— Да-а, нужно идти. — Для убедительности болванчиком киваю. — Поторопимся.
«Псих не умеет читать мысли. Если бы умел, давно свернул бы шею или по-другому показал свою осведомлённость… да, точно! Именно так! Читать мысли — это совсем по-читерски! Должно же быть хоть какое-то слабое место, помимо готовки!»
***
К источникам дошли ближе к вечеру. Они находились на открытом воздухе в нескольких разных по своему объему высоких кратерах.
— Иди первая, — вполне себе по-рыцарски поступил псих, уступив очередь. — Я буду за тем валуном. Как помоешься, крикнешь.
— У тебя не найдется сменной одежды? — понимая, что наглеть надо по-крупному, говорю вдогонку. — Все с возвратом.
— Пра-авда? — со скептицизмом протянул псих. — Блаженная, куски моей любимой футболки на твоих ногах так не думают.
— Ты сам её порвал!
— А ты бы предпочла отморозить стопы? Не знал, прости. В следующий раз не буду мешать тебе самоубиться.
— Так дашь что-нибудь?
— Нет, блаженная, не дам. И прежде чем ты начнёшь орать, какой я негодяй, скажу в свое оправдание, что попросту в моем рюкзаке больше нет одежды.
— Как не-ет?
— Вот так. — Разводит руками, показательно. — Блаженная, рюкзак не бездонный, а совершенно простой. Пр-ростой, понимаешь? А значит, что лимит вещей ограничен!
— Хватит издеваться!
— После того, как ты вновь включишь мозги. Иди мойся, да поскорее. Я, знаешь ли, тоже не прочь смыть дорожную грязь.
Только по сравнению со мной он не выглядит, как умертвий…
***
Вода была горячей. Можно сказать, обжигающей. Кожа вмиг покраснела. А первое желание, как только нога коснулась воды — тут же вылезть. Но постепенно я привыкла и даже начала получать удовольствие.
Отмыть кожу, как и волосы — задача не из лёгких. Ни мыла, ни шампуня под рукой нет. Да и существуют ли они вообще в этом мире?
«Скорее да, чем нет».
Будь не так, псих представлял бы из себя грязный комок, а не реальную такую фотомодель. Весь из себя ухоженный, чистенький. Даже спустя столько дней пути! Аж тошно!
Бедные, бедные мои волосы! Длинные, густые и идеально ровные! Как я ими гордилась в том мире! Как ухаживала! А сейчас? Запутанные, ужасно запутанные! А ещё в голове песок вместе с землёй.
Сама не заметила, как разрыдалась. Боже, прости меня! Я все-все сделаю, лишь бы вернуться домой и жить скучной жизнью! Больше никогда не скажу, что устала или чем-то недовольна! Только верни меня обратно.
«Здесь страшно…»
А ещё холодно. Ужасно холодно. И не только в погоде дело. Псих слишком спокойно реагировал на скелеты под ногами. Привычно. Словно каждый день такое видит.
«Шестнадцать лет ему всего! Шестнадцать! А говорит о таком ужасе, что волосы на загривке дыбом встают. И делает вещи — тоже!»
В том мире же подростки не задумываются даже о своем будущем! Да ведь? Они живут здесь и сейчас, жалуясь на родителей, учителей, друзей по пустякам. Одному приставку дорогую не купили, другому деньги карманные не дали. Третий возомнил себя шибко взрослым и стал прогуливать престижный колледж, не понимая недовольство отца или матери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А здесь… здесь подросток проводит темные ритуалы и шатается по проклятому месту, где даже воздух — отрава. И родственникам нет дела. Они отпустили ребенка во внешний мир. Вот взяли и отпустили! В мир, где есть работорговцы! И чудовища! Отпустили!..
«Проблемный ребенок, да…»
Наверное, псих — нелюбимый. Как белая ворона среди своих. Это грустно. Если он умрет, будет ли кто-то о нем вспоминать? Плакать? Характер у него прескверный, не спорю, но…
«Есть ли кто-то, кому он небезразличен?»
Псих говорил о своем дедушке. Но по короткой характеристике можно понять, что отношения у них прохладные, раз старик радуется, что он отправился в путешествие.
«Из которого можно и не вернуться…»
Да, он также сказал, что о его местонахождении никто не знает. И чем он занимается — тоже. Врать псих не станет. Значит ли, что родственникам плевать на его дела? Мол, пока не путаешься под ногами, хоть на голове стой?
«Отвратительно. Отвратительно!»
Может, поэтому псих вырос таким? Холодным? Эгоистичным? Невыносимым? Может, он таким поведением требует внимания?
«Проблемный ребенок…»
Да, проблемный, но не избалованный! Будь это не так, он не стал бы есть сгоревшее мясо или же отдавать мне плащ, рвать свою любимую футболку на лоскуты.
«Одно противоречие».
В одно мгновение псих ведёт себя как полная мразь. В другой же ситуации, когда не ждёшь, помогает.
«Устраивает эмоциональные качели. Настоящие».
И ведь не знаешь, как к нему относиться. Вроде проникаешься. Да только отчётливо понимаешь, стоит расслабиться — нож в спине торчать будет. Конечно, если психу будет выгодно.
«Стокгольмский синдром! Ага, во всей своей красе! Хорошо хоть желание отомстить ещё при мне. А то психушка плачет. Громко. Раз к психу сочувствием прониклась и пытаюсь оправдать его поведение».
Точно. Нет прощения и доверия к тому, кто ради собственного благополучия порушил твою жизнь. А ещё оправдания.
«Хочу напиться. Нет, нажраться хочу-уу-уу. До чёртиков».
Если бы это избавило меня от проблем. Невозможно. Не-воз-мож-но! Этот чертов Мир отобрал у меня все: и имя, и воспоминания о былом, и даже способность есть мясо! Чем последнее-то ему не угодило?
Я знаю, просто знаю, что очень любила есть стейки. Особенно с кровью. А теперь от одного запаха воротит. Несправедливо!!!
А ещё я знаю, что любая попаданка всегда получает неземную любовь и кучу роялей по мере продвижения сюжета!
«Закатай губу…»
Неземная любовь пролетает сразу — псих для мазохисток да любительниц помладше. Других принцев вокруг нет. А если и есть, то представляют из себя груду голых костей. Как бы жизнь меня не била, а в некрофилки записывать себя рано.
Про рояли тоже можно забыть. Их я не видела с самого начала. И, похоже, не увижу никогда.
«Что там ещё по списку? Шикарная недвижимость?»
Да-а, шикарная. Такой ни у кого нет в собственности! Эксклюзив! Самый настоящий!
