Он приступил к усилению двери, а мы с Валеркой занялись переноской добра в коридор «вээски». Потом взялись за разборку стеллажей. Они оказались деревянными — и спустя час из них вышли сносные топчаны.
Палтус здорово навонял сваркой и мы решили перед сном прогуляться на станцию и доставить мелкого властям. Тот особо не протестовал, хотя дал понять, что не прочь остаться с нами. Казалось бы, напугали мы его и разговаривали грубо, а вот поди ж пойми…
Оставив Палтуса доваривать петли и проушины под замок, мы бодро почесали на станцию. Вот за делами время бежит! На моих часах было начало первого ночи, но станция не спала. Метротрансляция или, как ее правильнее называть, ГГО — громкоговорящее оповещение, вещала об угоне у нас транспортного средства…
Короче, один пассажир повредился рассудком и, забравшись в «Уазик» медиков, рванул на поиски своей семьи. «Черемухи» передали по телефону, что его накрыло бомбой, когда он проезжал мимо них.
Я заметил, что в обиход прочно вошли сокращенные варианты названия станций «Новые черемушки», «Калужская», «Беляево», трансформировавшись в «Черемуху», «Калугу» и «Беляш».
Как нам сказали в патруле, Задов закончил совещание и отправил Ребят с «Беляша» спать. И сам отправился. Поэтому мы решили оставить мелкого на ночь у себя. Остаток наших вещей, пару матрасов и два больших бака для воды «беляевцы» хотели прихватизировать, но были посланы — их забрал Володька. Мы встретили его у палатки Копченого. Он подивился на нашего сына полка и предложил посмотреть их стоматологию. Мы согласились.
В зубодерню вела неприметная дверь на стыке платфромы и тоннеля. Было нелепо видеть в этом бесконечно грубом, с наплывами бетона и подтеками краски, со следами ржавчины на щербатом потолке, помещении суперсовременный комплекс с гигантским креслом и бешеным количеством инструмента на врачебном столике. Петька, даже попятился.
Конечно, дело полезное. К нам еще с других станций приходить будут… Но стоматологов с детства боюсь.
Получив от Вовки свои пожитки и список необходимых ему вещей с мародерки, мы поплелись в тоннель.
Баки в дверь прошли с трудом. Их поставили в санузле и наполнили водой. Вонь сварки уже выветрилась. Вообще, ток воздуха здесь был хороший, но было тепло, даже очень тепло! Палтус объяснил это близким прохождением теплотрассы. Валерка дал Петьке кусок мыла, и велел пойти умыться. Через некоторое время, из санузла раздался плеск и повизгивание. Хамстер заглянул туда и позвал нас.
Мелкий плескался в одном из баков. Я его чуть там и не утопил.
— Слышишь, оболтус, ты в курсе, что вода питьевая?
— Так ее можно новую налить, — как танкист из люка высунулся мелкий.
— А сливать четыреста пятьдесят литров ты чем будешь?
— Кружкой можно.
— Договорились, — сказал Валерка подбирая с пола его одежонку. — Вот тебе кружка, как домоешься — всю воду вычерпаешь и в раковину. Закончишь — одежду отдам.
Тут он достал из кармана джинсиков блестящую штуковину явно стоматологического назначения. И когда успел?
— Нет, пожалуй, сначала уши надеру а потом отдам…
Мы пошли укладываться.
Часа полтора из купальни доносились шлепки, пыхтение и бульканье, затем в дверях появился этот водолаз.
— Дядьки, я там чуть не захлебнулся, — заныл он. — Давайте я с утра.
— Валер, отдай ему штаны, а то он спать не даст, — попросил я.
— Я его еще за воровство взгрею.
— Ну и сам в лоб получишь….
— Ну все, мелкий, достал…
Беготня и вопли. Мелкий рассадил коленку и порвал трусы, Хамстер зашиб большой палец на ноге об ножку топчана. Один-один.
Наконец улеглись…
Глава 13
Программа «доступное оружие — каждому сталкеру!»
