13—17 Смелость Петра и Иоанна в данной ситуации поразительна. Еще большей эта смелость кажется нам, знающим то, что не было известно синедриону: ведь Петр бежал в страхе прочь, когда некоторые из этих самых людей осудили Иисуса несколько недель назад. Не найдя в себе сил тогда выдержать очную ставку с первосвященником, Петр робко заявлял о своем алиби его слугам (Лк. 22:54—62).
На совещании синедриона вопрос об истинности апостольских заявлений не решался, боялись лишь об одного — чтобы более не разгласилось это в народе.
18–22 Получив приказание отнюдь не говорить и не учить об имени Иисуса, Петр и Иоанн смело отвечают: Судите, справедливо ли пред Богом — слушать вас более, нежели Бога. Противопоставить свое понимание Божьей воли пониманию первосвященника и синедриона было притязанием не малым. Здесь, как на протяжении всего повествования, подчеркивается неминуемость: Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.
Слова о том, что лет более сорока было тому человеку, над которым сделалось сие чудо исцеления, указывают на радикальность перемены, происшедшей с ним (так как хромота его была врожденной; 3:2), а также поясняют, что этот нищий был, видимо, всем хорошо знаком.
23—31 Оба апостола возвращаются к своим и рассказывают о происшедшем. И ученики в общей молитве возвышают голос к Богу. Но это не молитва победы, прославляющая освобождение апостолов, а просьба об отваге и силе, необходимых ученикам, чтобы выдержать ожидаемое, пророчески предсказанное противодействие. Здесь приводится новая цитата из Псалтири (Пс. 2:1,2). Если верующие упоминают о сговорившихся между собой иудейском царе Ироде и римском правителе Понтии Пилате, и о язычниках, тайно замышляющих преступление вкупе с народом Израильским (27), то ясно: они понимают, что ныне всякий настроен против них, как в свое время всякий был против Иисуса. Однако удивительно — они молятся вовсе не о поражении сил зла или о своей безопасности, но о смелости и руке Божьей на исцеление и совершение знамений и чудес. Ответ на их молитву сопровождается колебанием земли и исполнением их просьбы — они стали говорить слово Божие с дерзновением.
4:32 — 5:11 Лицемерие в ранней Церкви
Описав «боевое крещение» первохристианской общины в начавшихся столкновениях с внешними силами, Лука приступает к рассказу о том, что не все было в полном порядке и внутри Церкви. Данный подраздел открывается кратким обобщением (почти так же, как и 2:43–47), которое предстает введением в рассказ о событиях малоприятных, случившихся уже внутри самой христианской общины (история Анании и Сапфиры).
32 Как и в главе 2, здесь важным представляется не то, кому принадлежит некая собственность, но отношение верующих к частной собственности вообще. Мы снова слышим, что имущество продавали, чтобы обеспечить нуждающихся, но это не было непременным условием членства в общине (34).
36,37 В качестве примера подобного отношения выступает Варнава… родом Кипрянин; далее в Книге Деяний ему предстоит сыграть важную роль.
5:1 Второй пример с несчастливым концом представлен историей мужа и жены, Анании и Сапфиры. 4 Их грех состоял не в том, что они оставили себе часть денег, а в том, что солгали. Именно во лжи и лицемерии обличает их своими вопросами Петр. 8 Поведение Сапфиры свидетельствует, что свой обман супруги тщательно спланировали заранее.
11 Суровый приговор над супругами смущает нас не меньше, чем в свое время смутил их современников (5). Приговор исходит прежде всего не от Петра или церковной общины, ибо совершился суд Божий. (Когда позднее Петр произнесет слова осуждения, он предложит грешнику покаяться; см.: 8:20–22.) Дело не в том, что Бог требует порядка в наших финансовых отчетах, а в том, что Он ненавидит лицемерие любого рода, и более всего то, которое направлено на осознанное и предумышленное искушение Духа Господня (9).
Лука вовсе не пропагандирует, желая представить Церковь идеальной. В христианских общинах были свои бедные (2:44,45) и, хотя надобности нуждающихся людей удовлетворялись за счет раздаяния общего имения (4:34), даже это не обходилось без проблем (6:1).
