Глуповато улыбаясь, она кивнула и положила булочку на край своей тарелки для хлеба.
– Меня удивляет, что ты помнишь. Большинство мужчин, которых я знаю, обладают врожденной способностью выбрасывать из головы огромные куски информации.
– Только не я. – Подавшись вперед, он положил руку на стол, так что кончики ее пальцев почти касались ее руки.
– Это точно. Ты единственный из моих знакомых мужчин, который может без труда вспомнить все.
– Это отличный фильм[1]. Я конечно же имею в виду оригинал, а не ремейк.
Ее брови взметнулись.
– Не знала, что ты поклонник Арнольда Шварценнеггера.
– О, ты многого обо мне не знаешь.
– Например? – спросила Эй-Джей, прежде чем успела напомнить себе о трех своих правилах.
Никогда ни на кого не рассчитывай. Не впускай никого в свою душу. Всегда будь начеку.
Мэтт провел кончиком пальца по тыльной стороне ее руки:
– Я пел в Сиднейском оперном театре.
– Не может быть. Ты меня, наверное, разыгрываешь.
– Нет, это чистая правда. Я пел в сводном хоре, составленном из лучших хористов среди учеников начальных школ штата. Мы выступали два вечера подряд.
– Значит, ты умеешь петь.
Он пожал плечами:
– Не профессионально, конечно, но могу.
– Пытаешься произвести на меня впечатление? – улыбнулась она.
Официантка принесла их заказ.
– Это работает?
– Возможно.
Запрокинув голову, он рассмеялся, и на душе у нее стало теплее. Боже, как же ей не хватало его смеха. Лучиков морщинок в уголках его глаз, дерзкого изгиба чувственных губ.
Чтобы не думать об этом, она начала есть. Курица в соусе с розмарином и орегано была настолько хороша, что из горла Эй-Джей вырвался довольный стон.
– Вкусно? – спросил Мэтт.
Она кивнула:
– Тебе следует попробовать.
Она отломила кусочек, подцепила его на вилку и протянула ему, когда ее посетило воспоминание о том, как они в постели кормили друг друга разными вкусностями.
Мэтт наклонился вперед, чтобы взять угощение. Не сводя глаз с Эй-Джей, он прожевал курицу.
– Вкусно. Не хочешь попробовать то, что я заказал?
– Хочу.
Тогда он отрезал кусочек стейка в соусе, наколол его на вилку и протянул ей. Она сняла его зубами и ощутила вкус мяса и специй.
– Просто фантастика, – сказала она.
В течение нескольких секунд, показавшихся Эй-Джей вечностью, они молча смотрели друг на друга. Неожиданно взгляд Мэтта стал слишком серьезным, и она опустила глаза и сосредоточилась на еде.
Когда они закончили есть, к ним подошла официантка.
– Вам принести десерт? – спросила она, ставя на поднос грязные тарелки.
Мэтт, подняв бровь, вопросительно посмотрел на Эй-Джей. Та покачала головой. Ужин затянулся, и ее нервы были на пределе.
– Может, кофе?
Она снова покачала головой, а Мэтт сказал:
– А я бы выпил эспрессо.
Когда официантка удалилась, Эй-Джей смерила его гневным взглядом, но он просто улыбнулся:
– Ты всегда была нетерпеливой, Энджел.
Она откинулась на спинку стула и раздраженно вздохнула:
– Ты делаешь это нарочно.
– Делаю что?
«Возбуждаешь меня».
– Действуешь мне на нервы, Мэттью Купер.
– Я действую тебе на нервы? Давай посмотрим. Я помню одну конкретную ночь в моем бассейне…
– Прекрати.
– …когда ты действовала мне на нервы, танцуя для меня стриптиз.
– Прекрати! – прошипела она. – Ты пытаешься меня смутить?
– О, Энджел. Искусство поддразнивания никогда не было твоей сильной стороной. – Его глаза заблестели. – По крайней мере, его вербальная сторона.
Что она могла на это сказать?
– Мне нужно освежиться.
Взяв клатч, она поднялась из-за стола и направилась к выходу из зала.
«Я сейчас тебе покажу, как умею дразнить!» – подумала она, соблазнительно покачивая бедрами.
Войдя в дамскую комнату, Эй-Джей остановилась перед одним из зеркал и полезла в сумочку за помадой.
Он ее наказывает? Но за что? За то, что она попросила его стать отцом ее ребенка? За то, что она по-прежнему его возбуждает вопреки его воле?
А может, причина кроется глубже? Может, этой причине десять лет?
Но с чего ему на нее злиться? Ведь это он ее бросил и женился на другой женщине.
Он смог преодолеть все трудности и достичь своей цели. Трагическая гибель брата не сломала его, а, напротив, только подтолкнула к созданию международной организации, занимающейся оказанием медицинской помощи в экстренных ситуациях.
Она тоже может быть смелой и целеустремленной.