Третий день подземной жизни не задался с утра: вышли из строя камеры. Все и разом! Подключение новых, по примеру телефонов, ничего не дало. Когда же мы поднялись на поверхность, оказалось, что торговый центр разрушен полностью, а выводить машины мы не рискнули из-за плотного обстрела. ГГО довело сводку по статистике обстрела, из нее выходило, что стрельба по нам усилилась. Плюс, результаты переговоров с «беляевскими»… Судя по всему, организовывался альянс наших трех станций. Взаимопомощь и торговля. Медицинские услуги (во, как наша зубодерня выстрелила!). Обмен информацией по уцелевшим. Всё вроде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вышли из своей норы «беляши» и Задов. Я представил им Петьку и посоветовал в тоннеле поглядывать за спину. В ответ мне сказали, что Петьку хорошо знают и посоветовали беречь карманы, поскольку за полтора дня у них этот шнурок совершил четыре кражи и три мелкие пакости. На предложение забрать это счастье с собой они разразились гомерическим хохотом и долго успокаивались… У нас на станции желающих позаботится об этом сокровище тоже не нашлось. Надежда же его пристроить в «Черемуху» растаяла посте телефонных переговоров. В общем, мы поимели горб на всю спину. Тощий, белобрысый, хитрожопый горб! Ладно разберемся…
Михалыч объявил нам, что пришлет человека, который поставит телефон и сигнал общей тревоги. Взамен мы обещали помочь в установке перископов. Довольно быстро рабочие пробурили скважину прямо из перехода наверх, а потом мы долго и нудно, с помощью козел и домкратов, поднимали в дыру трубу. Затем смонтировали простой поворотный механизм и разместили систему зеркал. В результате получили примитивный перископ, через который, худо-бедно, можно было обозревать окрестности, не подвергаясь опасности.
Петька в этот момент развлекался со сверстниками, в результате чего к нам пришла разгневанная мамаша одной девочки, с которой мелкий поиграл в доктора, и потребовала от нас решительных и карающих действий, которые должны будут немедленно привести к нарушению у Петьки репродуктивной функции. Мы обещали подумать.
— Я предлагаю пустить все на самотек, - сказал Валерка. — Его, в конце концов, кто-нибудь придушит.
К концу работ на перископе на Петьку пожаловалось человек пять. Я вынужден был отвести его в нашу пещеру и закрыть там в санузле на два оборота, предварительно сказав:
— Терпенье наше не безгранично. Еще что-нибудь учудишь сегодня — выдеру.
— А бить детей нельзя, — заявил этот гном. — За это в тюрьму сажают.
— Уже нет — вчера объявление было, ты пропустил, — усмехнулся я. И вернулся на станцию. С перископом закончили через час. Все по очереди приложились к маске окуляра. Посмотрели.
Поскольку по поверхности двигаться было опасно, я предложил соратникам пройтись по тоннелям — проверить нычку. По легенде — разведать новые маршруты добычи продовольствия. Договорившись об открытии ворот, я, Хамстер и Палтус, поручив Петьку Володе, углубились во мрак, прошли гермозатвор и подошли к еще одной «вээске». По бетонным ступеням поднялись наверх — к огромному вентилятору, сбоку от него, тянулись две узкие щели. Палтус вставил в одну из них домкрат и, покрутив рычаг, сломал перегородку. Вместо двух узких щелей вышла одна широкая. Протиснулись и оказались в просторном тоннеле. Фонари заметались по стенам, осветив прямоугольную нишу.
— Мы сейчас идем по обычному воздуховоду, — пояснял на ходу Серега. — В случае срабатывания датчиков РХБЗ, из этой стены выдвигается заслонка и вентилятор гонит воздух через систему фильтров.
— Ну и как это спасет от радиации?
— Радиацию несут «заряженные» ей и фонящие частицы пыли и влаги. Излучение через такой слой грунта бетона и стали не пробьет. А вот пыль просочится… Если ты вдохнешь частичку радиоактивной пыли, она осядет на легких и станет излучать. И все, чего она коснется, тоже будет излучать. Я конечно не специалист, но вот так я это понимаю. Сейчас кстати ответвление будет.
— А почему тоннель вверх не идет?
— Он и пойдет потом вверх, но сначала — в разные стороны, чтобы максимально минимизировать вероятность блокирования воздуховода в результате завала.
— Ты не умничай…
— Ага, не стану.
