- Есть, сэр.
- Держите свои радиостанции постоянно включенными.
Через полчаса Грегор с помощником уже шли в магнитных ботинках по корпусу корабля. Они сняли кормовой датчик, в котором среди прочих устройств была телекамера, и направились к диску первого уровня.
- Как дела, Грегор? - нетерпеливо спросил я в микрофон.
- За передним диском не видно носовой части корабля, сэр. Через минуту я буду там,- доложил Грегор.
- Мостик, докладывает пост связи,- послышался голос Цы.
- Что случилось, мистер Цы?
- Прислушайтесь, пожалуйста, сэр.
- К чему? - раздраженно спросил я. Что за чепуху несет этот Цы?
- Мы ловим какие-то странные сигналы,- объяснил Цы.
- Боже мой! - воскликнул Грегор.
- Что там, гардемарин?
- Чудище... Перед корабля... - забормотал он.
- Нос, а не перед! - поправил я его.
- Да, нос. Господи!
- Скажет наконец кто-нибудь из вас, что происходит?!
- Командир, вы не поверите, но... - вклинился в наш разговор Цы.
Грегор наконец установил датчик, и на экране появилось изображение той части корабля, которая располагалась за диском первого уровня. Носа корабля видно не было - он застрял в теле гигантской вибрирующей рыбины, заполнившей собой весь экран. Чудище больше не переливалось всеми цветами радуги, а приобрело мертвенно-серый цвет.
- Отойди подальше! - крикнул я Грегору, заметив, что от рыбины отделяется какой-то шар. Но шар вдруг остановился, а само чудовище перестало вибрировать.
-. Командир, позвольте включить трансляцию сигналов прямо на мостик,попросил Цы.
- Ладно, давайте.
- Я определил координаты корабля, сэр,-доложил Керрен.
В этот момент включилась трансляция с поста связи и из динамика донесся голос диктора:
- Шесть часов, начинаем передачу новостей.
- Господи! - воскликнул я, не веря собственным ушам.
- Мы находимся в Солнечной системе,-докладывал Керрен, перекрывая сообщения диктора. - Расстояние от Солнца приблизительно равно радиусу орбиты Юпитера; угол относительно плоскости его орбиты равен примерно сорока пяти градусам.
Я откинулся в кресле, закрыл глаза. Звуки из динамика взметнули в памяти вихрь воспоминаний: Филип, таранящий шлюпкой чудовище; Аманда, качающая на руках мертвого Нэйта...
Господи Боже мой, почему ты не взял меня к себе?
Минутная слабость прошла.
- Мистер Цы.
- Слушаю, сэр.
- Передай по всем частотам Военно-Космических Сил следующее сообщение: корабль Военно-Космических Сил "Дерзкий" вернулся в Солнечную систему. Положение катастрофическое. На борту раненые и голодающие. Есть погибшие. Необходимы питание и медицинская помощь. Дезинфекция категории А. Пришлите военную разведку. Наш корабль застрял в теле существа внеземного происхождения. Примите меры противовирусной защиты. Существо, по всей видимости, снабжено органическим сверхсветовым двигателем. - Я провел по лицу вспотевшими ладонями. - В конце укажите наши координаты. Сообщение передавайте непрерывно, пока не получите ответ.
- Есть, сэр! - радостно ответил Цы. Вскоре вернулся Грегор.
- Ну, как прогулка? - спросил я.
- Нормально,- ответил он, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, и без моего разрешения уселся в кресло пилота. В обычной ситуации за такую вольность гардемарину полагалась порка. - Сэр, почему мы оказались в Солнечной системе, а не в какой-нибудь другой точке галактики? Вряд ли это случайно.
- Не знаю. Мы уже летели в этом направлении со скоростью, равной четверти световой. Может быть, рыбина хотела посмотреть, куда мы летим? Наш сверхсветовой двигатель тоже был настроен на координаты Солнечной системы. Не исключено, что чудовище это почуяло. Или же просто возвращалось по следу нашей эскадры.
- А зачем это ему понадобилось, сэр? Я ответил вопросом на вопрос:
- А почему мошка летит на свет? Мы многого не знаем, мистер Аттани.
- Входите, командир Сифорт,- сказал лейтенант, распахнув передо мной дверь в огромный кабинет адмирала в его резиденции на базе Лунаполиса. Вас ждут.
- Спасибо,-Я еще раз одернул мундир, пригладил пятерней волосы, как мальчишка-гардемарин, прежде чем впервые войти на мостик, святилище корабля.
Подойдя к столу, за которым сидел адмирал Брент-ли, я замер по стойке "смирно", отдал честь и, пораженный видом хозяина кабинета, задержал руку у фуражки. Как сильно он сдал, бедняга, за прошедшие полтора года. Он больше не походил на старого льва. Передо мной был просто старик.
- Вольно,- скомандовал адмирал, пристально в меня всматриваясь. Теперь ты выглядишь куда лучше, Ник.
- Спасибо, сэр.
- Не помнишь моего визита?
- Честно говоря, нет, сэр. Я был совсем плох.
- Неудивительно. Врачи сказали, что еще два дня - и ты умер бы с голоду.
- Возможно, хотя я сильно в этом сомневаюсь.
- Хватит хорохориться! Извини, что не предложил тебе сесть. - Он указал на стул.
- Ничего, сэр, я в порядке. - Тем не менее долго стоять мне было трудно, и я сел.
Адмирал устроился рядом на мягком диване, не сводя с меня глаз.
- Чертов полет,- произнес он наконец. Я кивнул.
- Жаль, что погибла твоя семья. Прими мои соболезнования, Ник.
- Благодарю.
На протяжении нескольких недель меня расспрашивали и допрашивали, с почтением и со строгостью, дотошно изучали бортовой журнал "Дерзкого" и сохранившуюся у меня копию бортового журнала "Порции". Я говорил правду и только правду, не заботясь о последствиях.
Допросы проводились в Лунаполисе. Карантин прошел, однако нас все еще не пускали на Землю, видимо, опасаясь распространения страшных вирусов.
После долгого расследования комиссия меня оправдала, признав невиновным в повреждениях, полученных "Дерзким".
Касавополус горячо меня защищал. Я отвечал на вопросы скупо, говорил только о фактах, по возможности избегая подробностей. После расследования мне дали квартиру в Лунаполисе, и я жил в полном одиночестве, медленно приходя в себя после длительного голодания.
- Скоро снова будешь в строю, командир. Какую работу предпочитаешь? На Земле? Или все еще хочешь летать?
- Летать. Если, конечно, вы не отправите меня в отставку, сэр. Другая работа меня не прельщает.
- В отставку? - переспросил Брентли. - С какой стати, если ты заслужил награду?
- Я дважды давал клятву и дважды нарушил ее, сэр. Сам лишил себя чести. - "И надежды на спасение души", чуть не вырвалось у меня.
- Ты имеешь в виду ту чокнутую бабу? - усмехнулся Брентли.
- Я поклялся не причинять ей вреда, а сам ее застрелил.
- Обычная военная хитрость, командир.
- Я смотрю на это иначе, сэр.
- Но ты был обязан спасти корабль!
- Да,- сдержанно ответил я, однако остался при своем мнении. Клятва есть клятва, и клятвопреступник обрекает свою душу на вечные муки в аду. Значит, теперь я великий грешник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
