— Сережа… Вы не уехали?
— Решил вас дождаться. Ничего? Не очень надоел?
— Вы мне совсем не надоели, просто неудобно отнимать у вас столько времени.
— Этого добра у меня полно, — заверил он.
— Что ж, — засмеялась я. — Тогда вы, может быть, отвезете меня домой, то есть к Илье Сергеевичу. Он обещал быть к обеду.
— А почему вы у него живете? Он что, ваш… друг? — спросил Циркач по дороге.
— Вообще-то он хороший знакомый моей тетушки, я его знаю несколько дней, но… — Тут я изобразила некоторое замешательство. — Получилось так, что мы немного поживем у него.
— С квартирой что-нибудь? — задал он вопрос, голос звучал вполне невинно. Актер Сережа был неплохой.
— С квартирой? — не поняла я. — А-а, нет, с квартирой все в порядке. Просто… долго объяснять, а история совершенно неинтересная.
— Если я лезу не в свое дело, вы так и скажите, не стесняйтесь.
Я засмеялась, вслед за мной засмеялся и он. Тут мы подъехали к дому Тарханова. Перед воротами стояла “мечта бандита”. Саша, с легкой руки Серафимы ставший Негритенком, увлеченно тер лобовое стекло. Заметив меня, он со всех ног кинулся к правдинской “восьмерке”, распахнул дверь и, помогая мне выйти, скороговоркой сообщил:
— Анжелика Станиславна, тетушка ваша вернулась. Сердится, что вы одна ушли. Два раза меня искать посылали…
Он шел рядом, слегка согнувшись, но все равно необыкновенно грациозно, несмотря на свои сто килограммов, и с таким увлечением исполнял взятую на себя роль, что вызвал некоторую зависть.
Тут я сочла нужным вспомнить о Циркаче. Развернувшись, сделала несколько шагов назад и позвала:
— Сережа.
Он стоял возле своей машины.
— До свидания, — улыбнулась я и, помахав рукой, направилась к дому.
Саша, забегая вперед, распахнул двери. В холле, взглянув друг на друга, мы принялись хохотать. Из кухни возникла . Серафима и спросила:
— Что, пошли делишки?
— Как видишь, — не без гордости ответила я.
Саша вдруг нахмурился и сказал:
— Лика, вы с Серегой поаккуратней. Это он с виду валенок, а мужик… упертый, и одним словом.
— Я помню, — скромно отозвалась я.
Уже вечером в доме появились Тарханов с Владимиром Петровичем, один усталый, другой злющий. К этому моменту мы с Серафимой решили, что в интересах операции должны вернуться к ней на квартиру. О чем поставили в известность мужчин. Новость была воспринята неодобрительно, что нас не удивило и никак на решение не повлияло. Примерно через час позвонил Саша. Рабочий день у него давно закончился, и поговорить он хотел не с Ильей Сергеевичем, а со мной.
— Лика, не знаю, хорошо это для вас или плохо, меня Серега возле дома встретил и про вас выспрашивал.
— Будем считать, что хорошо. Что ты сказал?
— Как договаривались. И телефон шефа дал, тот, что вы теперь с собой носите. Правильно?
— Правильно. Спасибо, Саша. Утром мы с Серафимой перебрались на ее жилплощадь.
— Может, стоит на прогулку отправиться? — вслух подумала я.
— Ты, племяшка, все-таки поосторожней. Я вчера в казино много разных слов слышала и подлых ухмылок наблюдала. Братаны Катковы обид не забывают.
Поразмыслив, я предложила:
— Пойдем на балкон загорать. Однако загорали мы недолго. Часов в у двенадцать объявился Сережа, по телефону, конечно. Голос звучал как-то неуверенно.
— Здравствуйте, Лика, это Сергей…
Я взглянула на тетушку, нагишом возлежащую на родном балконе, и в голове возник план. Время идет, а события развиваются медленно, процесс необходимо ускорить.
— Сережа, — залепетала я, — замечательно, что вы позвонили. Как у вас со временем? Вы не смогли бы подъехать к дому моей тетки? — Я назвала адрес. — Только побыстрее, пожалуйста…
— Конечно, а что случилось? — встревоженно спросил Циркач.
— Видите ли, я на балконе загорала, а дверь как-то захлопнулась, и я не могу выйти, а в кухне на плите чайник. Ключ от квартиры у меня здесь, в сумке, но кричать прохожим как-то неудобно. Я вам ключ брошу, и вы меня освободите, хорошо? Только побыстрее, пожалуйста…
— Буду через десять минут, — заверил он.
Серафима стояла рядом и с большим интересом прислушивалась к нашему разговору.
— Головастая. — насмешливо, — “Оскар” за оригинальный сценарий…
— Сматывайся из квартиры, — нахмурилась я.
— Куда?
— Куда хочешь!
— Буду у тети Веры, если что, стукни в стенку, прибежим…
— К чему это в стены стучать, еще рухнут.
