Мы вошли в вертикальную шахту и поднялись по ступеням в небольшую камеру, заставленную шкафами. Это был колодец-надстройка над шахтой. В шкафах нашлись противогазы, строительные каски с фонариками и комплекты защитных костюмов.
— Надо бы отсюда все забрать.
— Да, заберем — и прямо сейчас. Раньше, при Советах, под каждым сидением в вагонах лежало это добро. Лавку поднял, и бери. Потом народ прочухал и потащил по домам. Теперь не хранят так.
В общем и целом, со всех пяти вентшахт собрали около двадцати комплектов и оттащили в тоннель. Присвоили себе по каске, включили фонари и полезли обратно. Палтус повел нас к нашей захоронке.
Не буду описывать весь маршрут, скажу только, что по всяким переходам, колодцам и трубам мы наползались вдоволь. Где-то через час мы оказались на рельсах технического тоннеля, напротив нашей стеночки. Изначально, мы сложили стенку на куске ржавой жести и теперь, когда пена схватилась, ее можно было двигать, как дверь. Понятно, что служила она не как защита, а как маскировка, так как монтажная пена — это не бетон. Даже сейчас, пока двигали, пара блоков отвалилось. Пришлось подклеивать. С припасами все было, нормально и мы решились на вылазку.
…На поверхности творился полный капец. В старину так называли пограничный знак, который ставили в конце племенных владений. И его с чистой совестью можно было ставить на крышке нашей шахты — дальше было царство хаоса. И мой, и Володькин дома были разбиты. Грязная, взрытая осколками земля, поваленные деревья и двухметровые пни. Асфальта на дороге осталось процентов пятдесят, остальное сорвало взрывами. И кругом — осколки ржавой стали. Вдалеке грохотало, но здесь было тихо, и мы уже совсем было решились на вылазку, как вдали послышался быстро приближающийся шум мотора. Со стороны Чертаново к нам шли два бортовых «КАМАЗа». Мы затаились. В кузове первой машины были уже видны люди в военной форме и с оружием.
Внезапно в воздухе, зашипев, пронеслись белые молнии, и над машинами полыхнуло. По стенкам и крыше вентшахты простучали осколки, а мы нырнули вниз.
Нас спасло довольно толстое бетонное кольцо шахты. Весь жестяной верх оказался изорванным в клочья…
Тут надо сказать об устройстве этого колодца. В нервозности первых дней я как-то упустил из виду то, что многие читатели совершенно не представляют о чем речь, и теперь поправлюсь.
Шахта спускается вниз метров на девять и состоит из шести бетонных колец, поставленных «на попа». Сверху к этой конструкции приварен эдакий домик с двускатной крышей из листовой пятимиллиметровой стали. По бокам — окошки из стального уголка, забранные решеткой. Изнутри крыша откидывается целиком — достаточно открыть защелку, а снаружи в крышу вделан лючок, запирающийся на замок. Можно снаружи отпереть замок и забраться внутрь, а можно изнутри отщелкнуть шпингалеты и выбраться наружу.
Ну так вот, теперь та самая его жестяная часть являла собой решето.
Не знаю, какими пассатижами, но мы собрали своё невеликое мужество, и вылезли из шахты. Пригибаясь, с ружьями наперевес, мы подбежали к окутанным жирным облаком копоти машинам. Явно военные. Тут не ошибешься, хотя от тел мало, что осталось. Но то, что осталось, имело подшитые подворотнички и берцы.
Палтус, пардон, блеванул. Я был близок, но сдержался. Валерка молодец оказался самый молодец в этом плане — даже не побледнел. Обшмонав кабину, он принес странного вида пистолет, с пластиковой спусковой скобой и рукояткой, и две пачки патронов 9х19 Para.
— Знаешь, что такое? — спросил он.
— Только теоретически. ГШ-18. Восемнадцать патронов — плюс один в стволе. Насколько я знаю, на вооружение принят не был.
— Ну вот и забирай тогда себе. Мне «Макара» хватит, — сказал он и побежал ко второй машине.
Палтус так и не смог преодолеть рвотные позывы, и я самолично переворошил весь кузов. Нашел три автомата АКС-74У и с десяток целых магазинов. От второй машины бежал Валерка, таща на себе, вы не поверите, пулемет «Печенег» и два двухсотпатронных короба.
