Я сделала мысленную заметку, чтобы начать мозговой штурм, как убедить Джека дать мне отгул в ноябре следующего года, чтобы я могла быть здесь.
Есть что-то волшебное в Аспен Гроув в это время года. Он сильно отличается от суеты и шума Нью-Йорка. Здесь на каждом углу можно встретить знакомого человека, и люди не спешат поскорее добраться до места назначения.
Рождественский базар расположился в парке через дорогу, где десятки торговцев продают различные товары, в том числе самодельные поделки, вещи для чулок, зимнюю одежду и украшения. Также здесь работают несколько продавцов еды. Группа колядовщиков у входа приветствует всех веселой версией песни «We Wish You a Merry Christmas».
Мы пришли с родителями, но они ушли, чтобы найти стенд, где продаются материалы для изготовления пряничных домиков. Джек ходит рядом со мной с тех пор, как мы здесь, молча впитывая праздничную атмосферу.
Он может не говорить о своей личной жизни, но я всегда подозревала, что у него натянутые отношения с родителями. Судя по тому, как много времени он проводит в офисе, а также по нерегулярным письмам от помощницы его мамы. Мои подозрения подтвердились сегодня утром, когда я подслушала его разговор с мамой.
Я не обращаю особого внимания на то, куда мы идём, и чуть не сталкиваюсь с Джеком, когда он резко останавливается. Поднимаю глаза и вижу вывеску на фасаде киоска: «Продаются жареные каштаны».
Он вспомнил?
Я показывала ему свой список желаний всего один раз, когда мы были в его офисе в Нью-Йорке. С тех пор как мы приехали в Аспен Гроув, ни разу не говорила о том, что хочу попробовать жареные каштаны.
— Мы возьмем один, пожалуйста. — Говорит Джек продавцу, потянувшись за бумажником, но я кладу свою руку на его.
— Я могу купить свой собственный. — Говорю я.
— Знаю, но я хочу это сделать.
Его тон не оставляет места для споров.
Этот человек вызывает у меня серьезное недоумение. В одну минуту он пытается поцеловать меня, в другую — ругает за то, что я столкнулась с ним, а теперь настаивает на том, чтобы угостить меня едой. Я не знаю, что и думать.
— Спасибо. Это первый год, когда они продают их на рынке. Я с нетерпением ждала возможности попробовать их с тех пор, как мама сказала мне, что этот продавец будет здесь.
— Ну, сегодня твой счастливый день. — Улыбается Джек.
После того как он расплатился, кассир протягивает ему небольшой бумажный конус, до краев наполненный жареными каштанами в скорлупе. При одном только виде их у меня переполняется рот. В предвкушении попробовать один, я протягиваю руку, чтобы взять каштан, но хмурюсь, когда Джек выхватывает конус из рук.
— Эй. — Жалуюсь я. — Что ты делаешь?
— Закрой глаза.
Он достает каштан из бумажного конуса и дует на него.
Мои глаза расширяются, когда я понимаю его намерения.
— Ты не можешь быть серьезным.
— Я никогда в жизни не был так серьезен.
— Почему я должна делать то, что ты просишь, если ты никогда меня не слушаешь? — Спрашиваю я.
Учитывая, что он был постоянным шипом на моей стороне последние три года, я не могу удержаться, чтобы не подколоть его. Это меньшее, чего он заслуживает.
— Тебе понравится, обещаю. — Уверяет он.
Я бросаю на него настороженный взгляд.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. — Честно отвечает он. — А теперь закрой глаза… пожалуйста. — Говорит он, его тон смягчается в конце.
Я нервно прикусываю губу, обдумывая его просьбу. Не могу поверить, что даже думаю о том, чтобы подчиниться его просьбе. Еще несколько дней назад он не проявлял ко мне никакого интереса. И все же его умоляющее выражение лица заставляет мою решимость рухнуть, и я возвращаюсь к нашему вчерашнему моменту на льду.
Он искренне беспокоился, когда думал, что мне больно. Я до сих пор чувствую его руку, обхватившую мою щеку, и тепло его губ, прикоснувшихся к моим. Его нежность доказала, что под его грубоватой внешностью скрывается внимательный и заботливый человек, и я пожалею, если не дам ему шанс показать эту сторону себя.
— Хорошо.
Я нерешительно закрыла глаза.
