я.
Через несколько секунд Под и Игби распахивают двери.
Игби светит фонариком по вагону.
– М-да, что ж, я немного ошибся, но мы уже близко, минут десять-пятнадцать ходьбы, так что пошли.
Пандер ведет Рен на рельсы, с трудом протискиваясь между стеной туннеля и вагоном. Следом идет Кина, за ней Акими.
Я стою в дверном проеме поезда, глядя в темноту, и руки начинают дрожать, когда на меня обрушиваются воспоминания о том, как я в последний раз был в туннеле. Я помню крыс так отчетливо, что практически ощущаю, как их зубы снова впиваются мне в кожу, слышу их влажную гниющую вонь и пронзительный писк.
– Лука, давай, – зовет Кина, остановившись и оглядываясь на меня.
Я киваю и неуверенно спрыгиваю на рельсы. Протискиваясь между поездом и стеной, я выхожу вперед и стою на путях. Я хочу идти дальше, за своими друзьями, в темноту, но не могу заставить ноги шевелиться. Сердце колотится, в ушах звенит, дыхание перехватывает. Воздух здесь спертый и затхлый, и наверняка токсичный. Я чувствую, как на лбу выступают капли пота. Что, если там в туннеле случится что-то плохое? Что, если я умру в этой тьме? Что, если?..
Кто-то берет меня за руку. Я смотрю на пальцы, сжимающие мою ладонь, затем поднимаю глаза и вижу лицо Кины. Она пристально смотрит мне в глаза и улыбается – едва уловимо, одним уголком губ. Какая же она красивая.
Сердце замедляется до нормального ритма, и я снова могу дышать.
– Не хочешь прогуляться? – спрашивает Кина, улыбаясь шире.
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.
– Да, – отвечаю я, – да, хочу.
И мы вместе ступаем в темноту.
Предположения Игби о том, что идти придется минут десять-пятнадцать, оказались неверными. Прошло полчаса, а мы все еще идем по туннелю. Но теперь я спокойнее, контролирую свои эмоции.
Я оглядываюсь. Рен прижимается спиной к стене, испуганно озираясь по сторонам. Пандер все время рядом, следит, чтобы с Рен ничего не случилось. Под в нескольких метрах передо мной, остальные идут впереди.
Я отпускаю руку Кины и шагаю быстрее, чтобы догнать Пода. В голову пришла мысль, своего рода способ убедиться, что все это реально.
– Эй, Под, – зову я его, хлопая по плечу.
– Лука, – отвечает он, – здорово, приятель. Извини, что мы так поздно пришли за тобой. Мы не сидели на месте, пытались спланировать ваш побег. Тебе было, наверное… не могу даже представить.
– Эй, вы пришли за мной, вытащили меня оттуда, это главное, – отвечаю я. – Под, тебе это покажется странным, но… можешь сказать, где вы с Акими были во время битвы в Мидуэй-Парке?
– Да не, ничего странного, – улыбается Под.
– Нет?
– Не-а. Хэппи мучила тебя симуляциями, разве нет? Пыталась извлечь из тебя информацию, заставляя верить, что определенные картины были реальны?
– Точно! – подтверждаю я.
– И ты сейчас думаешь, что если я сообщу тебе то, что ищет Хэппи, то это поможет понять, реально ли все это или нет?
– Именно!
Под смеется:
– Черт, по ходу, технологии у них крутые, если они могут так ярко симулировать реальность. Должно быть, они использовали твои собственные воспоминания, чтобы воссоздавать знакомые тебе события и людей.
– Все верно, – отвечаю я, притихнув.
– Думаю, уже не важно, слышит ли нас Хэппи, мы давно уже покинули те укрытия. Мы с Акими были в закусочной на окраине города. Твоя сестра и остальные Клоны в старом подземном банковском хранилище в финансовом квартале, остальные заключенные были в… что ж, этого не могу сказать, пока не придем.
Вот оно, последнее доказательство того, что я и правда свободен. Я хочу поблагодарить его, но слова застревают в горле.
Под кладет руку мне на плечо.
– Ты выбрался оттуда, брат, поверь мне.
