– Да ну нет, Костян, не прав ты! – стоял на своем Фролов, – если все так, все равно же вскроется! Так зачем ставить из себя такое, да еще акцентировать на этом внимание? – он указал в сторону двери, за которой пять минут назад скрылся Семенов.
– А ты иди, его спроси! – хмыкнул Петровский, – недалеко еще ушел.
– Как по мне, он не гнал, – задумчиво проговорил Фролов, – реально блаженный…
– А как по мне – двуличием за километр несет! – отбрил Петровский.
– А как по мне, так вы оба неправы! – их одногруппница Аня Савельева, все это время краем уха слушавшая разговор, наконец, вмешалась, – ни одному из вас не приходило в голову, что человек может любить свою работу, пусть и не зарабатывать на ней миллионы, при этом быть честным, даже если есть возможность наживаться? И что это не обязательно означает, что он какой-то там сумасшедший? – она сердито посмотрела на Фролова с Петровским.
– Все хотят есть, – проговорил Петровский, глядя на девушку.
– Но это не обязательно значит, что аппетиты у всех непомерны! – парировала Аня.
– Не знаю, – Петровский криво усмехнулся, – я по-другому не видел…
– Я видела, – твердо сказала Савельева, – не все стремятся только к непомерно толстым кошелькам. Простое человеческое счастье все равно не в деньгах, как бы необходимы они не были…
– Ага, в их количестве! – гоготнул Фролов.
– Дурачки, – Аня пожала плечами и отправилась на свое место в аудитории. Петровский и Фролов проводили ее взглядами.
***
Макаров вошел в комнату и увидел мать, сидевшую на диване. Запоздало заметив сына, та что-то быстро убрала в шкатулку, но Сергей сразу понял, в чем дело.
– Что, все плохо? – он присел рядом на край кровати и кивнул на шкатулку.
– Да нет, Сереж, нет, нормально! – поспешно ответила мама, намереваясь встать и убрать шкатулку с остатками денег на полку, откуда и взяла. Макаров мягко остановил ее.
– Мам, ну мы ведь одна семья, – начал он, – можем говорить друг другу правду. Денег совсем мало осталось, да? – Макаров посмотрел матери в глаза.
– Цены растут, – грустно произнесла она, – до пособия еще больше недели. Такое чувство, что оно просто… – мама всхлипнула, но поспешила убрать навернувшуюся слезу, – да ладно, Сережа, не переживай, все будет нормально. Что-нибудь придумаем…
– Ну что ты собралась придумывать, мам? – Макаров положил руку ей на спину.
– На работу куда-нибудь устроюсь, – мама выдохнула и взяла себя в руки, – что уж я, совсем немощная? Что там сейчас делать можно? Листовки раздавать пойду, дом кому-нибудь убирать…
– Мам, на такую работу тебе нельзя! – воскликнул Сергей, – а щадящую для тебя теперь найти почти нереально! Даже не думай об этом, слышишь? Пообещай мне! Мам! – Макаров вновь заглянул ей в глаза.
– Что-то придется решать так и так, – мама развела руками.
– Я пойду, – Сергей решительно встал, – для взрослого крепкого мужика работа всегда найдется, какая-никакая, а хватать нам будет…
– Но у тебя же учеба, – попробовала возразить мама, – а еще спорт. Сынок, ты просто все не успеешь…
– Да, есть вероятность, что что-то одно придется бросить, – Макаров вновь сел, – учебу – не вариант. Значит, придется тренировки. Это – оптимальный выход…
– Но ты же их так любишь! – грустно сказала мама.
– Чем-то все равно придется жертвовать, – Макаров развел руками и посмотрел куда-то в сторону, – если возникает необходимость. Не переживай, мам, все будет нормально…
– Может, все-таки…
– Нет! – Макаров мягко приложил палец к маминым губам, – ты работать не пойдешь и точка. Т слишком для меня дорога, не смей собой рисковать. Я должен решить эту проблему. И я ее решу.
– Так не хочется лишать тебя любимого дела, – прошептала мама. В ее глазах стояли слезы.
– Может, еще и не придется, всякое бывает, – Сергей решительно встал, – все, мам, я пойду, мне к третьей паре сегодня. Буду сегодня поздно, попробую уже вечером что-нибудь найти!
Макаров взял сумку и быстрым шагом вышел из комнаты. Мама проводила его взглядом заплаканных глаз.
– Прости, Сережа, – проговорила она, – прости…
***
– Дорогая, я дома! – Семенов открыл дверь ключом и, войдя в прихожую, позвал жену. Елена появилась в коридоре спустя минуту. С кухни пахло чем-то вкусным, жена знала, во сколько Антон Алексеевич будет дома и приготовила обед заранее.
