Граф Мирабо [140]
По Мирабо, любая неограниченная монархия — это всегда деспотия. Так же, как любое немонархическое неограниченное правление — тирания в формах олигархии.
Мирабо утверждает: возможно, если бы не убийство французского короля Генриха IV, отличающегося стремлением к прогрессу, не произошла бы Великая революция. (Мирабо, с.33.) Ришелье выбил Францию из нормальной колеи развития (по пути, которым пошли Англия, Голландия), несмотря на все свои личные таланты. Итальянцы Ришелье и Мозарини побудили французских королей опираться на высшее духовенство, и этим уже был искривлен весь естественный исторический путь развития Франции. [141] В то время как Англия опиралась на парламент, Голландия тоже — заставляла “плутократию раскошеливаться”. Отсюда — многовековые традиции парламентаризма. Все это, в свою очередь, предполагает обусловленность решения общественных коллизий мирным путем, через достижение согласия на базе разумных компромиссов. Иной подход категорически отвергается зрелым гражданским обществом.
Образование в античном мире
...Ливий Тит сообщает, что римляне (в III в. до н.э.) посылали своих сыновей обучаться в этрусские города и сравнивает этот обычай древних с современной ему практикой отправления молодежи в Грецию. (Вплоть до I пунической войны).
...В ХХ столетии распространился какой-то варварский взгляд на развитие цивилизации, когда считалось, что каждая последующая эпоха гуманнее, цивилизованнее предыдущей. Император Калигула ввел в римский Сенат своего жеребца — и прославился на 2 тысячи лет. Но он не приказывал убивать сенаторов. А расстрел Российского Парламента воспринимается этой самой “гуманной цивилизацией” (ельцинской) как нечто ординарное. Останется ли этот акт в исторической памяти на протяжении 2 следующих тысяч лет? Нет, конечно.
...Образование и просвещение в античные времена были распространены в плебсе, в низах. Учеба, грамотность не были уделом только богатых и средних слоев, но и низших, исключая рабов. Лишь в периоды гражданских войн разрушалась система образования. Сейчас у нас она разрушена. “Тихая” гражданская война? Автоматы и ОМОН — вместо школ, науки и искусства и уголовники-политиканы, наглые коррупционеры, не скрывающие, что они воруют...
Де Мабли [142]
Мабли пишет: “...природа предназначила людей быть равными. Мне кажется, что именно с равенством связывает она сохранение наших социальных качеств и счастья, и я прихожу к заключению, что законодатель будет напрасно трудиться, если он сначала не состредочит внимание на установлении равенства имуществ и состояний граждан!”
“Проследите всю цепь наших пороков, первое звено которой связано с неравенством имущества. Едва богатство приобретает какой-то вес, богатые пытаются захватить государственную власть. И вы думаете, что униженная и презренная беднота сумела бы противиться им? Когда честолюбивые сколько- нибудь щадят бедных, их успех несомненен. Незаметно для себя государство оказывается во власти деспотизма, а глупость народа навеки закрепляет его порабощение. Если неравенство имуществ настолько велико, что богачи, более предприимчивые и более смелые, открыто станут стремиться к тирании, вы увидите, что они (граждане, плебс, народ — Р.Х.), возмутившись новой несправедливостью, восстанут в защиту прав человечества. Отсюда это множество раздоров, распрей, заговоров, междоусобных войн и революций, раздирающих республику и ведущих ее к гибели” [143].