Подкрасив губы и поправив прическу, Эй-Джей сказала своему отражению в зеркале, что пора приступать к активным действиям, затем повернулась и пошла назад в переполненный зал. Двигаясь между столиками, она игнорировала восхищенные мужские взгляды, обращенные на нее. Для нее сейчас существовал только один мужчина, который спокойно сидел за столиком и потягивал кофе, хотя весь его вид говорил, что ему хочется поскорее убраться из этого ресторана.
Их желания совпадали.
Остановившись у их столика, Эй-Джей спросила Мэтта:
– Ты готов идти?
Бросив на нее взгляд, от которого по ее коже побежала дрожь желания, он ответил «да», поднялся и взял ее за руку.
Это был момент, которого она ждала весь вечер.
Она была готова.
Глава 8
Едва они добрались до машины, как Мэтт прижал Эй-Джей к пассажирской дверце и поцеловал. Металл был холодный, в отличие от его сильного тела. Его поцелуй был жарким и страстным. Его ладони скользили по ее спине, язык проник в глубь ее рта. Ей так не хватало всего этого. Ей так хотелось поскорее почувствовать его внутри себя.
Ей было так хорошо, что она застонала от наслаждения.
– Давай сделаем это в машине, – прошептала она, когда он слегка отстранился, чтобы перевести дух.
– Энджел, мы не можем…
– Разумеется, можем.
Ее ладонь скользнула по его животу, затем спустилась ниже. Обнаружив, как сильно он возбужден, она ахнула.
– Не здесь, черт побери, – сказал он.
– Почему?
Вздохнув, он прижался лбом к ее лбу:
– Потому что это публичное место и я не хочу, чтобы нас арестовали.
– Тогда поехали, – улыбнулась она.
– Привет, Мэтт. Ты только приехал или уже уезжаешь?
Эй-Джей почувствовала, как все его тело внезапно напряглось. Затем он сделал глубокий вдох, расслабился и повернулся.
– Привет, Катрина. Мы собираемся уезжать.
Катрина. Его бывшая жена. Повернувшись, Эй-Джей увидела высокую блондинку с ярко-зелеными глазами и выразительными скулами. У нее были длинные ноги, узкие бедра и тонкие руки. Белое вязаное платье выгодно подчеркивало ее загар.
Интересно, что подумала о них с Мэттом Катрина? Почувствовала ли она себя так же неловко, как Эй-Джей?
Впрочем, вряд ли такая красивая женщина могла испытывать чувство неловкости.
– Кто твоя подруга? – спросила Катрина.
– Эй-Джей Рейнольдс, это Катрина Миллз.
– Рада с вами познакомиться, – солгала Эй-Джей, чувствуя себя жалкой простушкой рядом с этим воплощением красоты и элегантности.
– Я тоже, – ответила блондинка, затем улыбнулась Мэтту. – У меня свидание. Желаю хорошо провести вечер.
– Я тебе тоже, – кивнул он, засунув руки в карманы.
Он какое-то время смотрел ей вслед, прежде чем переключить свое внимание на Эй-Джей.
– Прости. Я правда не знал, что она здесь будет.
Эй-Джей небрежно пожала плечами:
– Мне нет до нее никакого дела. Ты ведь сказал, что между вами все кончено, не так ли? Тебе не за что передо мной извиняться. – Она посмотрела на Катрину, исчезающую за дверью ресторана: – Роскошная женщина. Я понимаю, почему ты на ней женился.
– Гмм.
Что он хотел этим сказать? Сбитая с толку, Эй-Джей забралась на пассажирское сиденье, и Мэтт повез ее в свою квартиру. Настроение было испорчено. Тишину в салоне нарушала только спокойная музыка.
Его молчание было мучительным. Он думал о Катрине? Он стал холодным и отстраненным из-за нее? Может, он их сравнивает? Если так, то сравнение явно не в пользу Эй-Джей.
Мэтт переключился на другую радиостанцию, и из динамиков зазвучала электронная клубная музыка. Эй-Джей отвернулась и уставилась в окно.
Когда они наконец заехали в подземный гараж, Эй-Джей спросила:
– Что случилось?
Он заглушил мотор.
– Ничего. Почему ты спрашиваешь?
– Ты всю дорогу задумчиво молчал. Я умею читать выражения лиц и могу утверждать, что у тебя паршивое настроение. Дело в твоей бывшей жене?
Открыв дверцу, он бросил через плечо взгляд на Эй-Джей, после чего выбрался из машины. Последовав его примеру, она обошла капот и спросила:
– Значит, ваше расставание не было мирным?
Включив сигнализацию, Мэтт направился к лифтам. На своих высоких каблуках Эй-Джей едва успевала за ним.
– Оно было еще каким мирным. – Вздохнув, он вызвал лифт. – Для Катрины на первом месте всегда были внешние приличия, поэтому мы развелись тихо, без скандалов.