Я киваю, сглатывая слезы. Меня беспокоит кое-что еще.
– Эй, как тебе удалось схватить меня?
– Не понял?
– Когда я прыгнул в машину, но промахнулся?
– Не понимаю, о чем ты.
– В Блоке, меня тогда подстрелили, когда я прыгал к машине, а ты поймал меня.
– А почему я не должен был тебя поймать?
– Ну, сам знаешь, потому что… – я осекаюсь, понимая, что не хочу упоминать тот факт, что Под слепой, это было бы грубо с моей стороны. – Просто ты…
– Медлительный? – предполагает Под.
– Нет, не медлительный, просто…
– Большой и неуклюжий?
– Нет, не то…
– Больше ничего на ум не приходит, – говорит Под, пожимая широкими плечами.
– Да так, ничего, – сдаюсь я.
– А, погоди, – откликается Под, поднимая палец вверх, – потому что я слепой?
– Да! – подхватываю я, пожалуй, с чрезмерным энтузиазмом.
– Ага, понял, если я тебя не вижу, ты считаешь, я не могу спасти тебе жизнь?
– Нет, нет, нет, это не то, что я…
– Думаешь, если я слепой, то не могу быть достойным членом команды?
– Вовсе нет, я бы никогда так не подумал…
Под закатывается смехом и хлопает меня тяжелой рукой по спине.
– Тебя так легко завести, Лука, – произносит он сквозь смех. – Конечно, я мог тебя не поймать, ради всего святого, я же слепой! Ну, то есть в полной тишине я мог бы определить, где ты стоишь, услышать твои движения, да брось ты!
Я тоже смеюсь, хоть и не так увлеченно, как Под.
– Тогда как ты это сделал?
– Мои глаза исцеляются, – объясняет Под. – Постепенно, очень медленно, но я могу видеть тени, а при ярком освещении различаю очертания фигур. Совсем скоро я смогу видеть лица, деревья и океан. Пойми меня правильно, Лука, я ненавижу Хэппи за то, что она сделала с нами, со всем миром, но последняя Отсрочка вернула мне зрение.
«Ну конечно! – думаю я. – Вот почему Пандер не носит слуховой аппарат и очки». Я улыбаюсь:
– Я рад за тебя, Под.
Радость за друга напоминает мне о том, что я теперь свободен.
«Я свободен! Черт возьми, свободен!»
Мое хорошее настроение испаряется секунды через четыре, когда раздается звук хлыста, эхом разносящийся по всему туннелю, затем еще раз, и еще.
– Что, черт возьми, это такое? – спрашивает Акими, шагая впереди.
Игби бежит обратно к нам, звуки становятся все громче, превращаясь в грохот. Кажется, темнота туннеля отступает по мере того, как нарастает шум. Я смотрю в сторону источника этих звуков и вижу далеко впереди яркие огни на потолке, загорающиеся один за другим. Каких-то ламп не хватает, другие просто перегорели, некоторые взрываются ливнем тлеющих углей, когда через них впервые за десятилетия проходит электричество, но большая часть все же работает.
Наконец, огни над нами оживают, освещая далеко вперед некогда темный, как смоль, туннель.
– Как? – недоумевает Игби. – Мы находимся в радиусе действия преобразователя, они не должны были нас обнаружить… – Игби ошарашенно смотрит на Рен. – Где ее шапка? – спрашивает он тихо, а затем громче: – Когда она сняла ее?!
Мы все оглядываемся на Рен, и она смотрит на нас вызывающе.
– Не знаю, – отвечает Пандер.
И теперь в туннеле раздается новый звук, знакомый пронзительный вой подземного поезда.
До меня тотчас доходит: Хэппи отследила нас до этих туннелей, используя паноптическую камеру Рен, и перенаправила энергию обратно в старую систему метро. Поезд, в котором мы ехали, мчится в нашу сторону. Либо ИИ решил, что мы больше не нужны ему живыми, либо полагается на наши способности самоисцеляться и надеется, что хоть кто-то выживет, когда поезд нас собьет.
Под наклоняет слегка
