class="p1">Фин переступил с ноги на ногу.
– Но ты ведь состоишь в спецподразделении?
– Верно. – Однако Николас все равно чувствовал: что-то здесь не так. – Ты мог пойти к своему непосредственному начальнику или к одному из советников, а уже они отвели бы тебя к дону Дамари для дачи показаний. Писать напрямую наследнику… это может стоить тебе места.
Фин резко втянул воздух сквозь зубы. Николас понял, что он подразумевал, и ему сразу стало стыдно. Он порой забывал о том, какой властью обладает, будучи аристократом, связанным с королевской семьей и священнослужителями. Он по щелчку пальцев мог изменить жизнь простого человека, и его отец пользовался этим преимуществом, как косарь косой.
– Прости, – пробормотал Николас, – я просто немного растерялся.
– Ничего страшного, Наисветлейший, не волнуйся. – Фин медленно кивнул.
– Можешь звать меня Ник.
Фин снова втянул воздух сквозь зубы и одними губами повторил его имя.
– Что-нибудь еще о том человеке можешь сказать?
Перед следующей встречей с королем ему надо было собрать как можно больше информации о случившемся на празднестве. Недовольство Фердинанда – или, что еще хуже, недовольство отца – могло дорого обойтись Николасу. Варен ясно дал это понять, когда указал сыну на то, что он во время Ночи богов должен в наилучшем свете представить королю их дом.
Но после разговора с Маддоксом – «надо просто принять это» – он больше не был уверен, что сможет это сделать.
Фин уже начал рассказывать, и Николас встряхнулся.
– Ожерелье из костей. – Фина передернуло. – И еще мне показалось очень странным то, откуда он шел…
– О чем ты?
– Ну… – Фин потер нос, как будто замерз. – Не знаю, насколько ты знаком с планировкой зала торжеств, но попасть туда или выйти оттуда можно только через главный вход. Если не идти по коридору, который соединяет главное здание дворца с залом прислуги. А раз уж я заметил его в зале прислуги возле кухонь, значит…
– Он шел не из зала торжеств, а из дворца, – закончил за Фина Николас.
А еще получалось, что этот человек мог пробраться во дворец, чтобы на время оживить тело Леззаро и выкрасть ожерелье. Стало быть, он либо работает на них изнутри, либо…
Либо он сам благородных кровей.
Николас вспомнил, как после первой атаки заклинателей по городу поползли слухи, что в этом как-то замешаны Вакара. Вспомнил и то, как Ришу нашли в усыпальнице – она была одна, без сознания, а останки Лешьи превратились в маленькую горку пепла.
Николасу словно кинжал под ребра вонзили.
Риша не могла быть связана с заклинателями. Или все-таки могла?
Сколько Николас знал Ришу, она всегда была самой надежной и честной.
Вся жизнь Николаса пошла под откос, он не мог смириться с еще одной потерей.
Риан. Его сила. Таисия.
Надо просто принять это.
Дыхание Николаса участилось, в горле засаднило, ему вдруг стало холодно, закружилась голова.
– Ник? Эй? Что с тобой?
У Николаса потемнело перед глазами, а когда прояснилось, он понял, что сполз по стене на землю и перед ним на корточках сидит Фин.
– Что случилось? – встревоженно спросил Фин.
Николас прижал руки к груди, как будто хотел от чего-то защититься. Фин положил руку ему на плечо, и Николас почувствовал такую тяжесть, словно якорь придавил его к каменистой земле.
– Я не могу это принять, – прошептал Николас.
– Что принять? – переспросил Фин.
«Мы оба знаем, что скорби нет конца. Выход один – надо научиться жить с ней и при этом не позволять ей подчинить себя».
Но он никогда не смог бы последовать совету Маддокса. Не смог бы взять и примириться с горем, как с приятелем после драки. Скорбь была как петля у него на шее, она не отпускала и тянула его за собой из одного дня в другой. Он не сможет подойти к Ночи богов с высоко поднятой головой. Скорбь притащит его на аркане и выставит в самом жалком виде перед королем, аристократами и простыми людьми. И все взгляды устремятся на него, как мухи на разлагающийся труп.
– Моя сила. – Николас сцепил руки, а Лукс сполз с его запястья и заскользил между пальцами. – Я больше не могу использовать ее с той же легкостью, что раньше. И это теперь, когда мне без нее просто не обойтись. Все ждут, что я помогу, что положу конец этим атакам. А я не могу. Не могу.
Фин молчал и не двигался с места. Трудно было понять, какое впечатление произвело на него это признание Николаса.
А Николас не сознавал, что делает, и что говорит, и почему ему кажется, что если он замолчит, то невысказанные слова сожрут его изнутри и уничтожат то, что еще от него осталось.
Ему не с кем было об этом поговорить. Его никто бы и не понял – во всяком случае, не так, как он того хотел. А Фин был незнакомцем, незаинтересованным и беспристрастным, он не знал Николаса так, как его знали остальные.
– Недавно кое-кто сказал мне, что скорбь может стать преградой между лумином и его магией, – вполголоса продолжал Николас. – Сказал, что, если я примирюсь со своей скорбью, моя сила станет прежней. – Николас горько усмехнулся. – Только этого не будет.
Фин обдумал услышанное и осторожно спросил:
– Почему ты так в этом уверен?
– Фос отказывается благословить меня, отказывается говорить со мной. И думаю, я знаю почему. Я знаю, почему он отлучил меня от моей силы. – У Николаса слезы набежали на глаза. – Потому что это моя вина.
– В чем ты виноват? – Фин крепче сжал его плечо.
– В смерти моего брата.
В том решении не было ничего необычного, за свою жизнь он принимал тысячи глупых решений.
Тогда они всей семьей отправились на юг, путешествовали по вулканическим землям в окрестностях Сенизы, откуда была родом его мать.
Тамошняя еда казалась Николасу слишком острой, а воздух слишком влажным. Но ему нравилась природа, нравились походы по сельской местности и по сверкающим на солнце соляным равнинам. Они с Рианом даже попытались принять участие в сборе соли для Нексуса.
Из их загородного поместья открывался прекрасный вид на вулкан, который местные жители называли Сердце Дейи.
По ночам они с братом наблюдали за тем, как вулкан выплевывает в небо яркие языки лавы, а потом она бесчисленными ручейками сбегает по склонам и затухает в черных расщелинах, так и не добравшись до его основания. В горячем влажном воздухе всегда немного пахло серой.
Николасу захотелось подобраться ближе к Сердцу Дейи, и однажды вечером они с Рианом незамеченными ускользнули из дома.
Подойти совсем близко не получилось – падающий с неба
