– А вы попробуйте, – ответил Алексей.
– Да мне ни к чему, у нас с тобой ситуации разные… Впрочем, говорят, от тюрьмы да от сумы не зарекайся… Но я не за этими разговорами пришел. Подумал над нашим предложением?
– Да, подумал. – Алексей смотрел на Рыжикова. Он не верил, что подполковник заранее не знал об акции, предпринятой его подчиненным.
– Ну что, принимаешь предложение?
– Нет, отказываюсь, – сказал Алексей.
– Ладно, вольному воля… Мы знаем, что у тебя с блатным напряги вышли. Говорят, тебе даже смертный приговор вынесли? Так вот, наша организация – гуманная. Мы не только караем, но и помогаем некоторым.
Алексей молча слушал и соображал, к чему клонит кагэбэшник.
– Тебя сегодня выпустят, – неожиданно сказал Рыжиков.
– Как выпустят?! – опешил Алексей.
– А что, может, остаться хочешь?
– Нет, конечно, не хочу. А почему выпускают, в связи с чем?
– Это тебе сейчас следователь объяснит.
– А что с Розенфельдом? – осторожно поинтересовался Алексей.
– С Розенфельдом? Да его давно выпустили.
– Как давно?
– Как только дал показания на «крышу»…
– А, все же раскололся, сука!
– Понимаешь, он же человек не такой, как ты, – неподготовленный, с ранимой психикой… Как же он мог вынести все эти ужасы СИЗО? Били его каждый день… Ты же в курсе? Вот он и не выдержал – дал показания..
– И что?
– Как что? На основании его показаний возбудили уголовное дело, взяли всю «крышу».
Алексей узнал, что в декабре прошлого года арестовали Михея, Виталика, Константина и других ребят. Их сразу же поместили в следственный изолятор – в Матросскую Тишину, – где они находятся и по сей день.
– Но, – сказал кагэбэшник, – ситуация может измениться…
Он встал, подошел к двери и что-то крикнул. Вскоре в кабинет вошел следователь, все тот же капитан Левицкий. Он подошел к столу, сухо поздоровался с Алексеем.
– Гражданин Синицын, я должен официально заявить, что уголовное дело в отношении вас прекращено в связи с недоказанностью состава преступления.
– Я не совсем понял – что значит прекращено?
– По вашему делу нет состава преступления.
– А как же ствол?
– Оружие принадлежит другому человеку. Он взял вину на себя и признался в этом. Так что вы оказались «не при делах». Подпишите бумаги.
Алексей взял бумагу и ручку. Следователь спросил у него:
– Претензии имеете – к следствию, за период пребывания в СИЗО?
– Не имею.
– Так и напишите.
Алексей расписался.
– Все, вы свободны.
– Как, прямо сейчас?
– Нет, – улыбнулся следователь, – минут сорок будете оформляться. Но сегодня вас выпустят.
– А вы можете проследить, чтобы меня выпустили?
– Это уже нам не положено. Никто вас насильно тут удерживать не будет.
– А вдруг, – забеспокоился Алексей, – канцелярия уже закончила работать?
– Разговор окончен, – сухо сказал следователь, закрыл папку и вышел из кабинета.
Появился конвоир.
– Ну что, в камеру?
– Зачем же? – улыбнулся Алексей. – Меня выпускают.
– А разве вещи забирать не будешь?
– Ничего я брать не буду! – Алексей знал, что забирать вещи из камеры – плохая примета. – Передай их братве, и низкий всем поклон.
Алексей с вертухаем прошли по кабинетам оперативной части, где заполняли какие-то бумаги. Дежурный офицер внимательно просматривал его дело, вглядывался в фотографии Алексея, что-то писал, задавал вопросы… Наконец, когда Алексей поставил свою подпись в нескольких местах, дежурный взял все бумаги, вышел куда-то и вскоре вернулся обратно. Алексей получил небольшой листок, где была прикреплена его фотография, стояла печать изолятора и было написано, что дело против него прекращено, он подлежит немедленному освобождению. Бумага была завизирована начальником тюрьмы.
– Все, иди! – сказал дежурный офицер. – Дорогу сам найдешь?
– А куда идти?
– Прямо по коридору, а там спросишь…
Алексей впервые за время пребывания в СИЗО шел по коридору безо всякой охраны. Люди, попадавшиеся ему навстречу, в основном сотрудники изолятора, не обращали на него внимания.
Он спустился на первый этаж. До выхода оставалось несколько шагов. Вдруг его окликнули:
– Синицын, остановись!
«Все, сейчас меня вернут обратно в камеру!» – пронеслось в голове Алексея. Сотрудник изолятора – капитан – медленно подошел к нему и тихо сказал:
– Выйдешь на улицу – справа будет стоять черная «Волга». Там тебя ждут. Велено тебе это передать… Все, счастливо, парень!
