2. Наследие
– Константин Петровский с самого начала был не такой, как остальные. Это было заметно, но никто не мог предположить, куда выведет эта неординарность.
– Чтобы устроить все таким образом, как устроил Петровский, нужен был бы немалый авторитет. Иначе люди просто не пошли бы за ним, я прав?
– Разумеется. Все началось с небольшой компании, образовавшейся лишь в виду стечения обстоятельств. А за этим последовала цепочка на первый взгляд случайных, не связанных между собой событий, но каждое из них внесло свою лепту, образовало фундамент, на котором в итоге была построена «Сеть Петровского».
– Хотите сказать, что «сеть» – лишь результат череды случайных событий?
– Скорее, следствие. По большому счету, случайностей не бывает вообще. Но, вероятно, если бы хоть одно из этих событий не произошло, «сеть» бы вовсе никогда не существовала. Не будь той стычки со старшими студентами – Петровского не узнал бы весь университет. Не будь череды последовавших за этим событий и совпадений, его авторитет среди студентов не взлетел бы до небес. Им нужно было лишь правильно повести себя в тех или иных ситуациях, вряд ли даже они тогда представляли, во что все это выльется в итоге. Прошу простить мою многословность, но чтобы остановить все это, нужно понять их. Поэтому придется рассказывать все по порядку…
***
– Больно, с…а! – Саня сплюнул на асфальт и потрогал свое лицо, на котором все еще оставались синяки.
– Не ной, – буркнул Артур, бросив сигарету в урну, – еще не вечер, они ответят за то, что сделали.
– Вам мало? – окликнул один из стоявших поблизости пятикурсников, – жизнь, я смотрю, совсем ничему не учит? Я слышал, вы неслабо огребли от первашей!
– Был зацеп, – мрачно ответил Артур.
– Зацеп? – хохотнул студент, – впятером против троих? У них все более-менее целые, а вас попросту разбили? Ты называешь это зацепом? Ребята, да они вас поимели!
Послышался хохот. Артур злобно посмотрел на собеседника, но побоялся вступать в открытую конфронтацию со старшими студентами.
– Они за все ответят, – хмуро сказал он, – я их асфальт жрать заставлю!
– Нет, Артур, тебя точно жизнь ничему не учит! – заявил Соболев, тоже стоявший в компании однокурсников, – они уже показали себя, наказали вас в ситуации, когда вы были не правы! Они – национальные герои, а вы опростоволосились! Чего ты еще хочешь?
– Я хочу, чтобы эти уроды знали свое место! – заявил Артур.
– Поверь мне, они его знают! – Соболев ухмыльнулся, – и оно уж точно повыше вашего. Единственный правильный выход для вас – сделать вид, что устроили «первашам» что-то вроде проверки на вшивость, и они ее прошли. Попытаетесь снова цеплять их – сами же поднимите их авторитет еще выше, а вас станут презирать, как натуральную нежить!
– Мы сами разберемся, – проговорил Артур.
– Ну, разбирайтесь, разбирайтесь! – хмыкнул Соболев, – я никого не учу жить, это всего лишь дружеский совет. А там думай, Артурка! – он хохотнул.
Артур снова злобно посмотрел на собеседника, но ничего не сказал.
***
– У тебя как вообще с историей, нормально? – спросил Фролов.
– Вроде не жалуюсь, – ответил Петровский, подняв глаза, – поживем – увидим.
– А спорим, ты ни хрена не шаришь в истории! – усмехнулся Фролов, – спорим, легко поймаю тебя! Давай, на пять штук!
– Отстань, нет у тебя пяти штук, – хмыкнул Петровский.
– Ни хрен с ним, давай не на пять штук, давай на халявный обед в столовой! – раззадоривал Фролов.
– Давай, все равно же не отвяжешься! – спокойно ответил Петровский.
– В каком году началась Вторая Мировая? – спросил Фролов, – отвечай быстро, не задумывайся!
– В тридцать девятом, умник, это все знают! – Петровский ухмыльнулся, – только у нас так-то история государства и права, а твой вопрос скорее из истории Отечества, но все равно, похоже, сегодня ты меня кормишь…
– Ну и ладно! – бросил Фролов, – Алин! Алин! – он позвал одногруппницу.
– Что? – Алина обернулась.
– В каком году началась Вторая Мировая? – спросил Фролов.
– Ты реально не знаешь или прикалываешься? – Алина удивленно подняла брови, – в сорок первом, конечно!
– Видишь! – Фролов удовлетворенно посмотрел на Петровского.
– И что ты хотел доказать? – осведомился он, – то, что она не понимает разницы между Второй Мировой и Великой Отечественной? Прости, солнце, ты прекрасна, но история – не твой конек!
Алина улыбнулась, обрадовавшись комплименту в свой адрес. Нелестный отзыв Петровского о ее эрудированности, впрочем, нисколько ее не смутил.
– Зачетная, – хмыкнул Фролов.
– Зачетная, – согласился Петровский.