— Давайте вниз, пока не началось! — Крикнул я соратникам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А никто и не возражал…
Спустившись вниз, мы осмотрели добычу. Из моих трех трофеев путем перестановки деталей собрали, в конце концов, два условно исправных автомата. И то — пришлось повозиться. Один получился полностью целый, на втором отсутствовал пламегаситель и был разбит приклад. Но в целом — вроде исправны. А вот Хамстер поразил: мало того, что его «Печенег» был полностью исправен и каждый патрон в ленте был целым, он еще умудрился прихватить рюкзак-однодневку с гранатами РГД-5. Восемь штук.
Валера вцепился в пулемет как клещ. Он баюкал смертоносную машину, сюсюкал с ней и пускал слюну.
— А давайте опробуем? — Полуутвердительно спросил он.
— Э… Где?
— Да прям в тоннеле.
Возражений не последовало. Я тоже был не прочь опробовать «Ксюхи».
Мы отодвинули фальшивую стену и вышли в тоннель. Я раздал по два люгеровских патрона каждому в уши — в качестве затычек. Тьму подземелья расколол грохот короткой, скупой очереди пулемета. Затем на арену вышел я и отстрелял пол-магазина АКСу.
После по паре раз выстрелили из ГШ…
Глава 14
Зарождение союзов
За этой стрелковой вакханалией наблюдали две крепкие фигуры, затянутые в кевлар и арамид. На мониторе слежения. Удобном, таком. Мобильном. Переносном…
— Дон, ты уверен в своем кандидате? — спросила тень.
— Дело не в том, кто в чём уверен. Дело в том, КТО в этом уверен. И насколько… Во всяком случае, их интересы пока совпадают с нашими. И я уверен, будут и в дальнейшем совпадать.
— А если не будут?
— А подождем…
***.
Оружие решили взять с собой — оставлять такое богатство в нычке было неразумно. Тащить его было тяжело, но мы справились. Запыхавшись, ввалились в нашу коморку. Мой брательник, всклокоченный и перевязанный, сидел на топчане и около него хлопотала медсестра. На топчане напротив сидел Петька. Его правая нога была примотана скотчем к ножке топчана.
— Что на этот раз? — Спросил Валерка.
— Ой, блин! Герои вернулись! Чтоб я еще раз связался с этим засранцем..! — Заверещал Володька увидев нас. — Во мне дырок, как в голландском сыре.
— Дядьки, я не виноват! Оно само!
— Да, что случилось?
…Оставшись с мелким, Володька вытянул больную ногу на топчане и, закинувшись обезболивающим, решил подремать. Спустя минут сорок, у Петьки потуги вести себя прилично и страх огрести всевозможных телесных наказаний серьезно уступили позиции наступающим силам проказ и любопытства. Объектом очередной проказы суждено было стать недостаточно бдительно брошенному на топчан ружью — Володькиному ИЖ-27, короче. Убедившись в крепком сне наставника и воспитателя, Петька, называемый братишкой не иначе, как Проказа, подтащил к себе ружбайку и стал изучать. Не могу его за это осуждать. Я, наверное, в его возрасте тоже проявил бы интерес к небрежно брошенному оружию… Короче, в его не отягощенный интеллектом мозг пришла свежая мысль — «А выдержат ли наши сварочные ухищрения на двери выстрел этой гаубицы?». Малец проделал необходимые для ударно-спускового механизма нажимательно-поступательные действия… Ну, хоть у этого обормота была свинцовая дробь! Выстрел прогрохотал под сводами нашей крепости и рикошетом ушел в здоровую ногу моего братишки. Это вы ему объясните, что неглубоко под кожу ушло. Взревев, как раненый слон, он вырвал свой карамультук у Проказы и, сочась кровью, сгробастал виновника торжества. Короче, тощие ягодицы встретились с толстым ремнем. Примотав хулигана скотчем за ногу к топчану, Вовка дозвонился до медпункта, и в данный момент, обласканный медсестрой (они там в своей зубодерне быстро с медиками спелись), возлежал и материл. Всех. Петьку-Проказу, нас и производителей охотничьего оружия.
— Ладно, Вов. Ноги — не руки.
— Чегой-то?
— Две простреленные руки хуже. Даже жопу не подтереть самому.