— Лика, помни: каким бы хорошим парнем он ни казался, Циркач — бандит.
— Не так давно ты уверяла, что бандиты тоже люди.
— Племяшка…
— Стоп, нет времени. Дай ключи. Тебе еще надо запереть меня на балконе.
— Это без проблем, пару раз я застревала здесь по-настоящему.
Серафима хлопнула дверью и слегка надавила на ручку.
— Такие вещи случаются, — утешила она. — Сквозняк…
— Чайник, чайник не забудь, — всполошилась я.
За три минуты тетушка натянула сарафан, подхватила сумку и исчезла из квартиры, а я прилегла, пытаясь сосредоточиться на предстоящей сцене. Снизу раздался автомобильный гудок. Я аккуратно выглянула из-за перил, нашарила полотенце и принялась улыбаться. Возле подъезда притормозила вишневая “восьмерка”, а ее хозяин вышел из машины и посмотрел на балконы.
— Сережа, — позвала я, размахивая рукой. — Держите ключи. Десятая квартира! — крикнула я.
Он вошел в подъезд, а я стала кутаться в полотенце. Дело непростое, если показать хочешь больше, чем скрыть. Жаль, зеркала под рукой не оказалось, то есть в сумке, конечно, было, да много ли в него увидишь?
Входная дверь хлопнула, я устроилась в шезлонге, скромная и немного сконфуженная. Циркач возник рядом с дверью, открыл ее и сказал:
— Привет.
— Привет, — ответила я, и мы засмеялись. Когда смеяться надоело, я попросила:
— Не могли бы вы пройти в комнату?
Он кивнул и ушел с кухни, но дверь за собой не закрыл. Кутаясь в полотенце, я торопливо проскользнула в ванную. Сережа, надо полагать, успел увидеть все, что я хотела показать.
Циркач не производил впечатление человека, способного вот так запросто накинуться на женщину, и все-таки, оказавшись в ванной, я почувствовала облегчение. Крикнула:
— Сережа, присаживайтесь, пожалуйста, я буду готова через пять минут.
Через пятнадцать я вошла в комнату. И Правдин сидел в кресле, вытянув ноги и с любопытством оглядываясь. Надо сказать, однокомнатные хоромы тетушки заслуживали внимания. Мне они напоминали жилище африканского колдуна или храм какого-нибудь племени с берегов Амазонки. Жить в такой обстановке длительное время нельзя, но Серафима считает, что можно.
— Это все настоящее? — спросил Сережа.
— Покрывало и ковер. Глина отечественного производства, а маски делал знакомый художник Серафимы.
Я села в кресло напротив, Сережа смотрел на меня с интересом. Я обнаружила смущение.
— Спасибо, что помогли, — сказала, чтобы что-нибудь сказать. — Сидеть на балконе мне пришлось бы долго: Серафима обещала быть к вечеру. — Я кашлянула и предложила:
— Давайте, я вас чаем напою.
Он не отказался, мы прошли в кухню, я завертелась у плиты, а Циркач выглянул на балкон, заметил телефон на плетеном столе и мою сумку рядом, сказал:
— Хорошо, что телефон с собой прихватили.
Я сделала вывод, что дураком он не был.
— Да, — кивнула я, накрывая на стол. — Тетушка любит звонить по несколько раз на дню. Садитесь, есть конфеты, печенье и зефир.
— Спасибо, я не люблю сладкое. — Тогда, может быть, лимон? — Чего ж тетка так о вас беспокоится? — спросил он через несколько минут.
— Беспокоится? Да нет, с чего ей беспокоиться? Просто считает, что я неудачно провожу отпуск, потому что у нее нет на меня времени.
— А вы?
— А я загораю на балконе и читаю. Мне нравится. Еще чаю?
Чай Серега не любил, я начала томиться. Отблагодарить я его уже отблагодарила, а что дальше делать, мне неведомо. Почувствовав, что ему сейчас придется откланяться, Правдин решительно предложил:
— Лика, поехали купаться. Жара страшная, чего вам на балконе сидеть…
Я растерялась, покидать родные стены охоты не было.
— Купаться? Вода, наверное, уже холодная.
— Да бросьте вы. Я место нашел, красотища. Поехали.
— Даже не знаю, — неуверенно сказала я. — Позвоню тете…
— Вы ж сказали, она к вечеру появится. Мы уже вернемся.
— Конечно, — кивнула я. — И все-таки, Сережа, я обещала ей никуда одна не ходить…
— Так вы не одна, вы со мной. Лучшей охраны вам в городе не сыскать, ей-Богу.
— Не думаю, что мне нужна охрана, просто… — В этом месте я кивнула. — Поехали. Только к пяти надо непременно вернуться.
Озеро находилось от города километрах в тридцати. Я забеспокоилась, поглядывала на Циркача и нервничала: Бог знает, что у него на уме. Выглядел он совершенно безопасно, улыбался и говорил о пустяках, вроде бы желая меня развлечь.
