Но, ничего не высмотрев, расстроено шмыгнула носом и вновь потупилась.
— Может быть, люди в самом деле меняются? — в притворной задумчивости произнес Мэтью Готье. — Ты другая, Роза. Вернее, ты кажешься мне неузнаваемо другой. Как тебе это удалось?
— Ты намеренно выбираешь в свое окружение людей, которые потрафляют твоему тщеславию?' Гак ты пестуешь свою уверенность в собственном великолепии? Несколько минут назад мне довелось поговорить с твоим двойником, который очень щепетильно относится к тому, какой сорт людей его окружает. Как выяснилось, мой сорт ему не подходит, — сглотнув ком обиды, проговорила девушка.
— И много ты встречала моих двойников? — уязвленный ее насмешкой, спросил Мэтью.
— Нет. Вы двое открыли для меня новый мир притворства и лжи.
— Тебя уволил Смит. Я правильно понял?
— Понял? Еще бы тебе не понять! Ведь именно на этот исход ты рассчитывал, излагая ему свои бредни, — презрительно бросила Роза.
— О! Я такой плохой? Нет-нет! Не может быть! — издевательски рассмеялся Мэтью.
Роза спокойно наблюдала его дурачество. Когда он умолк, она тихо продолжила:
— Он размазал меня. Ты доволен?
— Роза, что бы ни произошло между тобой и Смитом, я не имею к этому отношения, — серьезно проговорил Мэтью.
— Лжец, клеветник, негодяй! — побагровев от ярости, процедила девушка.
Мэтью безразлично выслушал ее. Потом кротко спросил:
— Ты таким меня считаешь?
— Ты такой и есть. Злобный и вероломный недочеловек, который забавляется, играя с человеческими судьбами. Тебе ничего не стоит спасти или погубить. Так ты разбавляешь скуку самолюбования.
— Благодарю за точную оценку. Ты сочинила исключительную эпитафию человеку, который еще недавно рисковал своей жизнью ради тебя.
— А может быть, ты пожалел, что спас вечно пьяную нимфоманку, и решил исправить оплошность, рассказав о своих подозрениях Смиту, который поспешил отделаться от пятнающей его имя сотрудницы, — предположила Роза Холл.
— Я повторяю, что не говорил со Смитом о тебе. От меня он не мог узнать этого, — твердо произнес Мэтью.
— Этого он не мог узнать ни от кого. Потому что этого не было и быть не могло. Я никогда не была в Монако! — отрывисто отчеканила Роза, подойдя близко к Мэтью и склонившись над ним — так он лучше усвоит смысл сказанных ею слов.
Мэтью сощурился и заинтересованно посмотрел на девушку. Она отшатнулась, словно обожженная его пронзительным взглядом.
Мэтью тонко улыбнулся, словно поощряя ее к чему-то, выжидая продолжения. Казалось, он хочет, чтобы она совершила что-то эдакое, чтобы он мог наконец удивиться.
Роза разозлилась на него до дрожи в конечностях.
— Тебе кажется это забавным? По-твоему, это анекдот? Ты уже предвкушаешь, как будешь рассказывать обо всем своим порочным друзьям?
— Как он обосновал увольнение? — резко перепил ее Мэтью.
— В отличие от тебя, он изъяснялся путано. Но если убрать все куртуазные речевые обороты, он обвинил меня в том же, в чем в день нашего знакомства обвинил меня ты. Но из уст Смита это звучало еще срамнее, поскольку можно было подумать, что я пришла к нему на работу с панели.
— «В день нашего знакомства», — вдумчиво процитировал ее Мэтью. — Ты меня восхищаешь, Роза. Ты настоящий виртуоз. Не подкопаешься. Молодец! — от души похвалил Мэтью. — Только какой именно «день нашего знакомства» ты имеешь в виду? Тот, что был намедни, или же тогда в Монако, где ты никогда не была?
Роза тяжело выдохнула. Ей хотелось кричать от бессилия. Казалось, каким-то непонятным способом она попала в параллельную реальность. В ту, в которой ее женская и профессиональная репутация безнадежно подмочена. В ту, в которой люди не желают слушать, слышать и понимать друг друга. И любят играть в жестокие игры...
Роза не могла думать всерьез о том, чтобы рассказать этому напыщенному иностранцу о своей сестре Ребекке, в точности похожей на нее, и о том, что Ребекка действительно ездила в Монако. Репутация замужней сестры была ей так же дорога, как собственная. И, главное, Роза не верила Мэтью. Не могла ее моралистка сестра беззастенчиво поучать ее, имея за спиной такой сомнительный опыт...
К словам Мэтью Роза относилась как к клевете. Она хотела добиться от него признания факта клеветы и обеления ее от наветов. Но могла ли она на это рассчитывать? Уж оставить их без ответа точно не могла.
— Не вини других в собственных ошибках, Роза, — назидательно произнес Мэтью.
— Что? Да как ты смеешь? Кто дал тебе такое право? — сорвалась она на истерический крик, тогда как Мэтью равнодушно наблюдал за ней из глубокого, бесспорно очень удобного кресла.
— Ну, может, ты и права в том, что тут есть некоторая доля моей вины, — примирительно пробормотал Мэтью. — Я обмолвился Джеми, а он мог...
— Что…
— Да, Джеми мог передать мои слова Смиту. Я допускаю такой вариант. Видишь ли, Роза, Джеми трусит перед этим субчиком.
— Ты сказал об этом другу? Но в этом нет ни слова правды!
— Не беспокойся. Джеми твоя... гм... слабость не смутила. Похоже, после моего рассказа ты его еще сильнее заинтересовала, — объявил ей беспечный гонщик. — Джеми тогда остановился в другом отеле, но он слышал историю о том, как охранники отеля, в котором ты гуляла, урезонивали тебя по моей просьбе.
— Боже!
— Не удивительно. Ты тогда произвела настоящий фурор. Я допускаю, что ты можешь этого не помнить. Не мудрено, столько-то выпив! — хохотнул Мэтью.
— Это была не я! — воскликнула девушка.
— Верю. Это был твой астральный двойник. Тут в дверь постучались, и в узкий, проем просунулась любопытная мордашка Фионы.
Оба недовольно посмотрели в ее сторону, но, несмотря на недружелюбные взгляды, девочка вошла.
— Я слышала ваш разговор, — с порога начала Фиона. — Я уже знала об этой истории в отеле Монако. И. когда Мэтью и Джеми вновь заговорили о ней на днях, отправила Грейс письмо по Интернету о том, что, оказывается, та буйная девушка, которая...
— Кто такая Грейс? — перебил .шкодливую девчонку Мэтью.
— Моя подруга... А она переслала письмо Элли...
— Ну вот видишь? — обратился к Розе Мэтью. — Мы реабилитировали Джеми. Он не виноват в твоем увольнении.
— И это должно меня утешить? — спросила Роза, рухнув в другое кресло.
Мэтью поднялся со своего места и молча вывел девчонку за дверь, угрожающим движением руки запретив ей подслушивать. Затем подошел к шкафу и, открыв одну из его створок, налил в широкие стаканы янтарную ароматную жидкость.
— В коллекции Джеми все только лучшее, — тоном знатока объявил он и протянул, один из стаканов Розе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
