Хватит делать вид что спишь. Тебе от каши отвертеться не удастся.
Виолетта водила руками в направлении кроватей, а я подошла к пятившемуся от меня погорельцу.
— Какой красивый получился. Новая кожа на лице нежная и ровная, как у ребенка. Все целительницы твои будут.
Парень покраснел под дружный смех остальных, но от моей руки дернулся в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Повернись ко мне.
Я повернулась в сторону Виолетты. Она откинула край моего платка. Маски тьмы там уже не было.
— Еще раз так пошутишь над моими целителями, и помощь тебе будут оказывать некроманты. Все понял?
Я закрыло лицо платком обратно и повернулась к парням. Те чуть шею не сломали, пытаясь взглянуть на мое лицо. Но к ним я стояла спиной.
Виолетта подошла к подгнившему, положила руку на лицо, и я увидела, как магия перетекает из нее к пациенту. Ровный четкий поток расходился по организму. — Ешь!
Парень подскочил, схватил кашу и стал быстро работать ложкой. Слабость целительница убрала, оставив сильнейший голод.
— Все вон! И чтобы я вас месяц у меня в лазарете не видела!
Парни все же собрались и вышли, прикрывая достоинства двумя ладошками. На выходе их уже ждали друзья, с одежкой в руках.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда все ушли, Виолетта развалилась в кресле, подняв с него справочник.
— Прочитала?
— Да. Даже записала непонятное.
— Я говорила с директором Мати, — я затаила дыхание. — Ничего не хочешь рассказать?
— Это имеет значение?
— Да. Тебя определили к боевым темным магам и менталистам, но приписали к моим девочкам.
Я посмотрела на дверь. Она была плотно закрыта, а ребята ушли. Вздохнула и заставила себя отозвать контроль.
Платье тут же почернело, покрывшись вишневыми прожилками. В руках сам собой оказался серак.
Дверь распахнулась, и следом за ней в лазарет ворвался мужчина, больше похожий на разъяренного быка. Широкие плечи с трудом умещались в мантии. Волосы он старательно выбривал. А лицо украшали тонкие шрамы.
— Летта! — голос разлетелся по залу, как гром — Как это понимать! Твоя девочка пытала моего мага вместо того, чтобы лечить!
Виолетта повернула голову в мою сторону. Платье на мне опять было зеленым.
— Моя девочка?
— Да, твоя!
Бычара уставился на меня злым немигающим взглядом.
— Катя, познакомься. Лорд Мирон. Он преподает боевую магию.
— Очень приятно, лорд Мирон, — я присела в реверансе.
— Это она?
— Да. Личная протеже Мати.
— А мне плевать! Если она еще хоть раз, — маг попытался схватить меня за ворот платья.
Выставила блок и почти ткнула серак в шею. Маг отбил руку и попробовал нанести удар в грудь. Я заблокировала. Серак не раскладывала и в полной тишине так и отбивалась со скальпелем в руках. К ударам руками добавились ноги. Знакомый и такой родной стиль, отложившийся в моей памяти. Удар, блок, удар, блок. И все в полной тишине. Даже одежда не шуршала. Только глухие удары.
— Ты все еще думаешь, что это моя девочка пытала твоего мага, чтобы спасти оборотня?
— Из какого ты рода? — маг продолжал натиск ударов, даже не сбивая дыхание.
— Она иномирянка. Опекуном был темный. — Виолетта ответила за меня. Я была очень занята тем, чтобы полоснуть сераком по запястью мага.
— Это я удачно зашел. Пойдешь ко мне в дополнительную группу.
— Она в твоей основной. Я уже читала распределение.
Мирон отпрыгнул и кинул в меня ловчую сеть. Простое заклинание, обездвиживающее противника. Прыгнула вперед, раскладывая серак и разрезая заклинание.
— Демонову мать!
Толчок рукой, и в грудь мага прошел боевой туман. Заклинание пролетело метр разделявший нас очень быстро. Лорд Мирон осел и закашлял, хватаясь за горло. На его запястье вспыхнул браслет, и мое заклинание вышибло из мага как пробку из бутылки. Но серак уже был прижат к шее.
— Демонова мать! Боевой целитель!
— Мирон, ты как был тупым, но красивым, так и остаешься. Она использовала темное заклинание. Она боевой темный маг, способный прятать силу за второй целительской.
— Просто великолепно! Лапуся, натаскаешь ее для соревнований? Мы включим ее в состав группы как лекаря! Она даже силу не раскрыла, когда запустила туман. Я думал, у нее тотем или амулет!
