Я в шоке посмотрел на тихо причитающую девчонку. Это не было истерикой, порожденной болью утраты, когда человек корчится от душевных страданий и, не отдавая себе отчета, выкрикивает: «Лучше бы я сам умер!» Нет, Ксенон спрашивала совершенно спокойно и осознанно, ее и впрямь интересовало, отчего погибла именно Линирэлль и почему на ее месте не оказалась сама иномирянка.
— Так плохо?! Давай попробую вылечить!
— Давай,— со вздохом согласилась она, стягивая с плеч изодранное платье.
На спину было страшно смотреть, похоже, кнут перед поркой вымачивали в специальном растворе, разъедающем кожу и не дающем стягиваться ранам. Я провел рукой над шрамами, шепча заживляющие формулы, и почти тут же почувствовал, как от спины иномирянки в ладонь толкнулась упругая волна силы...
Я смог почти полностью свести на нет усилия палача по истязанию ее спины, подпитываясь энергией от самой Ксенон, но вот с ногами сделать ничего не смог. Поверх колодок были наложены заклинания, не дающие исцелить раны магией.
— Ничего! Все равно здесь особо не разгуляешься,— вздохнула Ксенон, по возможности приводя в порядок свой изорванный наряд.— Спасибо, мне уже намного легче…
— За что с тобой так?
— Я не хотела сознаваться в убийстве Линирэлль,— криво улыбнулась Ксенон. Вдруг она опустила голову и тихо, умоляюще зашептала: — Прости меня, Эло, я понимаю, сколько проблем доставила тебе всем этим безобразием. Прости, я думала, я выдержу... Но не рассчитала своих сил.
Меня захлестнула беспомощная волна жалости и сострадания. Какой же самоуверенной и наивной нужно быть, чтобы надеяться вытерпеть пытки!
— Не расстраивайся. Эти пытки рассчитаны на эльфов, а у нашей расы болевой порог гораздо выше, чем у людей. Чудо еще, что ты вообще осталась жива.
— Ну это ненадолго, — тихонько хмыкнула она, перебирая пальцами пуговицы моего камзола.— Извини меня, я призналась...
— Призналась? В чем?
— О, во многом! Во всем, в чем у меня выбивали признание. Перво-наперво, конечно, в убийстве Линирэлль. Потом — в подготовке убийства тебя и твоего отца. Ну и еще по мелочи — в попытке государственного переворота в Городе-под-Кленами, установления своей тирании и диктатуры, возможно, в покушении еще на несколько убийств...
— Чего?!
— Хочешь послушать страшную сказочку? Изволь. Смерть Линирэлль было только первым шагом на пути выполнения моих изощренных планов достижения власти и могущества. Примерно через годик я бы убила твоего отца. Как я поняла, он, несмотря на моложавый вид, эльф уже в возрасте, так что никого не удивила бы его кончина, возможно, после недолгой болезни... Ну да не в этом дело, способ не так уж важен, главное результат. В общем, я убила бы его, ты уселся бы на престоле, а я соответственно стала бы твоей женой и королевой. Забеременев наследником и дождавшись солидных сроков, чтобы это было видно всем и каждому, я убила бы тебя, мой милый, возможно отравив чем-нибудь, возможно инсценировав несчастный случай. На похоронах я бы рыдала и демонстративно билась в истерике, показывая, сколь велика и невосполнима моя утрата, а потом стала бы регентшей при малыше. Затем... затем я благополучнейше бы правила, а когда малолетний принц или принцесса достигли бы совершеннолетия... о, я убила бы нашего ребенка, дабы не отдавать власть в его руки. Конечно, обставив все это надлежавшим образом, возможно опять, как и в случае с тобой, инсценировав несчастный случай или самоубийство. Потом... потом я еще не решила, что делать. Возможно, я бы примазалась в политические супруги кому-нибудь из эльфийских королей, а затем убила и его тоже, захватив еще и тот трои. А возможно, решила бы, что с меня довольно, и безмятежно процарствовала бы всю жизнь в Городе-под-Кленами... Видишь, какую опасную тварь ты пригрел на груди и сделал своей невестой? Но какой замечательный план, не правда ли?! Не сиди я в тюрьме, возможно, стоило бы попробовать претворить его в жизнь... то есть это мне в жизнь, а вам всем в смерть...
— Что... что за бред, Ксенон?! — ахнул я, не зная, плакать мне или смеяться. А она еще и ерничать ухитряется в таком положении! — Какая тебе власть?! да тебе же на политику наплевать с высокой колокольни, ты даже на заседаниях совета ухитрялась подремывать с открытыми глазами, я сам видел!
— Ты-то, может быть, и видел, а вот все остальные явно нет! думаешь, это я такую ерунду выдумала? Поверь, я была не в том состоянии, чтобы фантазировать на свободные темы. Все это продиктовал братец Линирэлль, а я только кивала и поддакивала...
— Ну хорошо, допустим. Но зачем тебе было убивать Линирэлль?
— Элементарно! — вздохнула она. — А вдруг бы она забеременела и родила раньше, чем я?! Тогда именно ее ребенок стал бы наследником, а она — регентшей.