5:12—42 Снова перед синедрионом: вмешательство Гамалиила
12 Молитва апостолов (4:29,30) была услышана. Их руками совершались в народе многие знамения и чудеса, и они продолжали встречаться и говорить в Храме, в притворе Соломоновом. 13 Никто не осмеливался открыто пристать к ним, только если действительно у кого–то возникало желание круто изменить свою жизнь и присоединиться к последователям Христа. 15 Люди выносили больных в надежде, что тень Петра, упав на них, их исцелит. Петра очень почитали, но была ли в действительности его тень целительной, или за этим скрывалось лишь упование людей на встречу с ним, остается неясным (см.: Примечание ниже). 16 Многие жители близлежащих городов также несли своих больных и одержимых духами, которые и исцелялись все.
Примечание. Магия и чудо. В двух похожих свидетельствах (в Мк. 6:56 и Деян. 19:12) говорится об исцелениях, которые кажутся нам чем–то «магическим». Однако, как явствует из других эпизодов, новозаветные писатели проводили различие между христианским движением и современными им магией и колдовством (см., напр., описание встречи с Симоном волхвом в 8:9—25). Вероятнее всего, Бог желает «говорить на языке», потребном людям. Он идет навстречу их ожиданиям, чтобы содействовать им в дальнейшем познании Себя. В этом отношении одни люди, суеверно ожидающие явления Божьей силы (подобно женщине, дотронувшейся до одежды Иисуса [Лк. 8:43—48]), обретают желаемое и даже сверх того. Те же, кто стремится распоряжаться сверхприродной силой, вместо того чтобы предать себя в распоряжение Божье, оказываются менее успешными (см.: 8:9–25; 19:13–16).
17 Видя любовь народа к христианам и возрастание авторитета апостолов, иудейские религиозные вожди исполнились зависти. Именно зависть толкала их на определенные действия против последователей Иисуса, а не просто факт их связи с Ним. В данной исторической ситуации, на этом этапе их преследовали не потому, что они были христианами, а потому, что им сопутствовал успех.
18 Как и в эпизоде 4:3, апостолов схватили и бросили в темницу, чтобы допросить на следующий день. 19 Однако вмешался Бог, и Ангел Господень ночью отворил двери темницы. Затем он, по–видимому, снова запер эти двери, поскольку на следующее утро служители темницу… нашли запертою со всею предосторожностью и стражей стоящими пред дверями, но внутри никого не оказалось.
Между тем апостолы последовали повелениям ангела и найти их не составило никакого труда. 28 Слова первосвященника (Не запретили ли мы вам накрепко…) возвращают нас к их предыдущей встрече в 4:18. Принимать учение христиан за стремление навести на иудейскую религиозную элиту Божью кару за пролитие крови Иисуса — значит упускать суть таких эпизодов, как 3:14–17 или 5:30–32 и далее. Христиане не занимались подстрекательством, как полагали в синедрионе.
29 Первосвященник указал апостолам на постановление синедриона, вынесенное ранее, Петр же в ответ повторил свою реплику из 4:19,20. 30—32 Он повторил также и свое свидетельство о Христе, которого иудейские религиозные лидеры совершенно не поняли. И снова прежде всего указывается не на виновников распятия Христа, а на весть о том, что Бог аннулировал и изменил решение человеческого суда по делу Иисуса.
Распятие описывалось как повешение на древе не в интересах христианского послания, поскольку оно тесно сближало смерть Иисуса с одним из постановлений закона из Втор. 21:22,23. Быть может, эту конструкцию в отношении распятия Иисуса противники Евангелия использовали в провокационных целях. Во всяком случае, их намерение резко контрастирует с действиями Бога в интересах Иисуса.
33 Большинство членов синедриона увидели лишь то, что некие неграмотные люди, притязающие на знание Божьей воли, осуждают их, и, слыша это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их. 34 Гамалиил, человек, известный нам из иудейских и христианских источников, был законоучитель, уважаемый всем народом. Здесь, наверное, важно подчеркнуть, что он был из фарисеев, в то время как на данном этапе истории христианства наиболее решительно против Церкви выступали саддукеи (5:15; см. также: 4:1). Гамалиил учился у величайшего раввина Гиллеля и был в свое время наставником апостола Павла (22:3). Этот мудрый человек, кажется, и в самом деле понял смысл апостольских заявлений о человеческом и Божьем суде и выступил в защиту апостолов. Он предложил применить к настоящему спору их же принцип: эти христиане заявляют, что в деле Иисуса Бог вмешался, чтобы ниспровергнуть человеческий суд. Хорошо, тогда предоставим Самому Богу «переменить» человеческое суждение на Свое также и в данном деле. Скорее всего, Гамалиил был уверен, что Бог не на стороне этих христиан и, следовательно, дело их расстроится так же, как перед этим потерпели поражение два восстания, о которых он говорил выше.