Если благоприятный случай прекратит эти волнения, и враждебные партии как будто примирятся, государство станет более или менее счастливым, в зависимости от того, насколько законы, о которых договорились, уравняют между собой граждан. Если это равенство неполное, то конфликт не потухнет, он будет лишь скрыт под пеплом, и можно ожидать новых пожаров. Если же богатству удастся установить аристократический строй, такого рода государство просуществует до тех пор, пока тираны народа будут одинаково богаты. Если одни из них приобретут большие богатства, в то время как состояние других по-прежнему останется скромным, волнения, подобные тем, какие уничтожили власть народа, уничтожат и власть аристократов. Постепенно управление государством будет подчиняться все меньшему числу лиц. Образуются партии, союзы, заговоры, создастся олигархия, и те страсти, которые объединили тиранов, вскоре разъединят их. Подчинив совместными усилиями республику, каждый из них пожелает подчинить себе остальных. Тот из тиранов, который приобретет влияние, установит свою власть и погубит всех внушающих ему недоверие. Вместо потерянных законов утвердится слепая, произвольная власть, и люди, объединившиеся в общество для своего блага, постепенно, под ударами все усиливающихся бедствий, попадут, наконец, под власть императоров, то безумных, то глупых, то жестоких, то несправедливых и всегда изнемогающих под бременем своей власти в наказание, которое они заслужили, уклонившись от велений природы”. [144]
Так оно происходило всегда, происходит и сейчас. Поэтому обществу нужны законы и сильная власть, жестоко наказывающая должностных лиц за отступление от Закона. Гарантом перед обществом за соблюдение законов может выступать только Законодатель и Суд, но не исполнительная власть. Этому тоже учит История.
“Нужно установить какую-то обуздывающую власть, которая не встречала бы сопротивления в своих усилиях предупредить злоупотребления”. [145] Это прямо по Аристотелю, то есть речь идет опять о разделении ветвей власти и их взаимном контроле друг над другом.
“Цель, которую себе ставят люди, объединенные законами, сводится к образованию общественной власти для предотвращения и пресечения насилия и несправедливости отдельных лиц”. [146]
И главный механизм этой общественной власти, несомненно, организация законодательной власти, вынесенная на вершину Власти Государства.
О собственности
Вопрос о собственности волновал всех мыслителей. Ранее мы воспроизвели то, что писали Аристотель и Сократ. Здесь мы увидим, какое огромное влияние они оказали на Мабли.
“Поэты, которых Платон хотел изгнать из своей республики, лучше, чем законодатели и большинство философов, знали происхождение и развитие чувств человеческого сердца. Они назвали золотым веком то счастливое время, когда собственность была неизвестна, и они поняли, что различие “твоего” и “моего” “вызвало все пороки”. “Какое несчастье, что люди, слывущие философами, постоянно один за другим повторяют, что без собственности не может быть общества! Верно ли, что люди создали законы и их блюстителей для того, чтобы обеспечить себе пользование своей собственностью? Люди сблизились потому, что они были наделены социальными качествами, и потому, что их потребности призывали их к взаимной помощи и взаимным услугам. Они создали государственную власть, возложив на нее заботу наказывать, мстить за обиды, устранять несправедливости, совершенные частными лицами, которые были подвержены чувствам гнева, нетерпения, запальчивости, ненависти и мести...” [147]
Мабли о жадности, честолюбии и лености
Жадность и честолюбие — две основные причины неравенства, нарушающего общественное равновесие, развращающее людей, порождающее леность. “Счастье “золотого века” нарушила леность.” [148]
“Не будем строить себе иллюзий: собственность разделяет нас на два класса — богатых и бедных... Первые всегда предпочтут свою собственность собственности государства, а вторые никогда не будут любить правительство и законы, допускающие, чтобы они были несчастны.” [149]
“Противодействие законов проявлениям жадности и проистекающим от нее порокам окажется бесполезным, если законы не приведут к уменьшению государственных финансов. Таков был основной закон Ликурга.” [150]
“Если мы хотим, чтобы правители были справедливыми, нужно, чтобы у государства было мало потребностей, а для того, чтобы еще больше приучить правителей к справедливости, надо, чтобы законы не предоставляли им возможности иметь больше потребностей, чем остальным гражданам. Вот почему в Швейцарии, где более, чем в других странах, соблюдаются эти правила, граждане и более счастливы” (с.128).
“...Чрезмерные потребности республики не могут длительно сочетаться со скромностью нравов. Будьте уверены, что правители, беспрестанно колеблющие законы в угоду своим потребностям, неминуемо будут низвергнуты. Следовательно, все то, что служит увеличению потребностей государства или его правителей, является по природе своей пороком... наоборот, всякий закон, способный уменьшить потребности, является спасительным и мудрым законом...” “искусство законодателя состоит в уменьшении потребностей государства, а не в увеличении доходов, облегчающих удовлетворение его потребностей”.