– Ну что, забьемся на троих? – предложил Дмитрий, – я, ты и Асхат!
– По поводу? – не понял Петровский.
– Ну, кто из нас первым опрокинет кого-нибудь из группы в горизонтальное положение! – Фролов хитро подмигнул, – типа соревнование получится!
– Твоя нездоровая тяга к спорам начинает накалять, – Петровский усмехнулся, – отвяжись от меня, не буду я больше с тобой ни на что спорить.
– Да ладно, прикольно же! – не успокаивался Фролов, – ну, все так делают, чего ты?
– А я не все, – хмыкнул Петровский, – я сказал: отвали.
– Понятно, сдулся! – отмахнулся Фролов, – Асхат, а ты что скажешь?
– Нет, не буду спорить, – коротко ответил он, подняв глаза, – получится, значит, получится. Нет, так нет.
– Ну, с вами вообще неинтересно! – раздосадовался Фролов.
В это момент зазвенел звонок. Спустя несколько секунд дверь аудитории открылась, и показался преподаватель: высокий и худой, но широкоплечий, одетый в рубашку и брюки.
– Все здесь, что ли такие пунктуальные, – пробурчал Фролов, поднимаясь с места, чтобы поприветствовать вошедшего.
– Присаживайтесь, не люблю долгих приветствий, – разрешил преподаватель, – добрый день, уважаемые друзья. Меня зовут Семенов Антон Алексеевич. Если мое имя кому-то кажется слишком сложным для запоминания, можете его записать…
В аудитории послышались смешки.
– В этом семестре я буду вести у вас историю государства и права, – продолжил Семенов, – дисциплина длится один семестр, в конце которого мы в едином порыве и, надеюсь, успешно, сдаем экзамен…
Фролов открыл тетрадь и записал на полях: «История отечества. Экзамен. Хз».
– Что значит: «хз»? – не понял Петровский.
– Это значит, я не знаю, решается вопрос или нет, – пояснил Фролов.
– Ты в универе без году неделю, а уже собрался давать кому-то взятку? – хмыкнул Петровский.
– Кто бы говорил! – Фролов ухмыльнулся и ткнул приятеля локтем в бок.
– А обучаться мы будем по дурацкой кредитно-модульной системе, все прелести которой я обязан вам объяснить! – сказал тем временем Семенов.
– Дурацкой? – переспросил Фролов.
– Да-да, вы не ослышались, именно дурацкой! – Антон Алексеевич согласно кивнул, – а вы считаете иначе?
– Ну, не знаю, – Фролов пожал плечами.
– Если хотите поговорить о минусах такой системы, то они вполне очевидны, – спокойно продолжал Семенов, – но, я думаю, вы и так догадываетесь…
– Попробую угадать: минус в том, что экзамен принимает компьютер, а не живой человек? – в дискуссию вмешался Петровский, – да и вообще в тотальной компьютеризации образования, я прав?
– Вот видите, – Семенов улыбнулся, – я ведь сказал: вы сами все прекрасно понимаете. А подобная проверка знаний, что итоговая, что промежуточная, я убежден, никоим образом не показывает истинный уровень образованности того или иного студента.
– Ну, наверное, так, половину ответов можно банально угадать, – Петровский кивнул, – даже будучи недалекого ума, – он постучал костяшками пальцев по столу.
– Ругать нововведения или хвалить, каждый решает для себя, но факты налицо, – Семенов развел руками, – увы, в последнее время работодатели жалуются на уровень профподготовки. С каждым годом он падает. Поэтому мое мнение таково: дурацкая.
Он направился к кафедре и открыл списки, желая, видимо, перейти к знакомству с группой.
– То есть, хотите сказать, что мы станем плохими юристами? – Петровский прищурился, не сводя взгляда с преподавателя.
– Этого я не говорил, – спокойно ответил Семенов, – приподняв глаза. Все зависит в первую очередь от вас. От вас лично, друг мой, и от каждого студента.
– А разве это не ваша обязанность: дать нам необходимые знания? – с вызовом спросил Петровский.
– Костян, ты чего?! – Фролов дернул его за рукав, – тебя, по ходу, занесло!
– Погоди ты! – вполголоса одернул Петровский.
Семенов отреагировал на выпад на удивление спокойно.
– Безусловно, за вами есть правда, – он согласно кивнул, – как преподаватель, я должен дать вам весь необходимый багаж знаний. А как педагог, даже больше. Это не совсем правильно и этично – обсуждать с вами такие вопросы, но раз уж вы сами начали, скажу: все мы люди. Добросовестность, ответственное отношение и исполнительность, как вы, наверное, догадываетесь, разнится не только у студентов. И, думаю, на этом стоит прекратить, мы итак подошли к слишком тонкому вопросу. Поэтому я сказал: истинные педагоги, коих у нас, к счастью, немало, дадут вам все, что только смогут, но и вам придется делать шаги навстречу, где-то и проявлять инициативу самим. Тогда вы сможете овладеть своей специальностью и хорошо показать себя на будущих местах работы.
