— Роза, ты что?
— Как вы можете? Я люблю его и точно знаю, что он любит меня. Зачем все опошлять? Зачем приплетать к этому няню? По-вашему, я полная дура? — в слезах недоумевала Роза.
— Ты полагаешь, я это придумала? Ты ошибаешься. Я говорю тебе правду. Ты сама сможешь в этом убедиться, когда вернешься из Шотландии, — заверила ее Ребекка.
— С тех пор как у тебя есть Ник, ты ведешь себя слишком покровительственно. Я устала от твоего снисходительного обращения. То, что ты замужняя женщина, не делает тебя ни умнее, ни честнее, — выговорила сестре расстроенная Роза.
— Прости, сестренка. Я не хотела тебя обидеть. У тебя сейчас тяжелая полоса. Ты слишком остро реагируешь на все. Мне следовало иметь это в виду. Я вовсе не пытаюсь поучать тебя. Я лишь хочу, чтобы ты видела во мне и Нике поддержку... Когда ты возвращаешься?
— Сегодня вылетаю, — сказала Роза, чуть успокоившись.
— Я не ожидала, что ты так быстро завершишь все дела, — удивилась Ребекка.
— Меня уволили, — резко сказала Роза.
— Уволили? Не может быть.
— Может...
— Но ты такая... старательная.
— А это не главное, Бекки. Есть вещи поважнее деловых и человеческих качеств. Мне дали это понять, — всхлипывая, проговорила Роза.
— И что же за вещи? — осведомилась Ребекка, понимая, что с ее сестрой творится что-то недоброе.
— Зубы.
— Что? — переспросила сестра.
— Два ряда акульих зубов, которых у меня не оказалось. От этого все мои беды.
— Если теперь и библиотекарю нужны акульи зубы, то я не знаю, что сказать, — горестно хмыкнула Ребекка.
— Вы правы, считая меня бестолковой трусихой, — выпалила Роза.
— Мы никогда этого не говорили. И вовсе не считаем тебя бестолковой трусихой, — парировала сестра.
Роза истерически рассмеялась.
— Знаю я, какого вы обо мне мнения! Все вы лицемеры. А за спиной зубоскалите, иногда и в лицо не стыдитесь. Ты все время упрекаешь меня, Бекки. То выражаешь недовольство, что я не умею заинтересовать «правильного» мужчину, поучаешь меня. То коришь за то, что я влюбилась в Стивена, на которого вы постоянно клевещите. А кому решать, кто хороший, кто плохой, кто достойный, а кто нет? Тебе? Нику? Не понимаю, как я это сносила все годы. Не понимаю теперь, когда узнала, что ты творила до свадьбы с Ником! — опрометчиво прокричала в трубку Роза.
Ребекка помолчала с полминуты, а потом шепотом проговорила:
— Роза, я не понимаю, о чем ты говоришь... Роза... Постой, я догадываюсь, что ты очень расстроена. Давай заморозим этот разговор и на время забудем о взаимных обидах, а когда ты вернешься домой, выясним отношения в спокойной обстановке. А главное, тет-а-тет...
— Слушай, Бекки, не разговаривай со мной как с буйно помешанной, — гневно проговорила Роза. — И никогда не упоминай больше Стива, что бы ты ни услышала, что бы ни узнала, — потребовала она.
— Хорошо, — с готовностью согласилась сестра.
— И, может быть... пока, правда, не знаю наверняка, в Лондон я вернусь не скоро, — спокойно проговорила Роза, поостыв.
— Ты только что говорила, что собираешься вылетать домой, — насторожилась Ребекка.
— Я передумала. Мне нужно кое-что сделать. Но это не телефонный разговор. За меня не волнуйся. Все будет хорошо! — пообещала сестре Роза. — Пока, — торопливо попрощалась она и отключила телефон. После этого эмоционально разговора она почувствовала себя как после купания в проруби.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Роза Холл последовательно сжигала за собой мосты. Начав с неприглядной ссоры с сестрой, она оплатила проживание в пансионе, сдала комнату, забрала вещи, заказала такси.
— Вас подождать? — спросил таксист, остановившись неподалеку от старинного замка.
— Нет, благодарю, — сказала Роза и расплатилась.
Таксист достал чемодан из багажника и передал хозяйке, после чего оставил ее посреди дороги.
— Ты понимаешь, что делаешь, Роза? — спросила у себя девушка, отчихавшись, когда дорожная пыль от колес машины улеглась. — Представления не имею, — откровенно ответила она себе и двинулась навстречу неизвестности. .
Роза Холл решила принять деловое предложение Мэтью Готье. Она наметила себе оставаться безразличной к хамству этого непостижимого человека и при этом учиться у него выживать. Роза Холл решила окончить очередные курсы, на которых жизненный успех будет своеобразным дипломом с отличием.
— Я обязана возродиться! — патетически сказала она себе, шагая по брусчатке.
«Меня тревожит твоя опрометчивость», — проговорила ее скептическая половина.
— Кончай трусить, подруга, — хорохорилась Роза.
«Ты мне дерзишь? Раньше ты ко мне прислушивалась», — обиженно поникла ее благоразумная составляющая.
— То ли еще будет... — проговорила Роза, хулигански присвистнув.
— Я вернулась, — объявила Роза, завидев Мэтью.
— Я вижу, — сухо проговорил он и взял из ее рук чемодан.
— Удивлен? — спросила она.
— Нисколько, — покачал головой спортсмен.
— А стоило бы, — не унывая, болтала девушка, заглушая собственное беспокойство бестолковой воркотней.
— Тогда удивлен, — легко согласился с ней Мэтью, настороженно наблюдая ее экзальтацию.
— Ты приятно удивлен или раздосадован? — кокетливо поинтересовалась девушка.
— Это зависит от того, как именно ты хотела меня удивить, — пробурчал он, недовольный тем, что ввязался в нелепый диалог.
— Ты считаешь меня привлекательной?
— Опять выпила? — предположил в растерянности Мэтью, хмуро поглядывая на Розу.
— Нет. Я трезва, как стеклышко, — прочирикала девушка.
— Верится с трудом, — сказал он, ухмыльнувшись. — А ты считаешь меня привлекательным? — переадресовал он ей тупиковый вопрос.
— Ну... Ты... Я думаю... В общем... Смотря что называть привлекательностью, — замялась она.
— Для некоторых необходимым условием является красота, для других — душевные качества, для третьих — чувство юмора, — помог ей Мэтью Готье.
— У тебя, должна признаться, очень странное чувство юмора. Насчет душевных качеств тоже ничего хорошего не могу сказать, однако не устаю благодарить за то, что ты наставил меня на путь истинный... А что касается твоей внешности, то ты и без меня все сам отлично знаешь, — неопределенно ответила Роза, старательно сохраняя непринужденный тон.
— Быть может, тебе нравятся блондины? — предположил Мэтью.
— Я бы хотела обсудить работу, а не мои сердечные предпочтения, — сконфуженно проговорила Роза, позволив-таки Мэтью себя смутить.
— Мы непременно все обсудим, но не на улице. Пройдем в дом, — сказал он, жестом приглашая девушку внутрь. — Значит, ты решилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
