– Деньги для нас не вопрос.
– Так вы обеспечены? Тогда и отдать пришлось бы больше.
– Деньги для нас не вопрос.
– Чепуха. Деньги – всегда вопрос. Для всех. А теперь вы так говорите, словно и впрямь виновны.
– Моя жена – мать моей дочери, – раздраженно возразил Джейсон. – Если мы разойдемся, я хочу, чтобы ни она, ни мой ребенок ни в чем не нуждались.
– Жена, ребенок, жена, ребенок… Вы их деперсонализируете. Утверждаете, что любите, что никогда бы не сделали им ничего плохого, а сами при этом не можете даже называть их по имени.
– Все, хватит. Я больше не хочу говорить об этом.
– Вы убили жену?
– Уходите. Оставьте меня в покое.
– Вы правы. Я ухожу. Поговорил с вами всего восемь минут и уже думаю, что на вас клейма негде ставить. Если так, то мне беспокоиться не о чем. Пока.
Сосед повернулся и направился к забору. Он уже положил руки на деревянные перекладины, когда до Джейсона дошло, что он с самого начала упустил кое-что важное.
– Вы спрашивали, дома ли моя дочь. – крикнул он через двор. – Спрашивали о моем ребенке.
Сосед уже поднялся и даже перекинул одну ногу на другую сторону. Джейсон побежал к нему.
– Сукин сын! За что ты сидел? Отвечай! За что ты сидел?
Эйдан Брюстер задержался. Сходство с золотым ретривером исчезло. В его глазах что-то изменилось, лицо закрылось, черты как будто заледенели.
– Зачем? Ты ведь уже и сам все понял.
– Ты – сексуальный насильник, да? Твое имя – в базе данных. К тебе придут! Еще до двух.
– Да, придут. Но тебя тоже арестуют. И вряд ли намного позже. И еще. Я не убивал твою жену. Старовата, на мой вкус…
– Ублюдок!
– А еще я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Прошлой ночью я слышал машину. Думаю, на ней-то и увезли твою жену.
Глава 6
В первый раз я влюбилась, когда мне было восемь. Влюбилась не в реального человека, а в телегероя, Сонни Крокета, полицейского из сериала «Полиция Майами. Отдел нравов», сыгранного Доном Джонсоном. Мама такого рода «чепуху» терпеть не могла, поэтому я просто ждала, пока она отрубится после своего «чая со льдом», открывала банку «Доктора Пеппера» и преспокойно смотрела повтор.
Сонни Крокет был сильным, уставшим от жизни мужчиной. Крутым парнем, все повидавшим и тем не менее всегда старавшимся спасти очередную попавшую в беду девушку. Мне нужен был свой Сонни Крокет. Кто-то, кто спас бы меня.
В тринадцать лет у меня появились груди. И тут же появились парни, которым не терпелось прийти мне на помощь. Какое-то время я даже думала, что это сработает. Я встречалась со всеми подряд, без разбору, отдавая предпочтение ребятам постарше, грубым, бесцеремонным, с наколками. Они хотели секса. А я хотела, чтобы кто-то усадил меня на переднее сиденье «Мустанга» и чтобы мы мчались в ночь, не включая фар. Чтобы ветер бил в лицо и рвал волосы, а я кричала во тьму свое имя. Я хотела чувствовать себя необузданной и безрассудной. Хотела чувствовать себя кем угодно, только не собой.
Я заработала определенную репутацию и считалась отличной минетчицей; говорили, что я еще более безбашенная, чем моя полоумная мамаша. Такая мамаша есть в каждом городке. И в каждом городке есть такая отвязная девчонка, как я.
В первый раз я забеременела в четырнадцать лет. Ничего никому не сказала, а просто напилась рому с колой и помолилась, чтобы Господь забрал у меня ребенка. Не прошло. Тогда я вытянула деньги из отцовского бумажника и пошла в клинику, где делают все такое.
Я не плакала. Считала, что аборт – это вроде как акт гражданской сознательности. Не дать моей матери шанса сломать еще одну жизнь.
Говорю же вам, такая девчонка, как я, есть в любом городишке.
Мне исполнилось пятнадцать, когда она умерла и мы с отцом наконец-то получили свободу.
Я так долго мечтала, что кто-то придет, протянет руку и спасет меня. Я ждала Сонни Крокета, этого повидавшего жизнь героя, который все еще может разглядеть чистую душу за истрепанной внешностью. Я ждала мужчину, который прижмет меня к себе крепко-крепко и никогда уже не отпустит. Мужчину, с которым я буду как за каменной стеной.
