– Да так, – сказал я.
Софи и Джози запротестовали. Марк, развеселившись, смотрел, как мы препираемся. Во мне возникла и росла тупая боль – я не смел поднять взгляд на Марка. Собственное тело казалось мне машиной. Я сделаю все, что прикажут. Не просите только проявлять инициативу, просто поцелуйте меня, и я отвечу. Поцелуй – пустяк. Подумаешь, поцеловаться. Меня страшило то, что последует за этим поцелуем. Я не хотел двигаться, но мне очень хотелось поскорее закрыть дебаты, пусть даже поцеловавшись с Марком, чтобы нас снова объединило ощущение большого секрета маленькой компании. Мне так хотелось, чтобы все шло гладко – и меня бы не выгнали из этого уютного кружка.
– Что-то ты напрягся, чувак, – наконец сказал Марк. Девушки засмеялись.
– Ничего подобного, – возразил я. Я колебался, а они смотрели на меня. – Кажется, меня торкнуло. Что от меня требуется?
– Слушайте, расслабьтесь, – сказал девушкам Марк. – Вы неправильно делаете. – Он шагнул вперед, оттолкнувшись от полок, и показал на косяк в моей руке: – Затянись, пока не погас!
Я так и сделал, и, когда дым наполнил мои легкие, Марк за воротник рубашки подтянул меня к себе через стойку, рывком прижал меня к своим губам и неожиданно открыл мне рот. Дым вырвался наружу. Марк втянул его, отпихнул меня назад, потряс в воздухе кулаком и выдохнул в трубку, подняв ее вверх. Его губы были сухими и твердыми, и я не понял, ждал ли он, что я отвечу на поцелуй. Не могу сказать, хотел я этого сам или нет. Меня пронизывало гудящее электрическое возбуждение, но я не знал, ощущал ли Марк что-то подобное: вид у него был невозмутимый, сосредоточенный, лицо будто высечено из камня. Я покрылся потом. Все взгляды были устремлены на меня – испытующие, пристальные, все глаза в комнате и во всем городе надвигались на меня, замирая у окон гигантскими птицами в ожидании удобного момента, чтобы пробить стекло и нанести удар.
– Как я уже сказал, – ухмыльнулся Марк, – чего добру пропадать, это же трава класса премиум! Не каждый день удается достать такую травку из Колумбии. – Он снова поднял руку, и я машинально шлепнул по ней, ощутив головокружение, смешанное со страхом.
Софи и Джози засмеялись. Комната медленно поплыла.
– Смакотура, – промямлил я. – Ага.
Марк и девушки засмеялись. Я надеялся, они не заметят, что меня трясет. Мокрый от пота, я схватился за барную стойку. Этого я и хотел, уговаривал я себя. Другой жизни. Надо держать себя в руках: если раскроется одна матрешка-Эйден, то же произойдет и со следующей, и я буду терять оболочку за оболочкой, пока взглядам Марка и девчонок не откроется невзрачная крошечная крупица, таящаяся в самом центре. Раньше я не думал о себе как о существе с колодцем мрака внутри. Не хотел об этом думать. Я мешком осел на барный стул и через силу громко рассмеялся смехом «ну, кто такой храбрый, что посмел усомниться во мне», копируя отца Грега.
– Ты что, накурился? – спросила Софи.
– Да, – ответил я.
– Ну и хорошо, – сказал Марк. – Расслабься под кайфом. Добро пожаловать в клуб.
Мы снова ударили ладонью о ладонь, на этот раз, похоже, искренне.
Джози отобрала у меня косяк и раскурила его. Я не знал, полагалось ли мне придвинуться к ней, и она это понимала. Она покачала пальчиком, схватила трубку и дунула прямо на меня через салфетки цвета дерьма. Дым завитками обвил мне лицо. Джози зашла за стойку к Марку.
– Знаете что? – сказала она. – Мой папаша следит за баром, как ястреб, но мы можем отлить немного водки, а в бутылку долить воды. Держу пари, он не догадается.
– Я пить не буду, – сказал Марк. – Мне сегодня еще с родителями общаться. Они устраивают очередной семейный вечер, что бы они под этим ни понимали, черт побери.
– Ты же только что курнул, – удивилась Софи.
– Это другое, – ответил он.
– У тебя все другое, Марк, – заметила Джози.
– Я выпью, – сказал я Джози.
– Точно?
– Точно. Обещаю на этот раз ни на кого не плевать.