– Привет, Антош! – она подошла и поцеловала мужа в щеку, когда тот снял обувь, – голодный?
– Спрашиваешь! – Семенов рассмеялся, – хочу жить долго, посему стараюсь питаться в наших местных столовых только в крайних случаях! – пошутил он.
– Иди тогда на кухню, я котлеты сделала! – Лена рассмеялась.
Антон Алексеевич снял пиджак, прошел на кухню и, надев фартук, сел за стол. Лена положила ему две котлеты и картошку в глубокую тарелку.
– Как всегда, замечательно! – констатировал Антон Алексеевич, попробовав.
На несколько секунд повисло молчание. Семенов уплетал обед, жена налила в его чашку горячий чай и села за стол напротив, глядя на мужа.
– Как прошел день? – спросила она.
– Продуктивно, – ответил Антон Алексеевич, – я бы сказал, не рутинно. Отвел три пары. Новый набор студентов понравился, неплохой. Есть талантливые ребята, есть своеобразные… – Семенов на секунду замолчал, – даже очень своеобразные…
Вновь повисло молчание. Лена барабанила пальцами по столу.
– Что-то случилось? – спросила она, – не нашел общий язык с кем-то из студентов? Конфликт?
– Да нет, не то, чтобы конфликт, – задумчиво ответил Семенов, – да и поговорили мы неплохо… понимаешь, был один студент среди первокурсников. Не такой, как все что ли…
– Если у него зеленые волосы, серьги размером с тарелку или розовые ботинки, не переживай, это сейчас в порядке вещей! – пошутила Лена.
– Лен, ну я же серьезно! – Семенов улыбнулся и отхлебнул чай, – да нет, ты поняла, о чем я. Его ход мыслей… отношение к жизни, к людям. Оно… они слишком своеобразное для его возраста…
– Не по годам смышленый? – Елена приподняла брови.
– Скажу так, неглупый, – подумав, ответил Антон Алексеевич, – вопрос только в том, куда его ум может привести его самого, и… и окружающих его людей, – он посмотрел жене в глаза и замолчал.
– Так, мне уже страшно! – Лена усмехнулась, – почему в голову приходит Наполеон?
– Опять ты шутишь, – Семенов улыбнулся, но на этот раз как-то уже невесело, – понимаешь, он потребовал от меня откровенного разговора. Не попросил, а именно потребовал. Задавал провокационные вопросы и хотел получить на них вполне конкретные ответы, такие, которые устроили бы его с его жизненной позицией. И, похоже, был очень задет тем что не получил их…
– А может, он просто выделывался? – предположила Лена, – они же первокурсники, вот и хотел повыпендриваться перед одногодками, ну чтобы уважали. Вроде как, не побоялся с преподавателем в полемику вступить и все такое…
– В другом случае именно так я бы и подумал, но нет, – Семенов уверенно отмел вариант жены, – это не про него. Это не про Константина Петровского. Ему была нужна моя позиция. И он четко дал понять свою. Проблема в том, что у него не совсем верные идеалы. И они могут завести совсем не туда… – Семенов вновь замолчал, задумчиво разглядывая люстру.
– Ну, ведь это твоя задача: навести его на путь истинный! – Лена рассмеялась и похлопала мужа по плечу, – ты ведь настоящий педагог, разве не так?
– Не знаю, – Семенов вновь покачал головой, – формирование такого отношения к жизни и людям в таком юном возрасте… – он посмотрел жене прямо в глаза, – это не появляется просто так, из ничего…
Вновь повисло молчание, которое в последнем контексте даже показалось слегка жутковатым.
– Ладно! – Антон Алексеевич решительно хлопнул в ладоши, – давай-ка сменим тему! Не люблю говорить о работе за обеденным столом. Давай лучше отдохнем от мирских проблем!
***
– Тебя непросто выцепить! – заявил Петровский, следя взглядом за Соболевым, который неторопливо прохаживался по аудитории. Сегодня днем Андрей сам позвонил Петровскому на сотовый (номер он видимо взял в деканате, похоже, эта информация тоже была для него в открытом доступе) и предложил встретиться после занятий. Затем так же спокойно взял ключ от свободной аудитории, где они сейчас и находились, благо, в корпусе почти никого в это время уже не было.
– Меня не надо выцеплять, – улыбнулся Соболев, – я сам прихожу. Когда это нужно.
– Ну да, я заметил, – кивнул Петровский, вспоминая сцену в деканате, – тогда слушаю тебя…
– Ты меня? – Андрей приподнял брови, – мне казалось, это ты так активно хотел со мной увидеться, разве нет? – он доброжелательно, но с легкой иронией смотрел на Петровского. Соболев явно проверял, ждал реакции. Петровский это понимал, но очень злился по этому поводу.