— Ты думаешь, Большой Совет поверит подобному бреду?!
— Не думаю — знаю! — жестко отозвалась Ксенон. — Шесть королей, исключая твоего отца, сидели рядком в удобных креслах и смотрели, как меня пытают, а потом слушали всю эту ерунду и кивали головами, соглашаясь и выражая негодование моей кровожадностью и безжалостностью! Извини, я не смогла выдержать...
— Ничего, ничего... — Я бережно обнял трясущуюся, явно постоянно мерзнущую девчонку. До чего они ее довели...
Ксенон
Я пыталась справиться с глухим раздражением и злобой, вызванными появлением Эло. Получалось плохо, меня даже иногда передергивало от возмущенной злости. Ну неужели этот бестолковый эльф не понимает, какую опасность может накликать на свою остроухую голову?! Конечно, он ухитрился вылечить мою спину, за что ему большое спасибо, но все-таки ему не следовало приходить ко мне в камеру и слушать излияния.
Рассказ о моих предполагаемых зверствах выпил последние силы, которых и без того оставалось не так уж много, я поникла, оценивающе косясь на Эло и раздумывая, как бы отвадить его от посещения моей камеры. Может, изругать, оскорбить, обозвать как-нибудь вычурно?! Но опыт подсказывал, что это желаемого результата не даст, все мои ругательства ему, Эло, как с гуся вода. Ладно. Сейчас не до моего уязвленного самолюбия, а силы уже на исходе, и сказать нужно так много... Инстинкт самосохранения упорно требовал броситься Эло на шею с визгом: «Я тебя люблю, ты самый лучший, только забери меня отсюда!» — но я мысленно припечатала его каблуком, в зародыше давя этот недостойный порыв — со мной уже и так все почти кончено, а вот безголового эльфа нужно спасать, репутации принца не пойдет на пользу общение с убийцей невесты.
Я сделала глубокий вдох (для серьезного вранья мне всегда почему-то нужно очень много воздуха) и тихо зашептала, обхватывая его руками и умоляюще глядя в глаза:
— Эло, Эло, я тебя люблю... Ты самый лучший, самый красивый, самый замечательный! Только не приходи ко мне больше, ладно?! Я тебя очень люблю, не вреди сам себе, не надо связываться с преступницей, убийцей... Пожалуйста, не навещай меня больше, я как-нибудь сама, а ты только проблем на свою голову наживешь... Я тебя люблю, мне было с тобой очень хорошо, честное слово... Но не приходи сюда! Со мной все и так уже кончено, а у тебя проблемы начнутся! Я люблю тебя, пообещай больше не приходить сюда, брось меня, мне уже ничем не помочь...
Врать любящим — очень легко именно потому, что они любят, а значит, верят и доверяют...
Хорошо у меня получилось. Искренне. Даже я сама почти поверила.
Эло
Ксенон что-то бормотала, цепляясь за мою рубашку,— явно бредила. Ну не могла она в здравом уме умолять больше не приходить сюда! И тут я невероятно остро и четко понял: я заберу ее отсюда, даже если мне это будет стоить короны и жизни.
— Т-ш-ш... Все будет хорошо... Я постараюсь помочь тебе...
В конце концов, кроме прямых официальных путей существует еще уйма боковых, жестоких и незаконных...
— Ваше высочество! Боюсь, вам нужно уходить, вас уже по всему дворцу ищут! — Железная дверь нарочито громко лязгнула, в камеру всунулась голова тюремщика с демонстративно зажмуренными глазами и виноватым выражением на лице.
Я встал:
— Потерпи еще немного, я заберу тебя отсюда. Если... если тебя еще будут допрашивать, сразу соглашайся со всем, не мучай себя, не доводи до пыток...
— Да какой смысл отпираться?! Того, в чем я уже созналась, и так хватит на четыре смертных казни и два пожизненных заключения...— тихо отозвалась иномирянка, послушно разжимая пальцы.
— И все-таки...
— Подожди! Две вещи! Во-первых, держи, это тебе на память...— В мою ладонь скользнул теплый тонкий ободок. Кольцо. То самое, которое я когда-то купил ей на ярмарке в Уррлите, Ксенон никогда не расставалась с ним, в отличие от обручального, которое сбросила и задевала куда-то сразу же после памятного бала.— Во-вторых... Слушай внимательно! — Она обхватила меня за шею и вынудила низко наклониться к себе.— В моей спальне, на кровати, лежит моя нирата. Ее... ее зовут Тэрриэт, можно просто Тэрри. Но в первые дни ты лучше с ней не фамильярничай, она с характером, вся в меня. Заберешь ее себе. Расскажешь, что со мной случилось, и заберешь. Она будет тебе служить, раз ты знаешь ее имя... Когда будешь ложиться в постель один, бери ее с собой. Если с кем-то, то лучше не трогай — она ощутимо ревновала меня к тебе, но прощала, как своей хозяйке, а вот тебе таких послаблений не сделает. Скажешь, что я велела тебя слушаться, она поймет... Ее нужно любить...
