Наконец Айледа зашевелилась, открыла глаза. Задула легкое пламя.
Интересно, ей никогда не приходилось сталкиваться... как бы это спросить.
– Айли... тебе никогда не случалось... не случалось в медитации сталкиваться с чем-нибудь... ну, пугающим?– осторожно спросила Ильгет. Айледа устремила на нее темный глубокий взгляд.
– Тебе случалось?
– Было дело. Я вообще-то не умею медитировать, но однажды мне довелось увидеть что-то очень страшное. Это даже трудно описать.
Айледа кивнула со знающим видом.
– Нужен учитель, Иль. Я тебе вообще не советую это делать без учителя.
– А у тебя...
– У меня есть. Это не Палн... – предупредила она вопрос Ильгет, – просто мой учитель сейчас уехал, он далеко. Посоветовал мне посещать школу Пална, здесь все-таки более-менее высокий уровень. Но он может поддерживать меня, поэтому я всегда медитирую в одно и то же время.
– Ничего себе, – сказала Ильгет, – у вас уже уровень...
– Я давно этим занимаюсь. С тех пор, как вернулась с Квирина.
– Мне кажется, на Квирине не очень-то развиты подобные вещи. Там христиан много, а это... Причем большинство совершенно зашоренные ортодоксы.
– Да, я согласна с тобой. Но я начала не на Квирине, а здесь.
– Слушай, а что ты думаешь насчет Пална? – спросила Ильгет, – у нас все по нему с ума сходят... А я с ним не во всем согласна.
– Ну кто сходит с ума, Иль... Конечно, с ним нельзя согласиться во всем. Но он очень высокоразвитый человек, действительно, и он получает информацию из очень высоких источников. Но конечно, философия, которую мне дает учитель, несколько отличается от идей Пална. В частностях... это не так важно.
– Я и не имела в виду тебя. Я вижу, что ты мыслишь самостоятельно. А... в чем именно отличается твоя философия?
Айледа опустила глаза.
– Есть вещи, Иль... словом, я не обо всем имею право говорить.
Эзотерика, досадливо подумала Ильгет. Совсем забыла. Это же не церковь, где любому объяснят все, и даже собственно, необходимо, чтобы любой член церкви разбирался в вероучении как можно глубже. А в эзотерике всегда тайны, которые можно открыть лишь на каких-то ступенях «духовного развития».
– Иль, – Айледа подняла голову, – можно тебя спросить?
– Да... а что?
Айледа придвинулась к ней поближе, протянула руку, тонкими пальцами коснулась одной из черных точек на лице.
Даже и сейчас, через много лет, прикосновение это было чувствительно и неприятно.
– Я не могу понять, что это у тебя. Понимаешь... я вижу ауру. Через эти точки... не все время, но иногда выходит энергия...
– Серьезно? – удивилась Ильгет, – прямо выходит? И ты это можешь видеть?
Айледа кивнула. Ильгет почувствовала сосущий холодок под ложечкой. Вот объясняйся теперь.
– Так что же, у меня энергии совсем нет, что ли? – спросила она, чтобы выиграть время.
– В тебя часто входит большой поток, в сердце... ты теряешь не так много, как получаешь. Эти потери тебя не убивают, я вижу, что твое здоровье в порядке. Но откуда это... Это похоже на раковую опухоль, по энергетике, но их у тебя несколько. И не только на лице. И они у тебя, видимо, давно?
Ильгет опустила голову.
Что ж – ей не обязательно скрывать свою личность. Наоборот, возможно, если Айли даже как-то связана с сагоном, чем быстрее сагон выйдет на контакт, тем лучше.
– Айли, – сказала она, – во время сагонской оккупации ты ведь была совсем маленькой?
– Да. Я была ребенком. Помню, как в нашем городе взорвали космопорт... Тогда говорили, что это террористы. Да, одного даже поймали, кстати... – Айледа умолкла, – мне запомнилось. Говорили, что его казнят.
Анри, вдруг подумала Ильгет. Андорин Люцис. Хотя и не обязательно, не он один ведь погиб. Но даже сейчас сердце сжалось.
Поосторожнее с эмоциями... с этим ясновидением Айледа может что-нибудь заподозрить.
– Я гораздо позже поняла, что наоборот, эти люди спасали нас.
– Так вот, а я была уже взрослой тогда, – сказала Ильгет, – и я была среди этих людей.
Айледа смотрела на нее расширенными глазами.
– Здесь, в Заре... Здесь была биофабрика. Я работала на ней. Просто никуда не могла устроиться, и вот устроилась на фабрику. Здесь я встретила квиринцев. Мне предложили работать с ними. Предупредили, конечно, что будет в случае... ну, сама понимаешь. Я согласилась. Ну и вот этот случай настал. Меня взяли. Это, – Ильгет коснулась черной точки на лице, – след встречи с сагоном.
– Иль, – Айледа взяла ее за руку, глядя с ужасом.