Алексей с шумом выдохнул воздух и направился к выходу. Там, за двойными дверями, сидел сержант. Он открыл окошко, взял у Алексея документы. Внимательно вгляделся в его лицо, потом потребовал, чтобы тот назвал свою фамилию, имя, отчество, год рождения и статью, по которой он находился здесь. Алексей все выполнил. После этого сержант нажал кнопку. Первая дверь медленно стала открываться. Алексей прошел дальше. Дверь за ним тут же захлопнулась. Он стоял перед второй дверью. Сержант протянул ему листок и сказал:
– Счастливо тебе. Гуляй, пацан! – Он нажал красную кнопку. Над дверями вспыхнула надпись «Выходите». Алексей открыл дверь и оказался на каких-то задворках.
Уже было темно. Через арку в жилом доме виднелась Новослободская улица в огнях фонарей. С той стороны арки ехали машины, шли по своим делам люди. Алексей никак не мог поверить в то, что он после нескольких месяцев пребывания в СИЗО вышел на свободу.
Неподалеку он увидел черную «Волгу», которая мигнула ему фарами. За рулем был незнакомый человек. Рядом сидел кагэбэшник, Игорь Рыжиков. Он открыл заднюю дверцу и пригласил:
– Садись, подвезем!
– Да нет, я уж сам… – запротестовал Алексей.
– Говорят тебе, садись! Разговор есть.
Алексей сел в машину.
– Поехали, Вася, – сказал Рыжиков.
Машина плавно тронулась с места. Алексей впервые ехал в гэбэшной машине. Это была тридцать первая «Волга», ухоженная, с хорошими сиденьями, с ковровыми дорожками внизу. Около водителя кроме магнитолы стояли еще какие-то приборы и маленький телевизор. Рыжиков, заметив его взгляд, усмехнулся:
– Что, машину КГБ никогда не видел?
– Нет, откуда? Сколько у вас тут интересных приборов! Что это? Спецсвязь?..
– Вот видишь, какой ты умный! Но мы тебе этого не говорили, – засмеялся Рыжиков.
Машина неслась в сторону Ленинского проспекта.
– Еще одна новость, – сказал Рыжиков, повернув голову к Алексею. – Находившегося в бегах Эдика Акопова взяли. Он до того обнаглел, что стал открыто появляться во всяких тусовочных местах. Уже состоялся суд. Ему дали два года. Так что еще не скоро увидитесь. Видишь, сколько ты от меня интересного узнал и еще узнаешь. Цени!
Машина подъехала к гостинице, где находился офис Михеева. Она остановилась, и Рыжиков сказал водителю:
– Вася, погуляй немного!
Водитель вышел из машины и захлопнул за собой дверцу.
Рыжиков обернулся к Алексею:
– Дело вот в чем. Как я тебе уже говорил, твою братву взяли в декабре прошлого года на основании показаний Розенфельда. Сейчас на него «наехали» дружки Михея, Виталика и Кости – требуют изменить показания. Розенфельд уже показания поменял… В общем, ты сейчас поднимешься в офис, там на хозяйстве остались Марат и Юра. Знаешь таких?
Алексей промолчал.
– Ясно, знаешь. Скажи им, что скоро Михей, Виталик и Костя выйдут на свободу. Розенфельда не надо больше тревожить, пусть живет. Да, и еще вот что. Все может быть… Могу тебе сказать одно – у вас в МУРе сильные враги… Понял, о ком я?
– А вы что, наши друзья? – с ехидцей спросил Алексей.
– Друзья не друзья, но сочувствующие, – улыбнулся Рыжиков. – Но я тебе это говорю неофициально.
– А что значит – сочувствующие? – переспросил Алексей.
– Время сейчас такое, необычное… Все может измениться. Впрочем, что я тебе толкую – ты от жизни-то отстал… политикой не дышишь. И еще – вот тебе номер моего пейджера на всякий случай, – сказал кагэбэшник.
– Что такое пейджер?
– Ты звонишь, телефонистка спрашивает тебя, по какому номеру нужно передать сообщение. Ты называешь ей мой номер. А потом – никакого текста, передаешь только свой номер – а он будет восьмой. Я тебе тут же перезвоню сам. Понял? Вот такая связь будет. Видел такой? – И Рыжиков достал из кармана черную коробочку с несколькими кнопками. – Видишь, на табло высвечивается номер того, кто мне звонит. Ладно, иди. И главное – хорошо веди себя, чтобы больше нам не попадался! – Рыжиков протянул Алексею руку. Тот неуверенно пожал ее.
«Странный тип этот Рыжиков, – подумал Алексей. – Может, он просто хочет втереться в доверие ко мне, а через меня – к Сергею, а потом всех нас подставит? Засланный будет „казачок“.
Алексей не мог предположить, что через несколько лет они с Игорем Рыжиковым будут вместе работать.
Выйдя из машины, Алексей захлопнул дверцу, подошел к гостинице и, поднявшись на знакомый этаж, вошел в приемную. Там стоял тот же самый стол, но ни Эллочки, ни какой-либо другой девушки не было. Алексей подошел к двери в кабинет Сергея и толкнул ее. Дверь открылась. Он увидел, что за столом сидит какой-то мужчина, а рядом еще один. Склонив головы друг к другу, они тихо разговаривали.
