знаки, по которым можно было бы определить, кому принадлежат суда. Корабли явно были христианскими — их легко было отличить от низких, быстроходных галер пиратов-мусульман — и шли с востока, может, из самой Святой земли... Неудивительно, что их нелегко было опознать.
Мореход хмыкнул, зная, что в ближайший час в любом случае выяснит, чьи эти суда. Он прищурился и начал рассматривать теснящиеся у берега дома Лимасола.
Судя по тому, что сказали коммодору, так называемый император этого острова, Исаак Комнин, свалял большого дурака. Он мог бы извлечь выгоду из недавней бури — а вместо этого накликал большую беду на себя и своих подданных. Если бы Комнин оказал тёплый приём дромонам, занесённым штормом в его владения, он заслужил бы благодарность грозного и воинственного монарха. Но император не только занялся мародёрством, но и осмелился оскорбить и унизить будущую королеву Англии и её спутницу, бывшую королеву Сицилии, тем самым разгневав не склонного прощать обиды человека — жениха одной из благородных дам и брата другой. Ричард, король Англии, которого теперь всё чаще называли не иначе, как Львиное Сердце, находился гораздо ближе, чем представлял себе недалёкий и плохо осведомлённый Исаак Комнин, и правителю острова предстояло расплатиться за свою глупость и жадность.
Флот Ричарда со всей его армией должен прибыть в Лимасол на следующий день... А когда это случится и армия короля высадится на берег, все жители Кипра, и в первую очередь их самозваный император, не смогут пожаловаться на скуку.
* * *
Андре Сен-Клер стоял, нервно балансируя на цыпочках и готовясь прыгнуть по команде своего рулевого. До висящего на цепях наклонного трапа с деревянными поперечинами было недалеко, но трап опасно покачивался, то удаляясь, то приближаясь, зависая под разными углами. Андре сглотнул, размял пальцы и снова взглянул на мастерски управлявшего лодкой моряка.
— Подождите, — пробурчал этот здоровяк, продолжая крепко сжимать румпель и не сводя глаз с качающегося трапа. — Всё равно без вас судно никуда не уйдёт. Ждите... Ждите... Теперь — вперёд!
Андре прыгнул, ухватился левой рукой за цепь трапа и шумно выдохнул, ухитрившись при этом сохранить бесстрастное выражение лица. Оглянувшись на рулевого, он с благодарностью кивнул, а когда отвёл глаза, увидел над собой нависающий борт невообразимо громадного судна. Борт качнулся, накренившись в его сторону, и Андре с трудом подавил рвотный позыв. Он начал подниматься по скользким, мокрым деревянным поперечинам, сосредоточенно ставя на планку сперва одну ногу, потом — другую. У молодого человека не было ни малейшего желания свалиться в море в полном вооружении. Проделав часть пути вверх по наклонным перекладинам, он добрался до второй секции трапа — подвешенной на цепях горизонтальной платформы. Тут Андре задержался, чтобы привести себя в порядок перед тем, как ступить на палубу.
Ричард не описывал в деталях подъём на борт судна, но упомянул о существовании платформы, стоя на которой можно будет привести себя в приличный вид. Король пояснил, что на борту находятся дамы, существа впечатлительные и склонные судить о человеке по его внешности. Андре, разумеется, принял к сведению слова короля.
Пока юноша пытался привести одежду в порядок, внутренний голос нашёптывал ему, что личное тщеславие есть грех, что не пристало брату-храмовнику думать о том, чтобы произвести благоприятное впечатление на женщин, пусть даже цели его вполне невинны. Скоро придёт пора посвящения, и ему, несомненно, придётся принести обет целомудрия.
Но потом Андре напомнил себе, что пока не посвящён в рыцари Храма, стало быть, остаётся вассалом Ричарда и должен выполнять все указания короля. Время же покаяния, умерщвления плоти и тому подобного ещё придёт.
Молодой человек повёл плечами, чтобы складки плаща легли получше, — и тут заметил, что к якорной стоянке подошли три новых корабля. Ни один из них не был знаком Андре, хотя в этом не было ничего удивительного. Его познания по части судов и морских перевозок начинались с палубы, если таковая оказывалась под ногами, и кончались ею же. Андре Сен-Клер не был мореходом и не собирался им становиться. Он знал, что на судах королевского флота полно опытных моряков, которые мигом опознают любой корабль и либо приветливо встретят его, либо отгонят. А ему не стоило на это отвлекаться.
Поправив плащ, Андре быстро оставил позади последнюю часть трапа.
Наверху Сен-Клера встретили пятеро важных господ; трое из них были пышно разодеты и воззрились на молодого рыцаря так, будто к ним на палубу заползла крыса. Андре знал, что один из этих щёголей — мессир Ричард де Брюс, англичанин нормандского происхождения, главный капитан всех трёх дромонов. Остальные двое франтов, скорее всего, были капитанами двух других кораблей, а два одетых поскромнее господина — их первыми помощниками.
Быстро окинув взглядом палубу, Андре понял, что женщин там нет. Он сразу шагнул в открытый над трапом порт, который придерживал для него матрос. По наитию выбрав среди встречающих самого высокого и самого надменного человека, молодой человек вытянулся в струнку и отсалютовал.
— Мессир Ричард де Брюс? Имею честь доставить вам личное послание короля Ричарда, а также письма короля, адресованные его наречённой невесте, принцессе Беренгарии, и его любимой сестре Иоанне, королеве Сицилии. Меня зовут Андре Сен-Клер, я рыцарь из Пуату, вассал Ричарда как герцога Аквитанского и как графа Пуату.
Представления и обмен любезностями были сведены к минимуму, поскольку самоуверенный и амбициозный де Брюс был из тех командиров, ревнителей строгой дисциплины, которые любят держать всех прочих на расстоянии. Де Брюс кратко и официально сообщил Андре, что дамы удалились в свои покои для полуденной трапезы, но он немедленно сообщит им о прибытии королевского гонца. Пока же один из помощников капитана отведёт молодого рыцаря под навес на кормовой надстройке, где тот сможет отдохнуть и приготовиться к тому, чтобы предстать перед высокородными особами.
Помня предостережение Ричарда, Андре ограничился вежливым кивком, после чего повернулся спиной к де Брюсу и его компании и последовал за самодовольно ухмылявшимся помощником к кормовой надстройке. Там Андре остановился, глядя на три недавно прибывших корабля. Пытаясь избавиться от неприятного впечатления, вызванного столь холодным приёмом, юноша вспоминал свой недавний разговор с Ричардом Плантагенетом.
Ричард вызвал Андре на