– Ничего. Видишь, я выжила. Наши вовремя взорвали фабрику. Потом я осталась здесь. Мне предлагали на Квирин, но я не хотела, у меня тут мама и все... Тогда замужем была первый раз, мужа тоже не хотела бросать. А потом муж меня бросил. Я полетела на Квирин учиться, там встретила Арниса... Вот такая судьба у меня, – улыбнулась Ильгет.
Уф-ф... кажется, смогла отболтаться, придумать версию на ходу.
– Это страшно, – произнесла Айледа.
– Да. Наверное, ничего страшнее не бывает. Я про сагона... Но ничего, как видишь, можно и это выдержать.
Айледа покрутила головой.
– Иль... я никак не думала, что такое... Такое могло с тобой произойти.
– Чего на свете не бывает, – криво улыбнулась Ильгет, – ладно, это неважно все. Это давно уже было, я и забыла. Видишь, с тех пор как все изменилось. Детей родила, давно уже и не помню никаких сагонов. И не хочу, если честно, об этом думать.
– Не думай, – поспешно произнесла Айледа. Потом она добавила, – я подумаю, может быть, можно как-то закрыть эти твои дырки энергетические. Я пока не вижу возможности... я ведь не целитель. То есть могу, конечно, элементарно лечить, но вообще-то энергетика куда сложнее, чем обычно думают.
– Да брось ты, – беспечно сказала Ильгет, – сколько лет живу с этими дырками, и дальше буду жить. Ничего не случится.
Анри застегнул спортивные ботинки на шипах. Холодно, но так удобнее будет. Накинул куртку. Заглянул в комнату.
– Я пошел!
Ильгет, сидевшая под торшером с бумажной книгой, подняла голову.
– Только, Анри, пожалуйста, осторожнее.
– Осторожнее с детьми, никого не покалечь, – добавил Арнис. Анри серьезно кивнул и вышел. Ильгет вздохнула.
– Ох, у меня сердце не на месте. Надо было пойти вместе с ним...
– Ну что ты, Иль, – возразил Арнис, – он ни за что не согласился бы. Да пусть потренируется. Он же будущий десантник, ему это полезно.
Будущий десантник сбежал по лестнице. Мороз уже сковал землю, незащищенные руки и лицо сразу защипало. Холодно здесь. Анри сунул руки в карманы. Нащупал записку... очередную. На этот раз от Бенти. Договариваются они, что ли, в очереди стоят на него?
Хорошо бы лицо не повредить, озабоченно подумал Анри.
Он перешел на быстрый шаг – подмораживало. Хотя вечер ясный, звездные дорожки расчертили небо.
Анри мял в кармане записочку от Арбенты. Когда об этом подумаешь, так неловко становится. Дело в том, что он до сих пор никогда и не задумывался о себе в этом качестве. Нет, если вспомнить, то задумывался. Лики вот ему нравилась. Хорошая девчонка такая, симпатичная. Еще с катервы нравилась, он помнил – русые пряди в солнечном луче, и ямочка на щеке. Иногда они встречались, просто так, гуляли, тренировались вместе. На вечеринках он ее танцевать приглашал.
Но честно говоря, и Лики в его жизни занимала далеко не главное место. Так, иногда он вспоминал об этом... Жизнь была до того насыщенной, полной, что просто и времени не было. И с ребятами всегда находились другие предметы для обсуждения. Хотя да, иногда было что-то такое... он чувствовал... удивлялся всплескам вдруг пробудившейся плоти. И тут же об этом забывал. Не до того! Некогда.
Да он и знал, что создать семью вряд ли сможет раньше, чем лет через десять... тогда и будет смысл об этом думать, а сейчас – зачем? Как будто вокруг мало других, гораздо более важных предметов, отношений...
И все остальные ребята вокруг него вели себя так же. Нет, один из его приятелей влюбился по-настоящему, и там была целая история с этой девчонкой... Но как-то она уже и завершилась, видимо. А в основном никому – ни парням, ни девчонкам – все это не было важно.
На Ярне все иначе. Ребята в его классе (старше его почти на год) в остальном были потрясающе инфантильны. Этому Анри не удивлялся, он был к этому готов. На фоне остальных подростков он себе казался старичком. На переменах мальчишки вели себя как в обезьяннике – гонялись друг за другом, дрались. Девочки выглядели взрослее, шушукались, хихикали. Уровень знаний был крайне низок, ответственности – тоже. Анри окружали выросшие, нелепые дети, которые уже и не выглядели как дети, многие мальчики уже брились, но вели себя именно так. Как будто их искусственно задержали в детстве.
Но они уже не были детьми. Изо всех сил старались доказать это хотя бы самим себе. Если уж не старшим. Поэтому мальчики в туалете курили, скрываясь от учителей – как настоящие взрослые, казалось им. Поэтому девочки... Анри снова почувствовал себя очень неловко.
