(Henry Deterding) так и владельца Shell Oil Company Уолтера Бэрстэда (Walter Bearstead), и что когда настала пора слияния этих двух структур и создания Royal Dutch Shell, обслуживала эту транзакцию тоже Rowe & Pitman.
Будучи опытными и дальновидными банкирами, Смиты на протяжении двухсот лет за счёт продуманных браков с детьми ведущих дворянских семей последовательно укрепляли своё положение в высшем свете, и к началу XX века их дом уже имел несколько влиятельных ветвей. Ближайшая родня Лэнси Хью Смита создала мощнейший династический узел, увязывавший Смитов с Гренфеллами, Хамбро, Морганами и Бэрингами и их деловыми интересами. (Шестеро сыновей Хью Колина Смита добавили к своей фамилии имя своего отца и были известны как Хью Смиты.)
Кроме того, имея в числе партнёров Rowe & Pitman Джона Боуз — Лайона — второго без кавычек сына 14‑го графа Стратморда и Кингхорна и родного брата будущей королевы Елизаветы, а после смерти её супруга Георга VI — королевы — матери, Лэнси смог получить в постоянные клиенты своей фирмы и саму Елизавету, и ещё полдюжины монархов.
Примером того, насколько тесными были связи Смитов с другими банковскими домами, может служить их «кузенство» с домами Хамбро[680] и Морганов. Двоюродный брат Хыо Колина Смита Мартин Ридли Смит (Martin Ridley Smith) был женат па шотландке Эмили Стюарт, а его друг по Кембриджу Эверард Хамбро (Everard Hambro) — на её сестре Мэри (их свадьба состоялась в 1866 г.). Затем две дочери Ридли Смитов — Сибил и Винифред — вышли замуж за двух братьев Хамбро — Эрика и Олафа, а дочь одного из Хамбро Вайолет вышла замуж за сына Мартина — Эверарда Ридли Смита. При этом Эверард Хамбро с женой жили по соседству с семьёй Хью Колина Смита и поддерживали с ней близкие отношения. В 1871 г. они все вместе арендовали на лето имение в Рохамптоне (Roehampton; сегодня это предместье Лондона), где их соседом стал Джон Пирпонт Морган, и уже между этими тремя семьями завязались тесные отношения. Их укреплению и сохранению, несомненно, способствовало и то, что со временем сын Эверарда Хамбро Эрик и племянник Джона Пирпонта Моргана Уолтер Бернс (Walter Burns) noступили оба в Кембридж и там стали лучшими друзьями, после чего Бернс выбился на ведущую роль в английской структуре своего дяди — банке Morgan Grenfell & Со., основной партнёр которого Эдвард Гренфелл тоже доводился дядей, но уже братьям Хью Смитам (он был женат на родной сестре их матери).
Ну и чтобы представить, какой властью такое «кузенство» могло пользоваться[681], можно вспомнить, что американский банк Морганов J. P. Morgan & Со. получил на время Первой мировой войны эксклюзивные монопольные права на все военные поставки США европейским союзникам (которые он же в значительной степени и кредитовал). В связи с этим отвечавшие за данное направление руководители банка были в целях безопасности размещены на борту поставленного на рейде Нью — Йорка крейсера и получили от правительств США и Великобритании разрешение на поддержание прямой связи со своими контрагентами в Лондоне (всё теми же Смитами, Гренфеллами, Флемингами и Хамбро) с использованием собственных, не известных даже спецслужбам союзников шифров. Таким образом их «кузенство» стало на время войны практически суверенным самостоятельным и — что особенно впечатляет — формализованным образованием, выделившимся из воюющих государств и занявшим по отношению к ним стратегическую, командную позицию; образованием, которое по определению не могло существовать и функционировать без определённого количества собственных и никому не подотчётных «фельдъегерей» из числа особо доверенных лиц. Убедиться в том, кто именно эти фельдъегери были, вряд ли удастся в силу особенностей их роли и положения, но можно не сомневаться, что все или почти все они были «вторые сыновья», отпрыски — они же «агенты» — всё тех же банковских домов, которые в формате своего общего широкомасштабного «кузенства» уже практически ничем не отличались от крупнейших колониальных компаний типа East India Company или British South Africa Company.
Напоследок остаётся добавить, что один из главных представителей дома Хамбро — сэр Чарльз Хамбро [682] — во время Второй мировой войны руководил том самим SOE, в котором под его непосредственным началом служил Вильям Кизик, а его интересы при китайском правительстве представлял друг служившего там же Питера Флеминга и младший брат Вильяма Кизика Джон. В свою очередь, сын Вильяма Кизика Джон Чиппендейл Кизик, чьи старший и младший братья Генри и Саймон Кизики по — прежнему руководят конгломератом Jardine Matheson Holdings, стал последним председателем совета директоров Hambros Bank (был поглощён в 1998 г. французским банком Socicte Generate,) и до сих пор заседает в совете директоров De Beers — давнишнем и привилегированном клиенте Hambros Bank, который даже получил из — за этой близости прозвище «Бриллиантовый».
Предвоенный период в профессиональной жизни Яна Флеминга:
— октябрь 1931 г. — поступает на службу в агентство Рейтер;
— конец 1933 г. — переходит из Рейтер в частный семейный банк Cull and Company;
— июнь 1935 г. — переходит партнёром в брокерскую фирму Rowe & Pitman (и участвует в заседаниях её управляющих партнёров вплоть до середины 1950‑х гг.):
— май 1939 г. — получает назначение на должность личного помощника директора разведки Военно — морского флота.
ПРИМЕРНО таким же знаковым перекрёстком и местом самых разных неслучайных встреч, каким Кицбюль явился для посвящения братьев Питера и Яна Флемингов во взрослую сокровенную жизнь серьёзных спецслужб, стало для дальнейшего обучения Яна «спецремеслу»[683] старинное поместье Моттисфонт Эбби[684]. Но сначала в жизни Яна случились три примечательных в этом плане события: в июле 1933 г. умер его дед Роберт Флеминг, Ян окончательно отказался от женитьбы на швейцарке Моник Паншо де Боттон и познакомился с подругой мамы Эви, женой банкира Гилберта Рассела по имени Мод[685]. Причём все эти три события произошли практически одновременно и были тесно связаны между собой.
Роберт Флеминг в своём завещании по каким — то так и оставшимся непонятным причинам детям своего покойного старшего сына не оставил ничего. Вообще ничего. И как только это обнаружилось, стало ясно, что всем четырём сыновьям мамы Эви надо делать какой — то выбор в пользу того или иного своего будущего — семейного банкирского (то есть более чем хорошо обеспеченного) или какого — то иного. Младшие братья Питера и Яна Ричард[686] и Майкл[687] выбрали первый путь и уже работали в банке деда под началом своего дяди Филипа Флеминга (младшего брата их покойного отца Валентайна). Питер — уже до того отказавшийся от карьеры в банковском
