клетке, словно зверя.
— Прости, что тебе пришлось находиться здесь, — глухо произносит Ричард.
Я вздрагиваю, но мотаю головой, зыркнув на него взглядом глаз, в которых должны плясать черти.
— Не понимаю, о чём ты…
Этот промежуток между моей старой и новой жизнью был чем-то странным и неправильным. Как говорится — это было давно и неправда.
— Мы здесь, чтобы увидеть…
— Меня, по всей видимости, — тянет знакомый голос.
Мы подходим ближе, над ладонью Ричарда вспыхивает магический свет, показываются знакомые очертания… Серокожий, бледный, остроухий. Эльф. Иларион.
Я закусываю губу. Сердце теперь натурально едва ли не выпрыгивает из груди.
Почему-то не ожидала, что Ричард захочет организовывать нашу встречу. Предательница и предатель предательницы — как поэтично.
— Я решил, что… что тебе захочется, — тянет Ричард, что будто бы почувствовал моё недоумение. — Увидиться с ним.
Я киваю.
Да. Я слышала, что Рио должны были казнить у всех на глазах. Считается, что нападение на королевскую семью — только его план. И поэтому он должен быть по-особенному наказан. Ему уже бы отрубили голову на площади в столице Файрэ-Лиры, если бы не кровожадное желание народа на это посмотреть. Желающих так много, что королева даже организовала сбор средств на дополнительные места и переставила дату смерти на месяц вперёд, чтобы все желающие успели прибыть на место. Поднятие с колен туризма — дело хорошее!
Хоть мы с эльфом и не успели сблизиться, но я всё равно почувствовала себя преданной.
И не описать словами тот ужас, который испытала в ночь, когда власть в стране должна была смениться.
Кому понравилось бы становиться орудием в руках врагов?
И всё же я понимала, почему эльф сделал то, что сделал.
И по-своему мне было его жалко.
— Здравствуй, Тоня, — произносит он спокойно.
Это Рио. Он уже смирился со своей участью. Да и дело ведь не в ней. Он хотел свободы для своих людей. И то, что этого не случится, не сравниться с тем, что скоро наступит его казнь.
— Мне жаль твоих близких, жаль твоих сородичей, — произношу я. — Я правда собиралась помочь им. Но ты собирался лишь меня использовать.
Он медленно мотает головой.
— У тебя бы ничего не получилось. Будучи принцессой Викторией, по крайней мере, точно. Я бы выбрал другой путь, если бы он был. И пусть ничего не удалось, пусть доблестные и честные воины погибли в неравной борьбе… Я ни о чём не жалею.
Он задирает подбородок и выпрямляется.
Сам в обносках. В клетке. Здесь холодно и сыро.
А вид у него такой, будто бы он победитель.
Хотя вот-вот и королева доберётся до каждого члена его семьи.
Почему же он так спокоен?
Должно быть, потому что боролся не только за свою семью, но и за сам народ. Он проиграл, но он верит, что всё было правильно.
В том, как подставил меня эльф, нет ничего личного.
Ничего против меня.
Ричард всю жизнь задевал и мучал Викторию едва ли не специально, но всё же я стою рядом с ним.
Стоит ли тогда злиться на Рио?
Чьи цели куда более жестоки. И в то же время гораздо благороднее драконьих.
— Неужели нельзя ничего сделать? — шепчу я.
Конечно, у меня много влияния. Но даже я едва ли могу просто взять и дать сбежать преступнику такого масштаба. Чтобы продемонстрировать высокое положение короны, Виктория устроила из трагедии целое светопреставление…
Конечно, ей лучше со мной не ссорится.
Но кто знает, что на самом деле в голове у этой бесчувственной женщины.
— Вообще-то, за этим мы сюда и пришли, — свои низким бархатным голосом произносит Ричард.
Эхо впитывает отзвуки, мне становится не по себе.
Неужели тот, кто столько лет был примером для подражания в своём королевстве, пойдёт на такой риск?
И ради чего?
— Я не буду благодарен, — чеканит Иларион.
Гордый и одержимый своей целью эльф. Наверное, он думает, что всё потеряно. А, значит, и его жизнь не имеет никакого смысла.
— Циц, — зыркаю на него, уперев руки в бока (и чувствую, как жжётся на коже странный взгляд дракона). — Ты меня предал. Но виноват ли в этом твой народ? Ты сказал, что даже при всём желании принцесса Виктория не смогла бы повлиять на положение эльфов в Эсмаре. Но как насчёт богини демонов?
Рио стискивает зубы так, что по его идеальному лицу прокатываются желваки. Взгляд фиолетовых глаз мрачнеет.
— Я не хочу умирать с ложной надеждой на помощь. Не стоило мне этого говорить.
Ах, он ещё и недоволен!
Какой странный революционер!
— А ты и не умрёшь, — веско встревает Ричард.
— Тебя казнят вместо него, — замечаю я. — Твоей драгоценной матери нужно шоу.
Ричард усмехается.
— Мы здесь инкогнито. Но если продолжим болтать, это быстро изменится.
Я спешно киваю. Раз у нас есть шанс сделать всё тайком, то я только «за»! Ричард вскрывает замок на клетке эльфа и грубо хватает его за плечо, а меня подозрительно тесно к себе прижимает, обняв за талию.
Прежде чем нас поглощает оранжевый свет, дракон бросает:
— Не думай, что не будешь наказан за предательство!
Мне становится не по себе.
Вдруг я только ускоряю казнь Илариона.
Решаю вмешаться, если это произойдёт.
Но в итоге… в итоге мы оказываемся на ромашковой поляне возле красивой портальной рамки и рядом с приземистой хижиной.
Что же Ричард задумал?
Ловлю себя на мысли, что мне никогда раньше не было так интересно наблюдать за драконом.
Кто же из нас изменился — он или я?
Или мы оба?
— Нет! — оглядевшись, эльф округляет глаза и теряет над собой власть.
Я никогда не видела Илариона в таком состоянии: растерянного и испуганного.
— Ни за что! — вскрикивает он.
Ричард же остаётся невозмутим. Он вовсе не удивлён.
Дракон хватает за руку ослабленного эльфа и заставляет его прижать ладонь к каменной арке. Та вспыхивает на мгновение красным.
Иларион смотрит на нас с ненавистью.
— Лучше умереть, чем служить драконам, — выплёвывает он.
Ричард цокает языком. Всё-таки такой красивый и важный.
— Ты не умрёшь, потому что это расстроит Тоню, — заявляет он, — а ты и без того ей должен. Но наказание ты заслужил. И это нехудшее. Конечно, как дракон, может быть, я тебя и не понимаю. Но по мне быть хранителем попаданки
