жизней. Финансиста вскоре после этого убили, а Уимзи не согласился расследовать это дело, сформулировав отказ цитатой из Дюма: «Да свершится правосудие Божие!»[125]
— Боюсь, — сказала миссис Форрест, — что в таком случае я не смогу вам помочь. Двадцать шестого у меня в гостях действительно был друг, но его, насколько мне известно, не убили и он никого не убил.
— Значит, это был мужчина? — спросил Паркер.
Миссис Форрест с насмешливо-притворным раскаянием кивнула.
— Мы с мужем живем раздельно, — пробормотала она.
— Прошу прощения, — сказал Паркер, — но вынужден просить вас назвать имя и адрес этого джентльмена.
— Не слишком ли много вы просите? Возможно, если бы вы сообщили мне больше подробностей…
— Видите ли, — снова вступил Уимзи, — нам необходимо знать наверняка, был это Линдхерст или нет. Моя кузина страшно расстроена, как я уже говорил, и эта девушка, Ивлин, тоже доставляет неприятности. Признаться — разумеется, никому из нас не хочется, чтобы эта история получила огласку, — Сильвия настолько потеряла голову, что набросилась на старину Линдхерста с револьвером. Слава богу, стрелок из нее никудышный. Пуля прошла у него над плечом и вдребезги разнесла вазу — что, кстати, весьма неприятно: ваза-то ценная, китайская, периода Цяньлун, восемнадцатый век. Когда Сильвия гневается, она теряет самообладание. Вот мы и подумали: поскольку Линдхерста выследили вплоть до этого дома, возможно, вы смогли бы нам дать надежное доказательство того, что у вас был не он, и таким образом помочь предотвратить убийство. Потому что, хоть это и можно будет квалифицировать как убийство в состоянии невменяемости, все же чертовски неприятно иметь кузину в бродмурской психушке[126] — заметьте, близкую родственницу и очень славную женщину, когда она не в гневе.
Напряжение постепенно отпускало миссис Форрест, на ее лице появилась едва заметная улыбка.
— Думаю, ситуация мне ясна, мистер Темплтон, — сказала она. — Я сообщу вам имя, но надеюсь, что оно будет сохранено в строгой тайне?
— Разумеется, разумеется, — охотно откликнулся Уимзи. — Это исключительно любезно с вашей стороны.
— Только поклянитесь, что вы не соглядатаи, нанятые моим мужем, — быстро вставила она. — Я пытаюсь получить у него развод. Откуда мне знать, что это не ловушка?
— Мадам, — произнес Уимзи с гробовой серьезностью, — я клянусь честью джентльмена, что не имею никакого отношения к вашему мужу. Я никогда о нем даже не слышал.
Миссис Форрест покачала головой.
— И все же не думаю, что мне стоит сообщать вам имя моего друга. Если вы спросите его, был ли он здесь, он все равно скажет — нет. А если вы посланы моим мужем, то вы и так уже получили все нужные вам доказательства. Но я могу торжественно заверить вас, мистер Темплтон, что ничего не знаю о вашем друге мистере Линдхерсте…
— Майоре Линдхерсте, — печально вставил Уимзи.
— И если миссис Линдхерст это не удовлетворит и она захочет повидаться со мной лично, я буду рада развеять ее подозрения. Так пойдет?
— Большое спасибо, миссис Форрест. Большего и желать нельзя. Надеюсь, вы простите мне мою резкость, — сказал Уимзи. — Я человек довольно… э-э… экспансивный, а тут такое очень уж неприятное дело. Хорошего вам дня. Пойдемте, инспектор, все в порядке — вы же видите. Я вам чрезвычайно признателен, миссис Форрест, — несказанно. Пожалуйста, не провожайте нас.
Вразвалочку, в гаерски-вальяжной манере, которую умел на себя напускать, Уимзи пошел по узкому коридору, Паркер последовал за ним, сохраняя строгую полицейскую выправку. Однако как только дверь квартиры захлопнулась за ними, Уимзи схватил друга за руку и поспешно затолкал в лифт.
— Думал, что мы уже никогда оттуда не вырвемся, — задыхаясь, проговорил он. — А теперь быстро: как попасть на задний двор?
— Что тебе понадобилось на заднем дворе? — раздраженно поинтересовался Паркер. — И не надо меня так тянуть. Мне вообще не следовало брать тебя с собой, но раз уж взял, я бы предпочел, чтобы ты деликатно помалкивал.
— Ты совершенно прав, — весело согласился Уимзи, — давай только сделаем еще одно маленькое дельце, а потом можешь обрушить на меня все твое праведное негодование. Думаю, нам сюда, за угол, вот по этой боковой дорожке. Шагай поживее и смотри не наткнись на мусорный бак. Первое, второе, третье, четвертое — вот оно! Последи, чтобы никого вокруг не было.
Вычислив выходившее на задний двор занавешенное окно, которое принадлежало квартире миссис Форрест, Уимзи ухватился за водосточную трубу и стал взбираться по ней с ловкостью вора-форточника. На высоте пятнадцати футов над землей он остановился, протянул руку вверх и быстрым движением что-то схватил, после чего бодро съехал обратно по трубе вниз, держа правую руку на отлете, как будто в ней было что-то бьющееся.
И действительно, к большому своему удивлению, Паркер увидел, что Уимзи аккуратно держит пальцами бокал на высокой ножке, такой же, как те, из которых они пили в гостиной миссис Форрест.
— Какого черта?.. — начал было Паркер.
— Тихо! — шикнул на него Уимзи. — Я же Хокшоу-сыщик… собираю отпечатки пальцев. «Вот и мы, вас привечаем, счастья-радости желаем, отпечатки собираем»[127], — пропел он шепотом. — Вот зачем я унес бокал обратно в столовую. А во
