— Да нет же, сладкая ты моя, должна, — быстро перебила Бобби. — Мне тебе надо сказать кое-что не для посторонних ушей.
Даллас собрала вещи. Один чемоданчик — все, что у нее было.
— Прощай, — бросила она человеку, с которым прожила пять недель.
— Прощай, — пробормотал он, покраснев.
„Господи, что Бобби ему наговорила?"
— До встречи! — весело крикнула Бобби. — Когда захочешь разочек задарма, звони мне. — И пробормотала негромко: — Тюфяк. Ну и дерьмо ты себе нашла.
В машине Бобби сразу стала серьезной.
— Ах ты, принцесса сраная! Я тебя из дерьма в Майами вытащила, приютила, одела, работала как проклятая, трахая всяких козлов, чтобы тебе было полегче, и что, мать твою, получила? Не успела я отвернуться, как ты смылась. И решила, что навсегда? Вот что, сладкая ты моя, в жизни все непросто. Я знала, что найду тебя, и нашла. — Она торжествующе улыбнулась. — Мне бы гребаным детективом быть!
— Что ты хочешь? Я у тебя ничего не украла.
— „Не украла!" — передразнила ее Бобби. — Ну и зелена же ты еще, девка. Мы с тобой вместе, одна компания. Слишком много друг о друге знаем, чтобы расставаться. Понимаешь, о чем это я, куколка? Припомни-ка один мотель и старикашку, оченно старого старикашку. Ясно?
— Ясно.
— Молодец. Я знала, ты поймешь, когда я тебе все растолкую. Теперь будем работать вместе — ты и я. Пора уже тебе попривыкнуть к голливудскому образу жизни, я так считаю. Блин, милка, мне надоело облегчать тебе жизнь. Теперь все делаем вместе. Усекла?
Фотографироваться Даллас понравилось. Она сидела в постели в ночной рубашке с глубоким вырезом, на голове корона, а пятнадцать мужиков суетились вокруг нее, стараясь сделать снимок поудачнее. Улыбка. Вспышка. Смех. Вспышка. Сексуальный взгляд. Вспышка.
Миссис Филдс дала им на все про все час. После чего Даллас оделась и направилась в контору к организаторам конкурса, чтобы подписать контракты.
Но подписывать отказалась.
— У меня есть приятель, — с милой улыбкой заявила она, — с которым я хотела бы сначала посоветоваться.
— Разумеется, — согласились они, но явно разозлились.
— Кстати, — заметила миссис Филдс, — Эл Кинг, певец, хотел бы с вами сегодня пообедать. Неплохо было бы для рекламы.
— Мне казалось, что я должна обедать с кем-то из фирмы по производству шерсти?
— Можно отложить.
— Не надо. — И как бы между прочим она добавила: — Что касается Эла Кинга, то он, скорее всего, просто хочет со мной переспать, а я вовсе не из таких.
— Скорее всего, — согласилась миссис Филдс и вздохнула. Она поняла, что предстоящая неделя будет далеко не легкой.
— А теперь, — весело проговорила Даллас, — есть у меня время до обеда, чтобы потратить немного денег? Мне всегда хотелось пойти к Саксу и тратить свои собственные деньги.
Их совместная жизнь с Бобби стала совсем иной. Бобби сделалась крутой, резкой, деловой, никакой легкости и дружелюбия. Четко объяснила Даллас, что они убили человека, сделали это вместе, потому им и следует держаться вместе.
— Лучше тебе с этим смириться, милочка, — предупредила Бобби, — и, если вздумаешь еще раз дать деру, я тебя найду, и ты так легко не отделаешься.
Для Даллас это был тяжелый год. Она никогда не подозревала, что у людей могут быть такие извращенные и мерзкие вкусы. Бобби позаботилась, чтобы она познакомилась со всеми без исключения.
— Они — клиенты, — сурово втолковывала Бобби, — и это твоя работа.
За этот год и Даллас стала значительно жестче. Единственный способ делать то, что она вынуждена была делать за деньги, — закрыть глаза и думать, что все это происходит не с тобой. Они могли пользоваться ее лицом, телом, но душу свою она от них оберегала. Она научилась всему и даже превзошла Бобби. И так же как и чернокожая девушка, которая пошла на панель в тринадцать лет, она стала циничной, крутой и бесчувственной. Но в отличие от Бобби, она не искала утешения у женщин, с этой стороной жизни было покончено бесповоротно. Секс стал ее профессией, и только.
Жить вместе становилось все труднее.
Они не возобновили близких отношений. У Бобби, которая и раньше покуривала травку, появились новые привычки. К концу года она уже всерьез пристрастилась к героину, и Даллас поняла, что надо уносить ноги.
Она все ждала подходящего случая. Встретив Эда Карлника, поняла, что это ее шанс и она не должна его упустить.
К Саксу она поехала вместе с миссис Филдс.
— Я хочу это, и это, и это. — Даллас хватала платья с вешалок, одно за другим. — Да, и то вечернее платье на витрине. У вас есть такая модель в другом цвете? Чудно, я возьму разных цветов.
— Ваших денег надолго не хватит, если вы будете тратить их с такой скоростью, — предупредила миссис Филдс.
— Знаю, — засмеялась Даллас. Но какое же удовольствие тратить свои собственные деньги! У нее уже был счет у Сакса, открытый для нее Эдом, но покупать так было куда интереснее. За полчаса она умудрилась истратить три тысячи долларов. Ее переполняло возбуждение. За обедом она была очаровательна и мила с представителями фирмы по производству шерсти. Они хотели немедленно подписать с ней контракт на рекламу. Это произвело на миссис Филдс должное впечатление.
— Обычно они несколько недель раздумывают.
— Я хочу вдвое больше, чем они платят обычно.
— Они никогда не заплатят больше.
— Хотите пари, дорогая? — засмеялась Даллас. — Заплатят, и с удовольствием.
— Я поговорю в офисе, — сказала миссис Филдс, поджав губы.
— Кстати, — спросила Даллас, — а какой гонорар я получу за открытие супермаркета?
— По правде говоря, не знаю.
— Выясните, потому что за гроши я этого делать не буду.
Миссис Филдс кивнула. Предчувствия не обманули ее, с этой хлопот не оберешься.
Машины Даллас и Эда Карлника оказались рядом в потоке перед светофором. Даллас сразу его узнала — три дня назад видела по телевизору.
Эд Карлник. Глава династии „Карлник-моторз". Один из самых богатых людей Америки. Женат. Двое детей. Шестьдесят один год.
И вот он тут, рядом, за рулем „леопарда" своей собственной фирмы, и совершенно один. Не колеблясь ни секунды, Даллас пристроилась за ним. Она точно знала, что сделает.
Он остановился на красный свет, и Даллас на своем видавшем виды „бьюике" врезалась ему в задний бампер. Не слишком сильно, но вмятина осталась и разбилась задняя фара. Она повалилась на руль грудью и ожидала.