Джози захохотала, а за ней и Софи. Я надул щеки и стал дурачиться, а Софи притворилась, что я ее опять окатил. Она так хохотала, что у нее выступили слезы.
Мы выпили, и день заволокло туманом, иногда разрываемым смехом Джози и Софи. Они не успевали сказать друг другу и нескольких слов, как тут же начинали корчиться от смеха и не могли успокоиться. Меня словно подхватило и понесло: я еще нервничал, не вполне освоившись, и гадал, не надо мной ли они смеются, но начинал чувствовать себя своим в их компании.
Я старался не смотреть Марку в глаза, но во время общего разговора он держался совершенно спокойно, все с той же недружелюбной улыбкой, которую я привык видеть в школе, хотя менее отстраненной, чем обычно, будто его насмешка не была адресована мне, а наоборот, делала меня своим. Позже, сочтя, что ему пора домой, Марк предложил мне составить ему компанию.
– Я договорилась встретиться с Дастином, но могу и пропустить, – сказала Джози. – Не ходи ты на свой «семейный вечер», – обратилась она к Марку. – У нас свои дела. Смотри, собрался идеальный квадрат!
– Ничего идеального в природе не бывает, – возразил Марк. – Так мой отец говорит. Считать что-то идеальным – признак лени, когда не хочется работать над совершенствованием.
– Как это понимать, черт возьми? – спросила Софи.
– Никогда не успокаивайся на достигнутом, вот как. Только не начинай. Остынь, ясно? В прошлый раз я возразил в его присутствии – не ему, а всего лишь при нем – и заработал чертову тираду.
Джози и Софи по очереди обняли Марка. Я поцеловал Софи в щеку и потянулся к Джози. Она взяла меня за руку.
– Ты же придешь на Новый год? – хихикнула за ее спиной Софи. Странно, но я вдруг обрел уверенность в себе и на прощанье поцеловал Джози в губы. Она ответила на мой поцелуй и улыбнулась.
Марк положил руку мне на плечо.
– Он пойдет со мной, – сказал он. Мы повернулись, чтобы уйти. – Будет интересно, – тихо добавил он, обращаясь ко мне. – Там будет Дастин.
Мы вышли с черного хода и срезали дорогу вдоль низкой каменной стены с маленьким деревянным щитом. Марк вынул из кармана косячок с марихуаной, и мы по очереди затянулись. Докурив, снова пошли вдоль стены и оказались на улице, проходившей по холму за домом Джози.
– Хорошо, когда второй парень в компании, – произнес Марк через некоторое время. – А то все я да девчонки.
– Это ж круто!
Марк засмеялся.
– Я не то имел в виду. Я только говорю – хорошо, когда рядом еще один парень. Идеальный квадрат. Мне нравится.
– А мне-то как нравится, – подхватил я. – Ясное дело.
Он снова засмеялся.
– А ты ничего, Донован. Очень даже ничего. – Он покачал головой, улыбаясь, и я не знал, что еще сказать.
Мы шли молча. Я был как в тумане – все ломал голову, что это сегодня было и как, черт побери, меня туда занесло. Мы спустились по холму мимо последних девяти лунок загородного клуба «Стоунбрук». В городе снег растаял, но на поле для гольфа у песчаных ловушек еще остались заносы. Солнце пробивалось сквозь облачную пелену, и тогда твердая корка наста загоралась искрами.
Спустившись с холма, мы обошли загородный клуб с другой стороны и вышли к коротенькому мосту совсем недалеко от залива. Отсюда нам нужно было идти в разные стороны, но Марк словно бы уже и не спешил домой.
– Так что там с этим вечером? – решился я.
– Ну, вечер обещает быть. Новый год под пиво у Фейнголда. Там все будут, нельзя не показаться. В этот раз схожу, но вообще я такие мероприятия стараюсь пропускать. Полная фигня. Соберутся, а никто друг с другом не разговаривает, будто все не по-настоящему. – Он помахал перед собой ладонью. – Прости, чувак, я что-то накуренный.
– Нет, – возразил я, – ты прав. Может, все просто слишком боятся?
Марк взглянул на меня:
– Чего?
– Не знаю. Всего. Может, все притворяются, потому что не умеют иначе?
– То есть они разучились себя нормально вести? – уточнил Марк. – Это удручает.
– А ты предложи им сбросить чертовы маски, – сказал я. Странно было говорить об этом как бы между прочим. – Не получится у них, согласен?
