бизнесе — буквально через месяц после смерти деда, в августе 1933 г., опубликовал свою первую документальную повесть, посвящённую его (единственным сугубо «гражданским») приключениям в непроходимых лесах в бассейне Амазонки; книга имела огромной успех, и благодаря ей Питер в одночасье превратился в преуспевающего популярного автора.
Так что «непристроенным» оказался, по сути, один Ян: его заработок в телеграфном агентстве составлял смешные для людей его круга пару — тройку сотен фунтов в год, и потому для поддержания подобающего ему образа жизни он нуждался в солидном дополнительном доходе и целиком зависел в этом смысле от пособия, которое ему выплачивала из своего впечатляющего вдовьего дохода мать. Но при этом мама Эви как раз тогда всерьёз задумала выходить замуж, а это по условиям завещания её покойного мужа автоматически лишало её львиной доли её «пенсии», и потому она в письме, адресованном своим сыновьям, написала без обиняков:
Думаю, настал момент, когда я могу сообщить вам, что в отношении всех вас я свою задачу практически выполнила.
Для Яна это недвусмысленно означало, что с телеграфным агентством придётся расстаться. И вот тут, как пишет его биограф, мама Эви якобы стакнулась со своей подругой Мод, и вдвоём эти две ушлые «банкирские жены» пристроили «мальчика» в банк к супругу Мод Гилберту Расселу; тем более что у Гилберта, который был старше своей супруги почти на двадцать лет, как раз подступал выход на пенсию, и он мог через год — полтора передать своё место партнёра в банке Cull and Company Яну. Подкреплением данной версии имплицитно служит то, что Cull and Company был создан в значительной степени на деньги отца Мод, причём специально, чтобы пристроить не имеющего особой деловой хватки, мечтательного и интеллигентного зятя к денежному делу и тем самым косвенно обеспечить дочке безбедную жизнь. Так что замолвленное за Яна слово спонсорской дочки должно было иметь в этом банке свой вроде бы достаточно очевидный вес.
Другим тоже вроде бы доказательством в пользу указанного мотива ухода из Рейтер может служить письмо, которое сам Ян Флеминг написал своему непосредственному начальнику Рикатсону — Хатту и в котором он, в частности, подтвердив, насколько интересной была его жизнь в прошедшие два года, признался:
Противная это затея — отказываться от радостей жизни ради денег (под «радостями жизни» он в данном случае имел в виду работу журналиста — международника. — А. Б.)… Но иного выхода не было, на меня со всех сторон давили и подталкивали в этом направлении. Меня уверяли, что это будет «правильный поступок» на благо семьи — ну вот я так и поступил.
Прежде чем вернуться к Мод и сё интригам в интересах Яна, хочу обратить внимание на первую неоднозначную во всём этом эпизоде деталь. Поскольку Ян был в тот момент холостяком и поскольку очень маловероятно, чтобы родные братья оказывали на него какое — нибудь давление «в интересах семьи» — то есть самих себя, вполне уже пристроенных в семейное дело, — здравый смысл подсказывает, что те, кого Ян имел в виду и кто, по его словам, давил на него, имели в виду «семью» в расширенном значении «семейное дело». То сеть совершить самоотверженный поступок ему предлагали в интересах банка Robert Fleming & Со. И если с этим согласиться, то сразу появляется более чем весомое доказательство, подтверждающее эту гипотезу.
ВТОРЫМ по значимости клиентом банка Cull and Company являлась шотландская нефтяная компания Burmah Oil. В состав её совета директоров и одновременно в совет директоров созданной сю нефтяной компании Anglo — Persian Oil Company (которую в 1935 г. переименуют в Anglo — Iranian Oil Company (AIOC), а в 1954 г. в British Petroleum) входил некий Гилберт Вигхэм (Gilbert Whigham). У него было пять братьев, один из которых — Джордж Вигхэм (George Whigham) — являлся председателем совета директоров самого крупного клиента Cull and Company — ведущего британского химического концерна British Celanese. Следующий их брат Чарльз (Charles Whigham) числился среди директоров банка Morgan Grenfell, головная контора которого располагалась дверь в дверь с офисом Cull and Company, и был знаменит тем, что совместно с Джоном Пирпонтом Морганом (сыном партнёра Роберта Флеминга Джуниуса Моргана) организовывал кредиты американских банков, обеспечившие Великобритании возможность довести Первую мировую войну до победного конца. Наконец, четвёртый из шести братьев — Уолтер Вигхэм (Walter Wigham) — это партнёр, с которым Роберт Флеминг создавал свой лондонский филиал, ставший впоследствии головной конторой его банка; именно он, Уолтер Вигхэм, после смерти Роберта Флеминга в 1933 г. занял его место на посту председателя совета директоров Robert Fleming & Со.
Так что теснейшее «кузенство» среди ближайших партнёров Роберта Флеминга в данном случае налицо. Однако дело этим не ограничивается; скорее, оно с этого момента только начинается. Это становится очевидно, стоит чуть тщательнее присмотреться к структуре собственности нефтяной компании Burmah Oil — второго, повторюсь, по значимости клиента Cull and Company.
Вот список её основных акционеров:
— страховые структуры Scottish Widows Funds и Life Assurance Society;
— инвестиционные трасты под управлением УК Murray Johnstone;
— инвестиционные трасты под управлением банка Robert Fleming & Со;
— паевые фонды под управлением УК Save and Prosper;
— паевые фонды компании Scotbits Securities.
Scotbits Securities — это зарегистрированное в Шотландии дочернее предприятие управляющей компании Save and Prosper, которая находилась в совместной собственности двух обслуживавших Burmah Oil деловых банков — Robert Fleming & Со. и Barings, а также Bank of Scotland и Atlantic Assets Trust; эта последняя структура, в свою очередь, находилась под управлением УК Ivory and Sime (о её участии в остальных структурах см. ниже). Трасты под управлением УК Murray Johnstone и Burmah Oil — это вообще давнишние партнёры: компанию Burmah Oil создавал Дэвид Каргилл, а развивалась она под управлением его сына, сэра Джона Каргилла, который в период между двумя войнами являлся председателем целого ряда трастов, находившихся под управлением УК Brown, Fleming and Murray (предшественницы Murray Johnstone). В свою очередь, один из более поздних председателей совета директоров Burmah Oil — он ушёл с этого поста в 1974 г. — и после отставки оставался председателем всех трастов под управлением Murray Johnstone. Не менее тесные взаимоотношения с этими трастами имел и сам банк Robert Fleming & Со., являвшийся близком партнёром структур дома Murray (в частности, крупной шотландской бухгалтерской фирмы Whinney, Murray и юридической фирмы Maclay, Murray and Spens). УК Ivory and Sime управляла паевыми фондами Scotbits Securities и имела через Atlantic Assets Trust крупную долю в капитале Save and Prosper (в 1980‑х гг. банк Robert
