— Как же, пойдут они, — скептически проворчал Акула.
— Пойдут, — усмехнулся принц, — Им семьи свои кормить надо. Предложи им деньги и хорошую долю в добыче, и они куда угодно пойдут. Кроме того, в качестве военного советника оставляю тебе полковника Сигуриса. Это опытный пехотный офицер. И его советы не будут для тебя лишними.
В ответ Акула лишь молча кивнул, опустив голову. Принц внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Остальным отрядам через три дня быть готовыми к выступлению на Могутан. — перевёл он взгляд на членов Совета, — пора получить конкретный ответ от дворян Редома. Если вопросов ни у кого нет, то все свободны.
Вопросов ни у кого не было. Члены Совета выходили из кабинета небольшими группками и по одному.
— Акула, задержись, пожалуйста, — окликнул полковника принц.
И когда все вышли, кивнул ему на кресло напротив себя.
— Присаживайся, — дождался, пока тот усядется и прямо спросил, — скажи честно, тебе не нравится, что я оставляю здесь Сигуриса?
— Да ладно, чего там, — отвёл глаза Акула, — ты принц, Командор, тебе виднее…
— Послушай, полковник, ты много лет провёл на капитанском мостике пиратской шхуны. И насколько мне известно, всегда выражал свои мысли вслух, не виляя и не боясь никого. Так что говори прямо, в чём дело?
— Да как тебе сказать, — скривился бывший капитан, — получается, что ты ко мне не то няньку, не то надсмотрщика приставил. Вот и оглядывайся на него каждый раз…
— Ах, вот оно что, — улыбнулся принц, — Понятно… послушай, Туракал, — спросил он, помолчав, — ты в своей жизни обороной крепостей когда-нибудь занимался?
— Нет, — честно признал тот, — но ничего, справлюсь как-нибудь. Не маленький. И на войне не первый день.
— Может быть, как-нибудь и справишься, — согласился Марош, — А может быть — и нет. Пойми, Акула, мне не надо "как-нибудь". Я должен быть твёрдо уверен в том, что граница с Торгусом у меня надёжно закрыта. Ты хороший воин. Хороший командир. Но вот опыта по обороне крепостей у тебя нет. Потому и оставляю тебе в качестве советника полковника. Заметь — в качестве советника. Комендантом всё равно являешься ты. И решения принимать тоже будешь ты.
И соответственно, отвечать за них передо мной. Помни об этом.
— Ну, раз он такой опытный, ставил бы его комендантом, — возразил Акула.
— Нет уж, — ответил принц, — Ты теперь офицер моей армии, полковник. Командуешь людьми. И должен уметь выполнять возложенные на тебя обязанности там, где я тебя поставлю. У нас впереди ещё много боёв, захваты крепостей и их защита. И мне нужно, чтобы мои офицеры умели это делать самостоятельно. Без постоянных подсказок с моей стороны или со стороны таких офицеров, как Сигурис. Нас может просто не оказаться рядом. Так что учись, Акула, пока я даю тебе такую возможность, — хлопнул он по плечу полковника, — спрашивай своего советника обо всём, чего не знаешь. Поверь мне, потом сам же меня благодарить будешь! Ну, что, всё понял?
— Ладно, — пробурчал немного успокоившийся полковник, — посмотрим на твоего советника.
— Ну, всё. Тогда иди. Приступай к своим обязанностям, — довольно улыбнулся принц.
Рано утром следующего дня в Астинг на взмыленном коне к принцу прибыл гонец от графа Гаруша со срочным посланием.
Распечатав пакет, Марош в коротком письме прочёл, что в северных поместьях Дермона вспыхнуло дворянское восстание. Местные дворяне, традиционно преданные своему прежнему барону, узнали о том, что тот жив и содержится в замке графа Гаруша наподалёку от столицы. Составив заговор и собрав из своих отрядов какое-то количество войск, они двинулись к Гарлуну, повсюду провозглашая, что идут освобождать законного сюзерена из плена. К ним по пути присоединяются всё новые и новые силы.
Столице грозит осада, а оборонять её почти некому. Только личный отряд графа, три сотни пиратов, оставленных в своё время принцем в городе и отряды дворян, верных графу. Кроме того, он отправил в Кариш к капитану Лайонсу гонца с требованием выслать подкрепления для защиты столицы. Но этих сил для разгрома мятежников всё равно может оказаться мало. Граф Гаруш настоятельно просил принца немедленно прибыть в баронат с войсками для усмирения мятежа.
Прочтя письмо, принц немедленно отправил одного из стрелков Сапуна собирать членов Совета. Потом набросал короткий приказ капитану Граю об отправке к Гарлуну возможно большего количества людей для защиты города. Вызвав гонца, передал ему запечатанный пакет и велел во весь опор мчаться в Саутан в сопровождении десятка охраны.
К этому моменту у него в кабинете собрались уже почти все члены Совета. Коротко введя всех в обстановку, принц сказал:
— Итак, господа, произошло именно то, о чём я говорил вчера на Совете. Мало захватить территорию. Её надо ещё и удержать. В связи с этим наши планы меняются. Полковник Маркос, вас я назначаю командующим войсками, направляющимися в распоряжение графа Гаруша. Вашему стрелковому полку придаются конный полк графа Соннори, за исключением остающихся в Астинге, разумеется. Кроме того, полк пеших пикинёров Заргуди и десять полевых пушек. Пехоту посадить на повозки. Для тех, кому не хватит повозок здесь, забирать по пути продвижения в деревнях. Двигаться скорым маршем через Рогозки к Саутанскому мосту и далее, через Загошье, к Гарлуну. Конные пикинёры ведут постоянную разведку впереди и по флангам отряда. Остальные во главе со мной выдвигаются к Могутану. Теперь моё присутствие в столице Редома становится ещё более важным, чем даже вчера, — взгляд принца сделался вдруг мрачным и несколько отсутствующим, — Значит, повстанцы… Хорошо же! Я им устрою… забавное приключение… У меня, знаете ли, с юности ко всякого рода "повстанцам" отношение особенное… Всему лагерю общий сбор! Через два часа выступление. За дело, господа!
Эпилог
Неподалёку от ювелирной лавки прямо на земле сидел нищий, заунывным голосом рассказывавший о том, что он бывший воин славного барона Редом, павшего в прошлом году в битве при Саутанском мосту. И он, теперешний нищий и бездомный, был в той битве, и бился бок о бок с бароном, и почти уж вынес того с поля битвы, да не дал господь подвиг свершить. Оглушили его, воина верного, враги жестокие, и топором ногу ему порубили. Потому и ходит он ныне калекой и подаяние просит.
Однако в рыночной толчее, шуме и гаме никто его не слышал, да и особенно не прислушивался, чего там этот бродяга завывает.
Хрипун подошёл к нему, наклонился и что-то прошептал, незаметно указывая пальцем на молодого человека, стоящего у ювелирной лавки.