Но Сонни Крокет так и не пришел. Мне стукнуло восемнадцать, и на следующий день я познакомилась в местном баре со своим мужем. Я села на барный табурет Джейсона и выпила его колу, а когда он попытался возмутиться, провела ладонью по тугим складкам джинсов на его бедрах. Он послал меня подальше, а я вдруг поняла, что никогда его не отпущу.
Спасти человека не может, конечно, никто.
Но, зная то, что я знаю о Джейсоне, я по крайней мере понимаю, почему он попытался.
К двум часам ночи перспективы расследования прояснились, и Ди-Ди приободрилась. У них сложился план игры, и они исполняли его относительно неплохо, учитывая, что речь шла о поисках взрослой женщины, объявить которую пропавшей было пока формально невозможно, но найти которую требовалось как можно быстрее.
В 2.06 Ди-Ди получила первую плохую новость. Судья Баньян отказала в просьбе арестовать домашний компьютер Джонсов и объявить дом местом преступления. В обоснование такого решения судья указала на отсутствие вещественных улик, которые подкрепляли бы предположение об имевшем место преступлении, и на тот факт, что после исчезновения женщины прошло слишком мало времени. Десятичасовое отсутствие ничего не значит в случае с взрослым человеком. Возможно, Сандра Джонс задержалась у кого-то из друзей. Возможно, пострадала в уличном происшествии и попала в бессознательном состоянии в местную больницу. Возможно, у нее сомнамбулизм, и она бродит, как в тумане, по городским закоулкам. И еще много других «возможно».
Тем не менее, продолжала судья, если по истечении двадцати четырех часов обнаружить Сандру Джонс не удастся, она готова пересмотреть это свое решение. А пока полиции разрешается осмотреть лишь грузовичок Джейсона Джонса.
Ладно, хоть что-то, смиренно подумала Ди-Ди. Ситуация осложнилась после обнаружения в стиральной машине ночной сорочки и одеяла. До того пропавшее одеяло и разбитая настольная лампа рассматривались как указания на нечто зловещее. Но сорочка и одеяло в стиральной машине…
Что, черт возьми, могло означать их присутствие там? Объяснения не было. Может быть, муж пытался скрыть какие-то следы? Или просто жена собиралась их постирать? Строить предположения на пустом месте – дело опасное.
В 2.15 появился детектив Миллер. Ди-Ди передала ему новости от судьи Баньян. Миллер рассказал о том, что ему удалось узнать о пропавшей женщине в школе. По словам директора, Сандра Джонс работала там последние два года, вела обществознание – сначала как студент-практикант в седьмом классе, а с сентября еще и в шестом. Детям она вроде бы нравилась, родителям и коллегам-учителям – тоже. С последними миссис Джонс общалась немного, да и чего еще ожидать от женщины с ребенком, муж которой работает по ночам. С мужем директор встречался только однажды, но мистер Джонс произвел приятное впечатление. Их дочь, Ри, он видел много раз – прелестный ребенок.
Почему Сандра не вышла на работу – ответа на этот вопрос у директора не было. А тот факт, что она даже не позвонила, совершенно не вязался с ее характером. В общем, он был сильно обеспокоен и выразил желание и готовность оказать следствию любую посильную помощь.
Миллер также пояснил, что директор, пятидесятилетний мужчина, счастлив в браке и, согласно полученной от секретарши информации, переживает бурный роман с руководительницей школьного театра. Происходящее ни для кого не являлось секретом или предметом для беспокойства, и, конечно, никакая «виагра» не помогла бы немолодому мужчине крутить одновременно с рыжеволосой постановщицей и ее двадцатитрехлетней коллегой. Судя по всему, с Сандрой Джонс директора связывали исключительно деловые отношения.
Миллер получил также предварительные сведения о финансовом положении Джонсов. Как ни удивительно, на счетах у них лежало около ста пятидесяти тысяч, и еще два миллиона хранилось в различных взаимных фондах одного инвестиционного банка. Ежемесячные доходы были довольно скромными, как, впрочем, и расходы. За дом пара заплатила наличными и теперь старалась жить на зарплату.
Миллер полагал, что большие деньги могли поступить в виде депозита, полученного в качестве наследства или страховой премии. Сейчас его люди уже занимались этим вопросом и пытались проследить их путь.
Что касается других новостей, то Сандра и Джейсон сочетались гражданским браком в 2004 году, в Массачусетсе. Их дочь Кларисса родилась двумя месяцами позже. Ни в чем противозаконном ни тот, ни другая уличены не были, никакие ордера на имя Сандры Джонс или Джейсона Джонса не выписывались. Они не были замечены в домашнем насилии и не отметились как нарушители общественного порядка.
