ради Забытого Пути, верно?
— Не совсем, — отвечает Скарри Третий. — Сперва Энди долго упрашивал, чтоб Грызельда проделала новый путь на Ту Сторону Мира. Я страшно утомился, прежде чем втолковал ему, что так можно разрушить напрочь и Эту Сторону Мира, и Ту, а путь так и не проложить. Ей же ей, иногда Энди бывает не умнее нашего Типпи.
Тут Скарри ненадолго прерывается и глядит вдаль, где в этот самый момент упомянутый Типпи кубарем скатывается с макушки чьего-то дома-холмика. Диппи спешит за ним, но застревает, угодив ногой в открывшееся окно. Доносятся ругательства — похоже, хозяин жилища сердится.
— К тому же ведь Грызельда не пробьётся сквозь толщу камня, — продолжает король. — А там под конец слишком уж твёрдо, уж я-то помню. Сам едва пролез, когда шёл по Забытому Пути. Эх, были времена!..
Гилберт деликатно покашливает, прерывая поток этих воспоминаний.
— Скарри, — говорит он, пользуясь возникшей паузой, — давай-ка проверим этот самый путь. Чутьё подсказывает мне, что где-то там мы и найдём Андраника.
— Да что бы он там делал так долго, — не соглашается Скарри. — Не пытается же он расчистить завал, в самом-то деле. Я ему уже однажды говорил, что и норятелям такое не под силу, слишком уж длинная дорога, и вся она разрушена. А чуть не туда копни, и здравствуйте, подземные воды.
— Вообще-то, зная Андраника, не ошибусь, если скажу, что он вправду может пытаться что-то там копать, — сообщает Тилли. — Если уж он вбил себе что в голову, пиши пропало. Так что пойдёмте проверим.
— Ну что ж, — говорит Скарри, — следуйте за мной. Придётся прокатиться. Э-эй, ребята, подайте нам две тележки!
Типпи и Диппи заключают вынужденное перемирие, поскольку им предстоит нас отвезти. Мы с Гилбертом садимся в первую тележку, Тилли — во вторую, и ещё до того, как мы отъезжаем, она умудряется доконать Диппи вопросами.
— Что это за соединение? А как устроен механизм? Как вы плавите металлы, у вас есть литейные мастерские? А ты сам сумеешь сделать такое устройство? Можно, когда вернёмся, я погляжу на чертежи?
— Что такое чертежи? — только и успевает вставить Диппи несчастным голосом.
Это немедленно порождает новый поток вопросов.
Тем временем мы начинаем путь.
Дорога пролегает по довольно мрачным участкам подземного королевства, где, похоже, редко бывают даже сами норятели. То и дело мы погружаемся во тьму, и лишь моховой фонарик на тележке Скарри, несущегося впереди, маячит светлым зеленоватым пятном. Со стен и потолка свисают иссохшие плети мха, потемневшего и мёртвого, и иногда спускаются так низко, что задевают нас. Земля здесь неровная, тележку то и дело кренит в стороны, время от времени мы подпрыгиваем на камнях.
— Я тоже хочу управлять! — доносится сзади голос Тилли. — Пожалуйста, пожалуйста, дай мне попробовать!
— Ничего у тебя не получится! — отказывает ей Диппи. — Этому учиться надо, а ещё ты хилая, чтобы крутить педали.
— Это я-то хилая? — возмущается Тилли. — У-ух, смотри, куда едешь, я чуть не вылетела! Да ты знаешь вообще, что я при необходимости кузнечным молотом могу орудовать?
— Да я не знаю даже, что такое кузнечный молот, хватит уже выдумывать! — сердится норятель. — Как в тебе помещается столько слов? Не отвлекай меня от дороги, ой!
Тилли тоже охает — видимо, они налетели на камень.
— Напра-аво! — между тем командует Скарри, и его тележка резко пропадает из виду.
Спустя мгновение Типпи крутит штурвал до упора, наш правый борт едва не задевает землю, и мы лишь чудом удерживаемся. Особенно учитывая, что держаться тут и не за что.
Последний отрезок пути оказывается совсем коротким.
— Ю-ху, вот мы и на месте! — радостно сообщает наш извозчик. Он останавливает тележку и спрыгивает на землю.
Мы с Гилбертом следуем его примеру. После дороги нас слегка покачивает.
Вдруг звучит громкий вопль, вынуждая нас отпрыгнуть и прижаться к стене.
— Р-ра-азойди-ись! — эхом отражается от стен.
Подпрыгивая на камнях и виляя из стороны в сторону, из темноты вылетает тележка. В шаге от нас она замирает так резко, что едва не переворачивается. У штурвала почему-то находится Тилли.
Боюсь, что нас она даже не заметила и остановилась по счастливой случайности.
— Ох, здорово! Потрясающе! Я хочу себе такую! — восторженно заявляет девчонка, с любовью поглаживая колесо штурвала. Затем отыскивает очки, болтающиеся на одной дужке за левым ухом, и водружает их на нос.
Гилберт вопросительно поднимает бровь.
— А где Диппи? — спрашивает он.
— Диппи? — переспрашивает Тилли с лёгким удивлением, будто впервые услышала это имя.
— А-а-а-а-а! — доносится крик из темноты, и норятель, о котором мы говорили, выбегает из тоннеля, словно за ним по пятам кто гонится.
— А-а-а-а! — продолжает вопить он, пролетая мимо нас. — А-а-а-а-а!
Затем он наконец добегает до Типпи и бросается тому на шею.
— Типпи, прости, прости, я больше никогда не буду называть тебя надоедливым и приставучим! Типпи, ты самый лучший друг на свете! И болтаешь ты не много! Я так виноват перед тобой! Я больше о тебе и слова плохого не скажу!
— Конечно, я самый лучший, — польщено отвечает ему товарищ. — Постой, а ты говорил обо мне плохое слово?
Тут Гилберт трогает меня за плечо, отвлекая от этого зрелища.
— Идём-ка вперёд, — говорит он. — Поглядим, что там.
— Хе-хе, а видел, у Гилли под носом запасные брови, — доносится из-за спины, когда мы отворачиваемся.
Мой друг тут же, хмуря основные брови, глядит на норятелей, но они принимают невинный вид, и не удаётся понять, кто из них сказал эту фразу.
— Ай-ай, как не стыдно, — говорю я и подмигиваю, пользуясь тем, что Гилберт на меня не глядит. Однако Типпи и Диппи подмигивают в ответ, и это он замечает. Но он сам виноват, незачем было отращивать эти глупые усы.
Забытый Путь вполне оправдывает своё имя. Глядя на эти оплывшие стены, на опустившийся потолок, когда-то ровный, а теперь бугристый, где землю от осыпания во многих местах удерживает лишь цепкий мох, легко веришь, что сотни лет здесь никто не бывал и бывать не собирался. Даже невысокому Скарри приходится пригнуться, когда он идёт вперёд с фонарём.
— Здесь не шуметь, — предупреждает подземный король, хотя это и так понятно.
— Что-то не похоже, что Андраник здесь… — начинаю я, но Скарри останавливается так внезапно, что я на него натыкаюсь. — Ой!
— Вот именно, что ой, — заключает Скарри, почёсывая затылок. — Как он это сделал?
Я выхожу из-за его спины и оглядываю небольшое пространство, которое освещает моховой фонарь в лапе короля. Тоннель в этом месте совсем обвалился, но в земле кто-то проделал свежий ход, очень узкий.
Тилли обходит меня
