— Матушка, — проникновенно сказал я, — ты же знаешь — я во всем тебе послушный и полностью тебе доверяю. Для меня нет человека дороже, чем ты. Но все же давай отложим это решение на потом. Пусть сначала отец найдет невесту для Нора, а потом мы с тобой подумаем о Тане. Да и по отношению к ней так гораздо честнее будет. Сама посуди: сколько Тане придется ждать, пока Нор выберет себе жену? Год, два, пять? Никто не знает! А вдруг за это время ей подвернется хорошая партия, жених богатый да красивый? Что же ей, отказываться? Только потому, что вы с Заной уже ударили по рукам? Несправедливо это будет, нечестно!
Матушка покачала головой, но все же согласилась со мной:
— Какой ты у меня благородный, Трой, всегда о других думаешь! А что же ты сам? Неужто к Тане совсем равнодушный?
— Нет, она мне нравится, — честно признался я.
— Вот видишь! А вдруг Тана и впрямь себе другого найдет и замуж соберется? Неужели ты не будешь жалеть, переживать?
— Значит, не судьба мне, — пожал я плечами. — Поищем другую, благо, девушек у нас много…
— Ладно, — кивнула матушка, — я все поняла. Так и скажу Зане: мой Трой не против, но ждет, пока женится Нор. Чтобы, значит, не нарушать нашу традицию… Думаю, она все поймет.
— Матушка! — напомнил я. — Не давай твердого слова почтенной Зане!
— Не дам, — кивнула матушка, — пусть Тана считает себя свободной. Но все же ты подумай, Трой: она отличная девушка, да и к тебе, кажется, душой прикипела… Я ведь вижу, какими глазами она тебя смотрит!
Я, конечно, пообещал подумать, и матушка, довольная, удалилась. Я перевел дух. Слава Богу, кажется, на этот раз отвертелся. Жениться мне сейчас совсем не с руки, другие мысли и чувства одолевают. И главное место в них занимает Тиа…
* * *
Если разобраться, то в жизни самое важное — любовь. Все остальное: слава, успех, деньги — вещи наживные, сегодня есть, а завтра — нет. Или же наоборот. Лишь одна любовь (если она настоящая, конечно), не стареет и не умирает.
Это я понял, когда попытался разобраться в своих чувствах к Тиа. С какого-то времени я понял, что люблю ее, да так, что жить без нее не могу. Это совсем не было похоже на то, что я испытывал, допустим, к Тане — там лишь обычное влечение, как к симпатичной, приятной девушке, не более того. А тут… Настоящая страсть!
Я не мог ни о ком думать, кроме Тиа, считал часы до того момента, когда снова ее смогу увидеть. Мать, разумеется, заметила, что со мной что-то происходит, и как бы невзначай поинтересовалась:
— Сынок, ты чего такой необщительный стал да задумчивый, все один да один? Ни с кем не разговариваешь, все молчком, и на танцы не ходишь. Мне друг твой, Витар, говорил, что давно тебя на них не видел. А тем не менее ты каждый вечер куда-то уходишь… Если не на танцы, то куда же?
— Не могу я сказать тебе, матушка, — честно признался я. — Лучше не спрашивай, чтобы не врать…
— Конечно, ты уже большой, самостоятельный, стал воином, дозорным, — кивнула матушка, — можешь поступать так, как считаешь нужным, но пойми и ты меня! Я о тебе беспокоюсь, переживаю.
— Не волнуйся, матушка, — попытался я успокоить ее, — со мной ничего страшного не происходит. Просто… В общем, это мое личное дело, и я должен сам с ними разобраться.
— Может, ты влюбился в кого? — продолжила допытываться матушка, — так скажи, не секретничай. Я все же мать, я все пойму. И помогу, если надо. Пусть твоя девушка не из наших, а из этих, зареченских, все равно ничего, я постараюсь принять ее… Сама схожу, посмотрю, поговорю с ее родными… Вдруг хорошая окажется? Конечно, отец не обрадуется, когда узнает об этом, он зареченских не любит, и правильно делает… Но, в конце концов, это твое личное дело, и он не имеет права вмешиваться. Жаль только Тана сильно огорчиться, да и Зана очень расстроится. А то было бы так славно — следующей весной справили бы твою свадьбу… Если Нор, конечно, невесту себе тому времени нашел бы.
— Нет, матушка, я не встречаюсь с зареченской девушкой, — ответил я абсолютно честно, — у мня другое дело. Очень важное.
— Ну, и ладно, Бог с тобой, — кивнула матушка, а сама поджала губы: обиделась, наверное, что я не был с ней откровенен.
А что я мог сказать ей? Время детских секретов, которыми делишься с родителями, давно миновало, теперь у меня своя жизнь. И в ней появилась такая тайна, о которой я не имею права рассказать никому, даже своей матери. И уж тем более — отцу. Вот уж кто точно меня никогда не поймет! Узнай он, что я помогаю летунье — ухаживаю, перевязываю, ношу еду… В лучшем случае с позором выгонит из дома, а в худшем… Даже думать об этом не хочется.
И так поступил бы не только он, но и все члены нашей семьи, а также все жители деревни. За исключением, пожалуй, только матери. Она, может, и поняла бы меня, и даже пожалела, но все равно не посмела бы пойти против воли отца. Да еще Лала, сестренка, не осудила бы и не перестала бы любить. Но это по малолетству — она еще совсем кроха и не понимает, что у нас к чему.
…Я виделся с Тиа почти каждую ночь. Конечно, приходилось быть очень осторожным, чтобы другие парни в нашей деревне не задумались — а куда это Трой исчезает по вечерам? Всем известно, что невесты у меня пока нет, значит, я не гуляю с девушкой ночью по берегу реки и не придаюсь любовным утехам. В дозоры меня направляли, как и всех охотников, через два дня на третий, значит, тут было что-то другое… И наверняка нашлись бы любопытные, кто, как Лар, захотел бы все выяснить.
Но, слава Богу, большинство парней в нашей деревне (да и в соседних тоже) были заняты другими делами. Днем у нас проходили игры, в которых ребята мерялись силой, ловкостью, соревновались в меткости стрельбы, бое на мечах, а вечером были танцы. Все взрослые парни нашей деревни сейчас думали о том, как бы показать себя с самой лучшей стороны — и на играх, и на танцах. В первом случае они получали одобрение старших воинов и возможность пойти в настоящий дозор, а во втором — право пригласить понравившуюся девушку в круг. А уж там — не будь дураком, старайся понравиться, чтобы снискать расположения красавицы и встретиться позже у реки…
Этим обстоятельством я и воспользовался, чтобы отделаться от Лара. Во время первого нашего похода к горам я как бы случайно завел разговор об его отношениях с красавицей Натой.
— Как у тебя дела с твоей зазнобой? — с самым невинным видом спросил я, пока мы шли по ночному лесу.
Слава Богу, нам удрать удалось по-тихому никто нас не заметил, и теперь мне предстояло отделаться от Лара.
— С кем? — брат сделал вид, что не понимает.
— С Натой, — повторил я.
— А что? — напрягся брат.