— Хорошая девочка. А теперь сделай глубокий вдох для меня.
Мышцы моего желудка спазмируют от того, что он называет меня хорошей девочкой. Мне не должно нравиться, как это звучит, но мне нравится.
— А теперь сделай глубокий вдох и сосредоточься на ароматах в воздухе. — Инструктирует он.
Я нахмуриваю брови в замешательстве, но не спорю. Глубоко вдыхаю, и меня тут же встречают ароматы корицы, мускатного ореха и легкого дымка. В сочетании эти запахи навевают воспоминания о том, как в детстве я пекла с мамой и уютно устраивалась у камина с чашкой ее домашнего горячего шоколада.
Раздвигаю губы, когда Джек подносит жареный каштан к моему рту. Откусываю кусочек и медленно жую, наслаждаясь сочетанием ореховых ноток и едва уловимой сладости, танцующей на моем языке.
— Что скажешь?
— Это восхитительно. Ты должен попробовать.
Я открываю глаза и вижу, что он пристально смотрит на меня.
— Не возражай, если я попробую.
Отбиваю его руку, когда он пытается схватить еще один каштан.
— Ай, зачем это было нужно?
Он издевательски трясет рукой.
— Ты меня накормил, так что будет справедливо, если я отплачу тебе тем же, ты так не думаешь?
— Если ты настаиваешь. — Говорит он со злобной ухмылкой.
Я отщипываю каштан от бумажного конуса и подношу его к губам.
Что, черт возьми, я делаю? Это неподобающее поведение босса и сотрудника.
Словно почувствовав, что я собираюсь отступить, Джек хватает меня за запястье, чтобы удержать на месте. Его жидко-янтарный взгляд устремлен на мои губы, когда он подносит мою руку к своему рту. Он съедает весь каштан, наклоняясь, чтобы слизать сахар с корицей с кончиков моих пальцев.
— Ты права, это просто восхитительно.
Святой черт, это было чертовски горячо.
Застываю на месте, не зная, как реагировать, когда всплеск удовольствия проносится по моему телу, а тепло приливает к моей сердцевине.
Я паникую, когда приходит реальность. Я только что позволила боссу облизать мои пальцы, и это меня возбудило. Вздрагиваю, когда до меня доходит, что я хочу от него большего… гораздо большего.
Делаю шаг назад, беспокоясь о том, что будет, если я не оставлю между нами дистанцию.
— Нам нужно найти моих родителей.
Я жестом указываю в случайном направлении.
О боже, я все усугубляю.
— Конечно. — Говорит Джек. — Пойдем.
Я следую за ним, благодарная за то, что он не просит меня объяснить.
— Что это? — Я с издевательским ужасом показываю на так называемый пряничный домик Кэша. — Он выглядит так, будто его сделал ребенок.
Это плохая копия крошечного домика, бессистемно облепленная белой глазурью. Крыша покрыта кусками глазури — неудачная попытка сделать ее похожей на снег.
— По крайней мере, мой еще стоит.
Кэш указывает на обвалившийся пряничный домик, который пытался построить Дилан. Он пытался добавить дымоход, но стены сломались, когда он собирался его приклеить.
— Не грусти, папочка. — Лола похлопывает Дилана по плечу. — Ты можешь помочь мне. Будет очень красиво.
— Спасибо, божья коровка.
Он прижимает поцелуй к ее лбу.
— Это жульничество. — Бормочет Кэш.
С самого детства мама настаивала, чтобы мы научились делать пряничные домики с нуля. Однако с Лолой она пошла на попятную, покупая ей набор в магазине, чтобы было проще его собрать. В этом году он был укомплектован разноцветными жевательными резинками, мишками-гамми и розовой глазурью.
— Ну, я думаю, Пресли нужно дисквалифицировать. — Говорит Дилан.
— Что? Почему? — Восклицаю я.
— Мы должны были сделать пряничный домик, а не пряничный амбар.
Игнорирую его колкость и гордо улыбаюсь своему творению. Я использовала красную глазурь, чтобы покрыть бока конструкции, и украсила верх черной глазурью, чтобы сделать ее похожей на черепицу. Позаимствовала несколько животных из «Little People», которых мама купила для Лолы, когда та была маленькой, и разместила курицу, корову и свинью возле дверей сарая, которые я сделала из крекерного печенья.
